2013avtoref1854

Шафорост Виктор Александрович
 
27 ноября 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве» (специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 203.019.03
 
Сноска на автореферат диссертации (правила оформления):
 
На электронную версию:
Шафорост В.А. Уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 29.  // Авторефераты диссертации по юридическим наукам. Сайт «Правовые технологии». URL: http://www.lawtech.ru/document/2013avtoref1854 (дата обращения: укажите свою дату).
 
На бумажный вариант:
Шафорост В.А. Уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 29.
 
Посмотрите другие авторефераты диссертаций по юридическим наукам в библиотеке авторефератов собранных, обработанных и размещенных для бесплатного ознакомления и скачивания на сайте «Правовые технологии». Громадная работа проделана для информационного обеспечения юридического образования и исследований в области права и еще большая будет сделана. Окажите нам помощь в дальнейшем развитии проекта - укажите сноску на электронную версию автореферата в ваших работах, блогах, сайтах.
 
Текст автореферата диссертации:

 

Работа выполнена на кафедре уголовного права Московского университета МВД России
 
Научный руководитель:     Кадников Николай Григорьевич
                                              доктор юридических наук, профессор
 
Официальные оппоненты: Дашков Геннадий Владимирович
                                              заслуженный деятель науки РФ
                                              доктор юридических наук, профессор
                                              профессор кафедры криминологии и уголовно-
                                              исполнительного права ФГБОУ ВПО «Московский
                                              государственный юридический университет имени
                                              О.Е. Кутафина (МГЮА)»
 
Белов Евгений Валерьевич
                                              кандидат юридических наук
                                              старший следователь отдела по расследованию особо            
                                              важных дел Следственного управления
                                              по Центральному административному округу
                                              ГСУ СК РФ по г. Москве
 
Ведущая организация:       ФГКО учреждение высшего профессионального
                                              образования «Краснодарский университет МВД
                                              России»
 
 
Защита диссертации состоится 27 ноября 2013 г. в 14.00 час. на заседании диссертационного совета Д 203.019.03, созданного на базе ФГКОУ ВПО «Московский университет МВД России»по адресу: 117997, г. Москва, ул. Академика Волгина, д.12, учебно-лекционный корпус №2, зал заседаний диссертационных советов.
 
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского университета МВД России.
 
Автореферат разослан «___ » октября 2013 г.
 
 
 
