О соотношении принципов уголовного права и уголовной политики

Аватар пользователя Сердюк Леонид Васильевич
  • Текст
  • Кратко
  • Справка
  • Рецензии*

Уголовное законодательство Российской Федерации должно строиться в соответствии с принципами законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости и гуманизма (ст.3-7 УК РФ).Эти принципы основываются на положениях Конституции Российской Федерации и, по сути, должны определять уголовную политику государства при осуществлении охраны прав и свобод граждан страны от преступных посягательств.Все ли делает наше государство, чтобы обеспечить их соблюдение при совершенствовании и применении уголовного законодательства?

Этот вопрос всегда стоит перед учеными правоведами при рассмотрении постоянно меняющегося Уголовного кодекса РФ.Соответствует ли, например, конституционным принципам государственная установка не применять лишение свободы к высокопоставленным чиновникам, совершающим хищение народного имущества в крупных и особо крупных размерах мошенническим путем, под предлогом, что эти лица не опасны для общества? Справедлив ли закон, запрещающий конфисковать похищенное, если оно передано преступником третьим лицам, и те не знают о преступном происхождении этих материальных средств (ч.3 ст.114.1 УК РФ)? Какова государственная логика не применять уголовный закон (ст.289 УК РФ) в отношении высокопоставленных лиц, а лишь отстранять их от должности при наличии фактов их прямого или косвенного участия в коммерческой деятельности с очевидным использованием своего служебного положения? Почему не применяются на практике статьи 285.1 и 285.2 УК РФ, введенные в УК РФ в 2003 г.(Нецелевое использование государственных бюджетных средств и государственных внебюджетных фондов), при наличии явной необходимости их применения?

Эти вопросы можно продолжить, но большинство из них не требуют специального научного комментария и объясняются исключительно политикой государства, направленной на гуманизацию уголовного законодательства в отношении определенной категории виновных лиц. Остановимся лишь на некоторых изменениях Уголовного кодекса, которые требуют, на наш взгляд, анализа для определения их целевого назначения.

Прежде всего, обращает внимание клонирование состава мошенничества (ст.159 УК РФ) до шести норм (Федеральный закон от 29 ноября 2012 г.№ 207).Анализ этого нововведения показывает, что законодатель ввел в уголовный кодекс наряду с прежним составом пять привилегированных составов мошенничества.Так, если ч.1 ст.159 УК в качестве более строгого наказания предусматривает до двух лет лишения свободы, то первые части статей 159.1, 159.2, 159.3, 159.5 и 159.6 УК за мошенничество в сфере кредитования, при получении выплат, с использованием платежных карт, в сфере страхования и в сфере компьютерной информации вообще не предусматривают наказания в виде лишения свободы.В то же время, различие всех этих норм заключается лишь в разных источниках, из которых происходит изъятие чужого имущества, и разных способах обмана или злоупотребления доверием.

Очевидно, что законодатель отграничил обычных уголовников от представителей «беловоротничковой» преступности, где используются в преступных целях современные технологии или социально-служебное положение.Эти лица представляются законодателю, видимо, менее опасными, хотя часто причиняют значительно больший вред гражданам и обществу в целом, чем обычные уголовники.

Привилегии заключаются и в том, что крупный и особо крупный размеры причиненного ущерба данными преступлениями, выступающие в качестве квалифицирующих обстоятельств в частях 3 и 4 новых статей, увеличены в шесть раз по сравнению с указанными в примечании к ст.159 УК.Вместо крупного – 250 тыс.рублей, определенного законом для этой статьи, для новых статей установлен один миллион пятьсот тысяч рублей, а особо крупный – (миллион рублей), для новых статей установлен – шесть миллионов рублей.Таким образом, те же 5 лет лишения свободы, которые привилегированный мошенник может получить за причиненный вред только миллионного размера, обычный мошенник получает уже за причинение ущерба 250 тыс.руб.; 10 лет, которые могут получить привилегированные мошенники только за вред 6 млн.руб., по ст.159 УК, этот срок может быть применен за 1 млн.руб.причиненного вреда.