 
Ученый секретарь диссертационного совета
кандидат юридических наук доцент                                  А.А. Шишков
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Преобразования в России, начавшиеся в 90-х гг. XX века, привели к ко­ренным изменениям не только ее политической системы, но и механизма госу­дарственного управления. Несмотря на провозглашение принципов демократи­ческого общественного устройства, в нашей стране так и не завершилось фор­мирование многих государственных и общественных институтов. Причинами этого явились различные объективные и субъективные факторы, которые способствовали  возникновению и развитию в рос­сийском обществе ряда крайне социально-опасных явлений, к числу которых относятся организованная преступность и коррупция. Они буквально захлест­нули формирующуюся российскую систему государственных органов управле­ния, деформировали ее структуру, что привело к созданию слабого, малоэф­фективного механизма государственного управления,  которое во многом стало средством удовлетворения личных и корпоративных интересов.
Трансформация коррупционных проявлений происходила и происходит во взаимосвязи с изменениями в обществе и государстве, в том числе не без учета процессов глобализации, затрагивая все без исключения страны. Разви­тие коррупции вызывает обеспокоенность у лидеров большинства государств, о чем свидетельствует ряд международных нормативных правовых актов, приня­тых в последние годы^[1]. При этом Россия не осталась в стороне от проблем ми­рового сообщества, ратифицировав основные международные правовые акты по противодействию коррупции и предприняв некоторые шаги по совершенст­вованию отечественного законодательства в этой сфере.
Вместе с тем, несмотря на разработку комплекса антикоррупционных мер, в который, в частности, вошли новые федеральные законы «О противо­действии коррупции» и «О полиции», измененные и дополненные нормы ряда иных законов различной отраслевой принадлежности, существенных результа­тов в противодействии коррупции достичь не удалось. Если проана­лизировать статистические данные, то перед нами предстает следующая ситуация: в 2001 году было совершено 84250 коррупци­онных преступлений, а в 2008 – 119898, затем якобы произошло снижение количества преступлений данного вида, но это были манипуляции со статистикой.  Поэтому данный факт не следует рас­ценивать как однозначное свидетельство снижения числа данных видов уго­ловно наказуемых деяний, поскольку им присуща высокая латентность^[2], зави­сящая от ряда объективных и субъективных факторов, в том числе от эффек­тивности уголовного и иного законодательства, а также деятельности правоох­ранительных органов. Не было четкого перечня подобных преступлений, которые в одних документах относились к должностным преступлениям, а в других  признавались коррупционными деяниями. Так, в 2011 г. зарегистрировано 40407 преступлений коррупционного характера, а в 2012 г. уже начинается их рост, когда статистический учет был поручен органам прокуратуры (зарегистрировано 49513 таких преступлений, а в первом полугодии 2013 г. – 29501 преступление). Для нас важными представляются статистические данные о взяточничестве, которые также, на наш взгляд, не отражают реального положения вещей, но, тем не менее, позволяют говорить об опасности и распространенности данного вида общественно опасных деяний. В 2003 г. зарегистрировано 7346 (+0,5%) таких преступлений, в 2004 – 8928 (+21,5%), в 2005 – 9821 (+10%), в 2006 – 11063 (+12,6), в 2007 -  11 616 (+7%), в 2008 - 12 512 (+7%), в 2009 – 13100 (+ 5%), в 2010 – 12012 (-8,6%), в 2011 – 10952  (-8,8%), в 2012 – 9758 (-10,9%),  за шесть месяцев 2013 г. зарегистрировано с учетом изменений статистического учета  зарегистрировано 6883 (+3,8%).
Посредничество во взяточничестве, как самостоятельное преступление учитывается с 2012 г. (зарегистрировано 399 преступлений по ст.291¹ УК РФ), за шесть месяцев 2013 г. зарегистрировано 444 (+84%). Рост посредничества очевиден, но при этом появляются и новые проблемы правоприменения, связанные с квалификацией, отграничением от смежных деяний. Так, председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев озвучил статистику по приговорам по уголовным делам, связанным с коррупцией. По данным, которые он  привел, в России число осужденных за коррупцию за последние четыре года сократилось почти в два раза. Так, в 2009 году за преступления коррупционной направленности были осуждены 10,7 тыс. человек, в 2010 году - 10 тыс., в 2011 году - 7,5 тыс., а в 2012 году - 5,5 тыс. человек[3]. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ в 2010 г. за взяточничество осуждено 5392, в2011 г. - 5655 чел., в 2012 г. - 3565 чел.  По ст.291¹ УК РФ осуждено 63 чел. (ч.1 осуждено 15, ч.2 - 17, ч.3 - 16, ч.4 - 5, ч.5 - 10). Более того, по сравнению с общей статистикой высок % оправданных за преступления данного вида: в 2011 г. оправдано 51 чел., в 2012 г. - 40 чел. Данные подтверждают большое расхождение между количеством зарегистрированных преступлений и количеством осужденных.
Опасность преступлений данного вида объясняется их субъектным составом, из которых многие представляют саму власть. Так, только в 2012 г. пресечена преступная деятельность 23 депутатов различных уровней, 7 министров субъектов Российской Федерации, 8 заместителей министров, 13 глав районов субъектов Российской Федерации, 26 глав муниципальных образований и городов, 23 руководителей подразделений территориальных федеральных органов власти.
Вызывает опасения и требует анализа ситуация с местом Российской Федерации в рейтинге восприятия коррупции, определяемом организацией TransparencyInternational, согласно которому Россия получила 133 место из 174 возможных. В прошлом году страна заняла 143-ю позицию, правда несколько отличалась и методика расчета, а потому самих строчек было больше – 182. Среди стран "Большой двадцатки" Россия ожидаемо оказалась худшей. Так что говорить о каком-либо заметном улучшении не приходится[4]. 
Отметим, что вопросы противодействия преступлениям, относящимся к взяточничеству и коррупции, всегда были спорными, актуальными и острыми для россий­ского общества. При этом в настоящее время актуальность избранной нами те­мы, связанной с исследованием общих вопросов и проблем уголовной ответст­венности за посредничество во взяточничестве, в концентрированном виде подтверждается следующими обстоятельствами.
Во-первых, как уже отмечалось ранее, взяточничество представляет со­бой достаточно распространенное и высоко латентное негативное социально-правовое явление, непосредственно посягающее на нормальное функциониро­вание органов государственной и муниципальной власти, что с неизбежностью существенно нарушает социальные отношения практически во всех сферах жизни российского государства и общества. При этом неотъемлемым элемен­том и связующим звеном во взяточничестве, выражающемся в получении и да­чи взятки, является посредничество в осуществлении последних, требующее адекватной реакции со стороны уголовного законодательства. Во-вторых, актуальность и значимость диссертационного исследования уголовно-правового аспекта ответственности за посредничество во взяточниче­стве обусловлена изменениями и дополнениями уголовного и иного законода­тельства, затронувшими институт противодействия коррупции в целом. В пер­вую очередь следует отметить дополнение главы 30 УК РФ новой ст. 291¹ об ответственности за посредничество во взяточничестве, изменение понятия должностного лица, градации размера предмета взятки и исчисления штрафа как наказания за взяточничество и посредничество в его осуществлении. В-третьих, взяточничество и посредничество в его осуществлении пред­ставляют собой наиболее распространенные формы проявления коррупции, не­редко выходящей за пределы одного государства, что требует организации и осуществления международного сотрудничества правоохранительных органов по вопросам противодействия соответствующим негативным социально-правовым явлениям. Кроме того следует учитывать бланкетную природу уголовно-правовых норм об ответственности за должностные преступления, при­менение которых невозможно без обращения к иным, не уголовным законам и даже подзаконным нормативным правовым актам. В-четвертых, посредничество во взяточничестве относится к категории весьма сложных для юридического анализа должностных преступлений. При квалификации преступлений, относящихся к взяточничеству, правоохрани­тельные органы довольно часто встречаются с трудностями, допуская ошибки при установлении предмета взятки, взаимосвязи дачи и получения последнего с должностными полномочиями и положением принимающего взятку лица. Не меньшее количество ошибок встречается и при установлении объективной и субъективной стороны посредничества в даче и получении взятки, в частности, при определении содержания и направленности умысла виновного лица, нали­чия и особенностей его взаимодействия с взяткодателем и (или) взяткополуча­телем. Наконец, практика заинтересована в получении научно обоснованных рекоменда­ций по квалификации посредничества во взяточничестве, включающих поло­жения об особенностях отграничения рассматриваемого деяния от других должностных и иных смежных составов преступлений. При этом, несмотря на актуальность решения данных проблем в практической деятельности, вопросы правовой регламентации уголовной ответственности за посредничество во взя­точничестве и совершенствования правоприменительной практики в данной сфере ранее рассматривались учеными фрагментарно и, в основном, в трудах советского периода, посвященных уголовно-правовой борьбе с взяточничест­вом либо должностными преступлениями в целом.
Следует поддержать стремление Верховного Суда РФ дать современное толкование всем спорным аспектам применения закона за взяточничество и преступления коррупционной направленности. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, данные в постановлении от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», в целом отвечают на многие спорные вопросы, но отдельные рекомендации не учитывают фактических реалий, не соответствуют доктринальному толкованию.
Приведенные обстоятельства свидетельствует об актуальности, теорети­ческой и практической значимости темы и, следовательно, необходимости про­ведения диссертационного исследования уголовно-правового аспекта противо­действия посредничеству во взяточничестве.
Степень разработанности темы исследования. В разные исторические периоды  проблемами коррупции и взяточничества занимались такие ученые как А.А. Аслаханов, А.В. Борбат, Г.Н. Борзенков, С.С. Босхолов, А.В. Бриллиантов, Б.В. Волженкин, Л. Д. Гаухман, В.И. Гладких, Ю.В. Голик, Р.А. Гребенюк, А.И. Гуров, В.И. Динека, А.И. Долгова, А.Э. Жалинский, А.А.Жижиленко, Б.В. Здравомыслов, JI.М. Колодкин, П.А. Кабанов, О.X. Качмазов, А.К. Квициния, В.Ф. Кириченко, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В.Д. Ларичев, Н.А. Лопашенко, В.В. Лунеев, Ю.И. Ляпунов, С.В. Максимов, Д.В. Малков, Г.К Мишин, А.В. Наумов, В.С. Овчинский, А.А. Пионтковский, А.Я. Светлов, Р.Н. Сучков, Б.С Утевский, Н.С Таганцев, А.Н. Трайнин, В.Е. Эминов, А.М. Яковлев, П.С. Яни и др.