Предусмотрена и еще одна льгота.Уголовные дела по всем указанным статьям (а также по ст.160 и 165 УК РФ) возбуждаются не в публичном порядке, как это было раньше, а в частно-публичном, т.е.по заявлению потерпевшего, что можно сравнить с порядком уголовной ответственности за изнасилование.Этим законодатель дал шанс опытным мошенникам уходит от уголовной ответственности путем запугивания или подкупа потерпевших.Следует, правда, оговориться, что частный порядок не относится к причинению вреда государственному или муниципальному имуществу (новая редакция ч.3 ст.20 УПК РФ).

Однако этим льготы для мошенников не исчерпываются.Нельзя не обратить внимание и на тот факт, что обновленная ч.1 ст.108 УПК РФ сегодня не позволяет заключать их под стражу, при условии, если данные преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности.Сюда добавлены также преступления из сферы экономической деятельности, предусмотренные статьями 171-174, 174.1, 176-178, 180-183, 185-185.4, 190-197 УК РФ.

Судя по изменениям в уголовном законодательстве в содержании главы 21 УК РФ, принцип гуманизма явно расходится с принципами справедливости и равенства всех перед законом.На это обращают внимание и другие авторы2.

Мошенничество, принимающее все большее распространение и новые формы, с существенным увеличением причиняемого вреда, требует, на наш взгляд, и существенного усиления уголовной ответственности, а не наоборот.

Английские ученые первыми объявили, что «беловоротничковая» преступность не является преступностью, поскольку она направлена против институтов, а не против людей3.

Россия пришла к такому выводу позже.Однако, вряд ли с этим можно согласиться.Преступная деятельность чиновников государственного уровня чаще всего негативно отражается на законных интересах именно населения страны, хотя может быть, и не направлена против конкретных лиц.

Наряду с либерализацией уголовных законов в сфере борьбы с коррупцией ослабляется и борьба с насильственными преступлениями против личности.В 2003 году из 16-ти статей Уголовного кодекса РФ, изъята ответственность за неосторожное причинение вреда здоровью личности, в том числе за причинение вреда здоровью средней тяжести.Это явно не соответствует российской Конституции, что отмечают многие ученые.То же самое относится к декриминализации вреда здоровью средней тяжести в составах преступлений, связанных с эксплуатацией транспортных средств, строительных работ и др.Эти деяния переведены в административные проступки.

Целесообразно, на наш взгляд, вернуть в Уголовный кодекс и прежний состав об ответственности за злостное хулиганство, совершенное с применением насилия, который расформирован по составам преступлений против личности.Некоторые из этих преступлений являются делами частного обвинения, возбуждаются по жалобе потерпевшего.Запугав потерпевших, хулиганы уходят от уголовной ответственности благодаря законодателю.Оружие, предметы, используемые в качестве оружия либо экстремистский мотив должны, на наш взгляд, остаться в составе хулиганства в качестве квалифицирующих, уступив место в ч.1 ст.213 УК РФ хулиганству с применением насилия, так как это деяние, совершаясь даже в семейной и родственной среде, затрагивает не только частные интересы, но и общественные.

После изменения состава хулиганства в июле 2007 года статистический показатель данного преступления снизился на 27,3% по сравнению с аналогичным периодом 2006 года, но это искусственное снижение.Под покровом безнаказанности заметно снижается культура населения, особенно в среде молодежи, и увеличивается бытовое насилие.

Практическими работниками уголовного розыска и следствия отмечается, что передача судьям прокурорских функций санкционирования задержаний и арестов себя не оправдывает, загромождая следствие и не позволяя судьям в связи с занятостью вникать в уголовные дела при решении этих вопросов, а также в материалы, связанные с семейными конфликтами.При такой процессуальной системе правосудия выигрывают преступники.

В истории развития уголовного законодательства не только в России, но и в других странах мира, проблема справедливости уголовного наказания была дискуссионной и сложной на протяжении двух последних веков.В период усиления диктатуры пролетариата в России вопрос о восстановлении социальной справедливости как цели уголовного наказания вообще не ставился.

Закон указывал лишь на "восстановление нарушенного права".Несмотря на декларативный характер этой цели уголовного наказания, она, как представляется, была сформулирована более верно, чем это сделано в современном уголовном законе.Дело в том, что понятие – "восстановление нарушенного права" акцентирует внимание на нарушенных правах и законных интересах потерпевшего.Это особенно относится к преступлениям семейного характера, где потерпевшими чаще всего оказываются женщины и дети, т.е.слабая и беззащитная сторона.Современный же закон формулирует этот принцип двусмысленно.Не случайно суды сегодня понимают "восстановление социальной справедливости" в основном как указание на вынесение справедливого наказания виновному.Потерпевший при этом стоит на втором плане, что, на наш взгляд, несправедливо.

Сегодня имеется необходимость в принятии закона о защите детей и женщин от семейно-бытового насилия.Этот закон в России давно находится в состоянии проекта и неизвестно когда будет принят.Между тем, несмотря на принимаемые государством меры, по имеющимся официальным сведениям по системе МВД, в стране насчитывается около 422 тысячи неблагополучных семей, в которых проживает до 770 тысяч детей; на учете в органах внутренних дел состоят 125 тысяч родителей, уклоняющихся от воспитания детей или отрицательно на них влияющих; каждый двухсотый ребенок оказывается не просто лишенным поддержки семьи, а подвергается материальным, физическим и моральным ограничениям и лишениям.

Более практичным в подходе к борьбе с семейным насилием сегодня явился законодательный орган Казахстана.В этой стране такой закон принят в конце 2013 года.В нем ужесточена ответственность за бытовое насилие не увеличением штрафа, так как это отрицательно может сказаться на детях, а введением наказания в виде ареста.22 января 2014 г.КазИнформ сообщил, что на основании этого закона выписываются «защитные предписания» лицу, совершившему бытовое насилие.Участковому и инспекторам по делам несовершеннолетних предписано принимать детей-жертв насилия в семье, изолируя их от источника насильственных действий.

В некоторых других странах забота о нормальном развитии детей и защите их от насилия проявляется достаточно активно, в том числе на уровне уголовного закона.Например, УК Германии в одной из норм (§ 225) предусматривается ответственность за мучения или истязания лица, не достигшего восемнадцати лет, или за умышленное пренебрежение своим долгом заботиться о нем, причинение вреда его здоровью4.

В УК Франции отдельный раздел III.bis.посвящен защите прав школьников под заглавием: «О проявлениях «дедовщины» среди школьников», который введен законом от 17 июня 1998 г.№ 98-468.Кроме того, в главе VII УК Франции «О посягательствах на несовершеннолетних лиц и на семью» ст.

227-15 предусматривает ответственность за лишение несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет еды или попечительства, что представляет опасность для его здоровья, ст.227-16 – если это повлекло смерть потерпевшего5.

Уголовный кодекс Турции (ст.473) предусматривает ответственность за оставление без помощи ребенка, не достигшего 12-летнего возраста, который находится под присмотром лица с наказанием до 30 месяцев заключения.Если же такое бездействие повлекло тяжкий вред несовершеннолетнему, срок заключения увеличивается до 5 лет, а если наступила смерть – до 10 лет6.

УК Российской Федерации (ст.156) не предусматривает столь широкой защиты малолетних, определяя лишь ответственность за применение насилия в отношении детей в семье, но оставляя за пределами закона пренебрежение долгом родителей заботиться о них.Это приводит к ежегодному обновлению армии безнадзорных и беспризорных до 700 тыс., которые являются постоянным резервом преступности, бескультурья, пьянства и наркомании.

Эффективным средством профилактики бытового насилия являются «охранные ордера».Они применяются в Англии, США, Уэльсе, в Австралии, на Багамских островах, в Гонконге, на Ямайке, в Новой Зеландии, в Гренаде, в Шотландии и некоторых других странах.Думается, данный опыт мог бы стать примером и для законодателей России.

Ч.2 ст.56 Семейного кодекса Российской Федерации предусматривает (декларирует): «ребенок имеет право на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих)».Далее отмечается, что «ребенок вправе самостоятельно обращаться» за защитой своих прав и законных интересов в органы опеки и попечительства, а по достижении 14 лет в суд.