По проблемам ответственности за взяточничество были защищены диссертации: Гейвандовым Э.А. (2012 г.), Лутом С.С. (2011), Пазниковым И.И. (2011) Алимпиевым С.А. (2010) Идрисовой С.Ф. ( 2007г.), Краснопеевой Е.А. (2002 г.) и др.
В работах, посвященных проблемам борьбы с взяточничеством и посред­ничеством в его осуществлении, высказывались различные точки зрения, ка­сающиеся социальной природы данных деяний, давалась уголовно-правовая оценка различным видам и способам их осуществления, как правило, подчер­кивалась постоянная необходимость поступательной теоретической разработки данной темы в связи с ее актуальностью и не уменьшающейся общественной опасностью коррупционных действий.
Несмотря на, несомненно, позитивную роль всех проведенных в этом на­правлении исследований, нельзя не отметить, что тема не исчерпала себя ни в теоретическом, ни в практическом отношении. Целый ряд вопросов научно- практических исследований данной тематики является дискуссионным, имеет неоднозначное уголовно-правовое толкование и требует дальнейшего изуче­ния, а также разработки новых подходов к решению практических задач про­тиводействия посредничества во взяточничестве. Учитывая же кардинальные отличия уголовно-правовой нормы об ответственности за данное преступление от соответствующих норм уголовного законодательства советского периода, можно утверждать, что обстоятельные научные разработки по этому вопросу в настоящее время отсутствуют.
Цель диссертационного исследования состоит в дальнейшей разработке теории уголовного права о противодействии взяточничеству, особенно в части ответственности за посредничество во взяточничестве, рассмотрении всех признаков состава посредничества, его видов и выработке на этой основе предложений по совершенствованию законодательства и практики его применения.
Цель исследования достигнута посредством решения следующих задач:
-    раскрыты теоретико-правовые основы противодействия взяточничеству как форме проявления коррупции;
-    проанализирована история развития законодательства об ответственно­сти за взяточничество и посредничество во взяточничестве;
-     обоснована социальная обусловленность уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве;
-        проанализированы международные нормативные правовые акты о борьбе с коррупцией и зарубежное законодательство об ответственности за по­средничество во взяточничестве;
-    определены основные тенденции современной уголовной политики в сфере борьбы с коррупцией и значение Федерального закона «О полиции» для противодействия взяточничеству;
-      осуществлен комплексный уголовно-правовой анализ юридической конструкции нормы, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве, объективных и субъективных признаков состава данного преступления;
-   раскрыто содержание квалифицирующих признаков исследуемого со­става преступления и проблемы их обусловленности;
-    обоснованы рекомендации по квалификации различных ситуаций, возни­кающих при посредничестве во взяточничестве с учетом имеющейся судебной практики и судебного толкования;
-   сформулированы предложения по совершенствованию законодательст­ва в сфере противодействия взяточничеству и практики его применения.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследо­вания является сфера общественных отношений, в рамках которых совершает­ся посредничество во взяточничестве, и реализуются нормы уголовного зако­нодательства об ответственности за данное преступление. Предмет исследова­ния включает уголовно-правовой аспект противодействия посредничеству во взяточничестве, охватывая законодательство об ответственности за данное преступление, научные труды, посвященные соответствующей проблеме, прак­тические проблемы и рекомендации в области квалификации данного деяния, а также деятельность правоохранительных органов в этой сфере.
Методология и методы исследования. Методологическую основу дис­сертационного исследования составили всеобщий метод познания - материали­стическая диалектика и общенаучные методы исследования - исторический и логический, анализ и синтез, дедукция и индукция, и его частно-научные мето­ды - логико-формальный, статистический, системного анализа, анкетирование, интервьюирование, моделирование.
Нормативно-теоретическую базу исследования составили международ­ные нормативные правовые акты, Конституция Российской Федерации, утра­тившее силу и действующее российское и зарубежное уголовное, уголовно-процессуальное и иное законодательство, регламентирующее соответствую­щие сферы противодействия взяточничеству и посредничеству в его осуществ­лении, в том числе федеральные законы «О противодействии коррупции» и «О полиции». В работе использованы постановления и определения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и бывших РСФСР и СССР. В процес­се работы над диссертацией использовались источники отечественного уголов­ного законодательства, русское дореволюционное законодательство, уголовное законодательство некоторых зарубежных стран, труды российских и зарубеж­ных ученых в области уголовного, уголовно-исполнительного, административ­ного права, криминологии, криминалистики, психологии, статистики.
Эмпирическая база диссертационного исследования включает: результаты анализа статистических материалов, полученных в ГИАЦ МВД России, Генеральной прокуратуре РФ и в Судебном департаменте при Верховном Суде Россий­ской Федерации, содержащих данные о применении соответствующих статей уголовного закона с 2003 по 2012 г.; анализ исследования и обобщения приговоров  230 уголовных дел о взяточничестве (140 дел) и посредничестве в его осуществлении (90 дел), в том числе 106 уголовных дел, расследование по которым проводилось после внесе­ния указанных выше изменений и дополнений в УК РФ, возбужденных в Мо­скве, Московской, Брянской и Тульской областях, а также в других регионах за 2003-2012 годы; результаты опроса 80 судей, 110 следователей Следственного комитета и 130 сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел, который осуществлялся по специально разработанному опросному листу в Москве, Московской об­ласти и других регионах; социологические других авторов.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в дальнейшем развитии теории уголовного права в части противодействия взяточничеству, в обосновании содержания элементов и признаков состава посредничества во взяточничестве, ответственность за которое предусмотренного ст. 291¹ УК РФ, включенной в кодекс Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ, в соотношении с взяточничеством и иными должностными преступлениями.
Научная новизна исследования в конкретизированном виде выражается, в частности, в раскрытии содержания таких положений, как влияние способов посредничества во взяточничестве на квали­фикацию деяния; обосновании особенностей правовой оценки посредничества во взяточни­честве; отграничении последнего от смежных составов преступлений, и в дру­гих положениях диссертации. На основе данного анализа сформулированы предложения по совершенствованию редакции данной статьи, квалифика­ции подобных деяний и их отличию от смежных преступлений.
Положения, выносимые на защиту:
1. Вывод о том, что установление уголовной ответственности за посред­ничество во взяточничестве социально обусловлено как распространенностью получения и дачи взятки, осуществляемых через посредника, так и опасностью данного деяния для нормального функционирования государственной и муни­ципальной власти. При этом установление уголовной ответственности за такое посредничество призвано восполнить пробел в правовой основе противодейст­вия взяточничеству в целом и должно распространяться на содействие получе­нию и даче взятки, не относящееся к пособничеству в совершении последних.
2. Вывод о том, что установление уголовной ответственности за посред­ничество во взяточничестве обосновывается историей развития советского уго­ловного законодательства, включавшего соответствующую норму, обладавшую достаточно высокой эффективностью на протяжении всего ее существования. Статья об ответственности за посредничество во взяточничестве в Особенной части УК РФ 1996 г. отсутствовала вплоть до 2011 г., что приводило на практи­ке к расширительному толкованию положений ч. 5 ст. 33 УК РФ, предусматри­вающей исчерпывающий перечень действий пособника преступления, не включающий передачу либо получение предмета взятки или иного преступления. Данная практика шла вразрез с принципами законности и справедливости, представляя собой применение уголовного закона по аналогии.
3. Вывод о том, что установление уголовной ответственности за посред­ничество во взяточничестве призвано предупредить разрастание коррупцион­ных связей уже на стадии их возникновения, прервать реализацию умысла на дачу и получение взятки, не допустить перерастание отдельного факта взяточ­ничества в коррупционный промысел, особенно в виде такого его проявления, как деятельность преступных сообществ (преступных организаций) с участием должностных лиц государственных и (или) муниципальных органов власти и учреждений, государственных корпораций.
4. Обоснование необходимости изменения уголовно-правового опреде­ления понятия посредничества во взяточничестве, под которым предлагается понимать содействие получению и (или) даче взятки в виде действий по непо­средственной передаче предмета взятки, совершенных по поручению и (или) с согласия взяткополучателя и (или) взяткодателя, если такое содействие не относится к пособничеству в преступлениях, предусмотренных статьями 290 и 291 УК РФ.
5. Вывод о том, что посредничество в виде передачи либо получения предмета взятки в размере, не являющемся значительным, совершенное по со­гласованию с взяткодателем либо взяткополучателем, необоснованно осталось вне сферы уголовной ответственности. Посредничество во взяточничестве сле­дует признать уголовно наказуемым независимо от суммы взятки, то есть не связывать преступность данного деяния со значительным размером предмета дачи и получения взятки.
6. Вывод о юридической и социальной необоснованности введения само­стоятельного состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291¹ УК РФ, в виде обещания или предложения посредничества во взяточничестве, представ­ляющего собой криминализацию обнаружения умысла, причем влекущего на­казание более строгое, чем само посредничество во взяточничестве без квали­фицирующих признаков, указанных в частях 2-4 данной статьи УК РФ.
6. Обоснование целесообразности введения уголовной ответственности за посредничество не только во взяточничестве, но и в коммерческом подкупе, поскольку оба явления (взяточничество и коммерческий подкуп) взаимосвяза­ны и схожи по объективным и субъективным признакам их составов, требуют единого комплекса мер по противодействию таковым и коррупции в целом.
7. Предложения, направленные на совершенствование уголовного зако­нодательства об ответственности за посредничество во взяточничестве:
1)  изложить ч.1 ст. 291¹ УК РФ в следующей редакции:
«1. Посредничество во взяточничестве, то есть содействие получению и (или) даче взятки в виде действий по непосредственной передаче предмета взятки, совершенных по поручению и (или) с согласия взяткополучателя и (или) взят­кодателя, если такое содействие не относится к пособничеству в преступлени­ях, предусмотренных статьями 290 и (или) 291 настоящего Кодекса...»;