Формальность данного закона очевидна, так как для ребенка это невыполнимо по причине отсутствия элементарной правовой культуры.Для этого нужно организовать уже при детских садах и школах правовое воспитание детей на более серьезной основе, чем оно существует сегодня.

Вполне объяснимой является попытка законодателя усилить уголовную ответственность за «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» (ст.264 УК РФ в ред.Федерального закона от 13 февраля 2009 г.№ 20-ФЗ).Теперь санкция части шестой этой статьи справедливо предусматривает до девяти лет лишения свободы, если пьяным водителем причинена смерь нескольким лицам.

Но, к сожалению, это усиление закона слабо работает на практике.Во-первых, учитывая признанную законом неосторожную форму вины в составе преступления, предусмотренном ст.264 УК, такой срок лишения свободы практически судами не применяется.Во-вторых, опять же в связи с неосторожной формой вины, эти преступники отбывают лишение свободы в привилегированных колониях поселениях, что вряд ли соответствует тяжести совершенного ими преступления.

Слабость наказания за данное преступление постоянно и справедливо возмущает население, и часто провоцирует родственников потерпевших на самосуд в отношении виновных лиц.

Нам представляется, совершение автоаварии с человеческими жертвами водителем, находящимся в значительной степени опьянения, следует признать совершенной с косвенным умыслом, а не по неосторожности.Садясь за руль в таком состоянии, водитель не может не сознавать, что это опасно для общества, а значит, предвидит возможные опасные последствия.Следовательно, приводя в движение транспортное средство, субъект к возможным последствиям относится безразлично, что и определяет умышленную форму вины.Неосторожная же вина граничит со случаем.Даже преступное легкомыслие предполагает расчет на возможность водителя не допустить опасные последствия.У пьяного водителя такая возможность исключена независимо от его опыта вождения автомобиля.

Признание умышленной формы вины при квалификации автоаварий с человеческими жертвами, совершенных по вине пьяных водителей, позволит значительно усилить уголовную ответственность за эти преступления.

Надо отметить, что уголовный закон не всегда учитывает смягчающие обстоятельства, хотя их наличие или отсутствие должно способствовать определению тяжести совершенного деяния и дифференциации вынесенного за него наказания.Например, это касается п.«б» ч. 2 ст.127.1 УК РФ (Торговля людьми).Законодатель признает, как продажу, передачу ребенка матерью сразу же после родов в хорошую семью за определенное вознаграждение при невозможности самой его содержать и воспитывать, не отличая эти действия матери от действительной продажи ребенка любым лицом в руки преступных организованных групп при безразличном отношении к его дальнейшей судьбе.И в том и в другом случае грозит одно наказание – до 10 лет лишения свободы, что вряд ли можно признать всегда справедливым.

Фактически, на наш взгляд, передача ребенка матерью для воспитания в хорошую семью мало чем отличается от совершаемых действий с суррогатной матерью, где также мать получает денежное вознаграждение за труд вынашивания ребенка и на восстановление своего здоровья.Парадокс в том, что убийство матерью ребенка во время родов или сразу же после них наказывается в два раза мягче – лишь до 5 лет лишения свободы (ст.106 УК РФ), что не согласуется с принципом справедливости.

В научной литературе и на практике до настоящего времени не определено также содержание социальной справедливости, объявленной законодателем в качестве цели уголовного наказания наряду с двумя другими целями, касающимися частной и общей превенции (ч.2 ст.43 УК РФ).В связи с неопределенностью содержания этой цели многие ученые просто ее не признают.Например, авторы современных учебников уголовного права пишут: «Выражение «социальная справедливость» лишено правового содержания»7.

А.И. Марцев вообще считает, что и цель исправления не принадлежит назначению наказания, а «относится к исполнению наказания с широкой системой форм и методов воспитательного воздействия на правонарушителя»8.

На наш взгляд, бесцельным назначение наказания быть не может.Все названные в законе цели сегодня дополняют друг друга.Более того, каждая из них способствует достижению другой.Например, несправедливое наказание (либо слишком жесткое, либо неоправданно мягкое), может причинить вред не только частной превенции, но и общей.

Подводя итог можно сказать, что изначально ориентированное на справедливую, гуманную политику законодательство в сфере борьбы с преступностью стало фактически однобоко гуманным, а потому не всегда справедливым.Это относится также к законодательным манипуляциям, связанным с конфискацией имущества, и с содержанием закона от 7 апреля 2010 г.№ 60 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», упростившего порядок применения залога в качестве меры пресечения, где, на наш взгляд, также нарушены принципы равенства и справедливости.Этот закон опять же является подарком высокопоставленным и богатым мошенникам и коррупционерам, совершающим преступления в системе экономики.

Напомним ставшую уже классической конституционную заповедь о том, что социальная справедливость в борьбе с преступностью связана не с жестокостью закона, а с неотвратимостью ответственности независимо от социального статуса виновного.Данный принцип существует в уголовном праве России уже на протяжении многих десятилетий, но мы до сих пор далеки от его исполнения, а значит, далеки от статуса правового государства своей страны.

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
Проблемы и решения: 

Все ли делает наше государство, чтобы обеспечить их соблюдение при совершенствовании и применении уголовного законодательства?

Этот вопрос всегда стоит перед учеными правоведами при рассмотрении постоянно меняющегося Уголовного кодекса РФ. Соответствует ли, например, конституционным принципам государственная установка не применять лишение свободы к высокопоставленным чиновникам, совершающим хищение народного имущества в крупных и особо крупных размерах мошенническим путем, под предлогом, что эти лица не опасны для общества? Справедлив ли закон, запрещающий конфисковать похищенное, если оно передано преступником третьим лицам, и те не знают о преступном происхождении этих материальных средств (ч.3 ст. 114.1 УК РФ)? Какова государственная логика не применять уголовный закон (ст. 289 УК РФ) в отношении высокопоставленных лиц, а лишь отстранять их от должности при наличии фактов их прямого или косвенного участия в коммерческой деятельности с очевидным использованием своего служебного положения? Почему не применяются на практике статьи 285.1 и 285.2 УК РФ, введенные в УК РФ в 2003 г. (Нецелевое использование государственных бюджетных средств и государственных внебюджетных фондов), при наличии явной необходимости их применения?

Эти вопросы можно продолжить, но большинство из них не требуют специального научного комментария и объясняются исключительно политикой государства, направленной на гуманизацию уголовного законодательства в отношении определенной категории виновных лиц.

Подводя итог можно сказать, что изначально ориентированное на справедливую, гуманную политику законодательство в сфере борьбы с преступностью стало фактически однобоко гуманным, а потому не всегда справедливым. Это относится также к законодательным манипуляциям, связанным с конфискацией имущества, и с содержанием закона от 7 апреля 2010 г. № 60 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», упростившего порядок применения залога в качестве меры пресечения, где, на наш взгляд, также нарушены принципы равенства и справедливости. Этот закон опять же является подарком высокопоставленным и богатым мошенникам и коррупционерам, совершающим преступления в системе экономики.

Напомним ставшую уже классической конституционную заповедь о том, что социальная справедливость в борьбе с преступностью связана не с жестокостью закона, а с неотвратимостью ответственности независимо от социального статуса виновного. Данный принцип существует в уголовном праве России уже на протяжении многих десятилетий, но мы до сих пор далеки от его исполнения, а значит, далеки от статуса правового государства своей страны.

Zip_слово: 
Принципы
Статус автора: 
Преподаватель
Отрасли: 
Принципы уголовного права
Общая часть
Уголовное право
Описание статьи / тезисов
Публикуются: 
Статья
Тип статьи / тезисов: 
Теоретическая
Article name /Название статьи (анг.): 
On relation between principles of criminal law and criminal policy
Аннотация: 
В статье рассматриваются вопросы, связанные с несоответствием отечественной уголовной политики с принципами уголовного законодательства, основанными на конституционных нормах
Annotation/ Аннотация (анг.): 
The article discusses the issues related to non-compliance of domestic criminal policy with the principles of criminal legislation based on constitutional norms
Направляется в редакцию: 
Журнал "Правовые технологии"
Статус статьи/тезисов: 
Публикуется впервые