2)   дополнить ч. 2 ст. 291¹ УК РФ указанием на совершение посредничества во взяточничестве в значительном размере, изложив ее в сле­дующей редакции:
«2. Посредничество во взяточничестве:
а) совершенное в значительном размере;
б) за совершение заведомо незаконных действий (бездействия);
в) совершенное лицом с использованием своего служебного положения...;
3)   признать ч. 5 ст. 291¹ УК РФ, предусматривающую ответ­ственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве, утратившей силу;
4)     изменить редакцию примечания к статье 291¹ УК РФ, указав в нем иную последовательность действий посредника во взяточничестве, необходи­мых для освобождения последнего от уголовной ответственности: сначала ука­зать на добровольное сообщение органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о посредничестве во взяточничестве, а затем — на способствование рас­крытию и (или) пресечению преступления;
5)   дополнить главу 23 УК РФ ст.204¹ об ответственности за посредниче­ство в коммерческом подкупе, изложив ее в редакции, аналогичной предлагае­мой нами относительно ст.291¹ УК РФ, за исключением указания на иной вид деяний, которым содействует виновный, и с учетом соразмерности ее санкций с санкциями ст.204 УК РФ;
6) исключить из санкций соответствующих статей УК РФ об ответственности за взяточничество с отягчающими обстоятельствами всех альтернатив основного наказания в виде лишения свободы;
7) установить запрет на условное осуждение лиц, признанных виновными в совершении квалифицированных видов преступлений, предусмотренных статьями 290, 291, 291¹ УК РФ;
8) за совершение квалифицированных видов указанных преступлений усложнить порядок ус­ловно-досрочного освобождения от наказания и замены неотбытой части нака­зания более мягким видом наказания, а именно увеличить период фактиче­ски отбываемого наказания до трех четвертей назначенного срока.
Теоретическая значимость исследования. Настоящая работа, на наш взгляд, будет способствовать более глубокому и всестороннему изучению и разработке проблем уголовно-правовой характеристики посредничества во взяточничест­ве, теоретическому обоснованию решения вопросов квалификации данного деяния и его отграничения от смежных составов преступлений. Теоретическая значимость исследования состоит также в разработке ряда положений, касаю­щихся сущности и понятия посредничества во взяточничестве, уточнения по­нятия «иного способствования» даче и получению взятки, определении соци­альной обусловленности, места и роли квалифицирующих признаков посред­ничества во взяточничестве. К теоретической значимо­сти диссертации относится также возможность использования содержащихся в ней положений при проведении дальнейших исследований проблем противо­действия взяточничеству и посредничеству в его осуществлению, а также дру­гим должностным преступлениям, с позиций криминологии, криминалистики, уголовно-процессуального права.
Практическая значимость исследования заключается в том, что в нем предложены пути решения ряда вопросов, возникающих в ходе реализации рассматриваемых норм. Выводы, содержащиеся в диссертационном исследова­нии, могут быть использованы: в правотворческой деятельности по совершен­ствованию законодательства в области противодействия взяточничеству и по­средничеству в его осуществлении; в практической деятельности правоохрани­тельных органов, осуществляющих предупреждение и раскрытие этих пре­ступных проявлений, а также расследование и рассмотрение соответствующих уголовных дел; при разработке методических рекомендаций по вопросам ква­лификации деяния по ст. 291¹ УК РФ, отграничении этого посягательства от смежных составов, а также по иным вопросам борьбы с данным видом престу­плений; при подготовке обзоров и доктринального толкования различных аспектов практики применения ст.291¹ УК РФ; при подготовке учебников, лекций, учебных пособий и методических материалов для вузов и научно-исследовательских учреждений; в учебном процессе при преподавании курсов «Уголовное право» и спецкурса «Актуальные проблемы уголовного права».
Апробация результатов исследования и внедрение. Результаты диссертационного исследования докладывались на кафед­ре уголовного права в Московском университете МВД России в 2011-2012 г. Основные выводы и предложения отражены в пяти опубликованных статьях, две из  которых в изданиях, которые входят в перечень изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.Результаты исследования внедрены в учебный процесс Московского университета МВД России, а также в деятельность следственных органов Главного управления МВД России по Центральному федеральному округу.Отдельные положения исследования содержались в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах по проблемам уголовной политики и борьбы с коррупцией в 2011-2012 г. в Московском университете МВД России: межвузовском научно-практическом семинаре «Значение норм Федерального закона «О полиции» для осуществления современной уголовной политики», состоявшемся в Московском университете МВД России 27 мая 2011 г.; межвузовском научно-практическом семинаре «Наука уголовного права и ее роль в реализации образовательных стандартов третьего поколения», состоявшемся 30 ноября 2012 г. в Москов­ском университете МВД России и др.
Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и включает в себя введение, две главы, разделенные на параграфы, заключение и списка использованной литературы.
 
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определены объект и предмет, цель и задачи исследования. Сформулированы его теорети­ческие, методологические и правовые основы, научная и практическая значимость. Подчеркнуты основные положения, выносимые на защиту, определены научная и практическая значимость.
Первая глава - «Теоретико-правовые основы противодействия взяточ­ничеству как форме проявления коррупции» - состоит из четырех параграфов.
Первый параграф посвящен истории развития законодательства об ответ­ственности за взяточничество. Соискатель отмечает, что уголовно-правовое понятие взяточничества изначально являлось собирательным, причем его со­держание и объем на протяжении всей истории существования соответствую­щего негативного социально-правового явления не отличались стабильностью и однозначным пониманием в теории уголовного права и правоприменитель­ной деятельности.
При анализе истории развития уголовной ответственности за взяточниче­ство автор придерживался традиционного подхода, выделяющего досоветский, советский и постсоветский (современный) периоды. Все периоды рассматриваются с учетом принятия и применения нормативных документов, которые устанавли­вали ответственность за служебные злоупотребления. Вначале это были  Двинская уставная грамота 1397-1398 гг. и Псковская Судная грамота 1397 г., затем Указ 1714 г., который явился отражением непримиримой по­зиции Петра I и запрещал получение любого рода взяток, предусматривал телесные наказания, лишение имений, ошельмование (исключение из числа добропорядочных людей), а также смертную казнь. Однако, как показывает история, эффективность данных мер также как и пре­дыдущих, и последующих оставила желать лучшего, поскольку власть не справи­лась с корыстью, воровством и тем же взяточничеством в среде государевых служащих. Имел определенное значение и изданный Екатериной II в 1762 году Указ о борьбе с взяточничеством, в котором говорилось о массовости данного явления и поражении им всех государственных учреждений, о продажности судей и чиновников. Однако угрозы и соответствующие им меры вновь оказа­лись неэффективными, что изменило и отношение к взяточничеству в России. Во многом в связи с развитием законодательства во второй половине XVII в.основные коррупционные проявления стали состоять не столько в злоупотреб­лениях, связанных с «кормлением», сколько в появлении новых форм эконо­мических отношений, выходящих за пределы государственного контроля.
Более четко было конкретизирована ответственность за подобные пре­ступления в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., где пятый раздел был полностью посвящен ответственности за преступления и проступки по службе государственной и общественной, а глава шестая называ­лась «О мздоимстве и лихоимстве».
Автор поддерживает классификацию разновидностей взяточничества, предложенную Б.В. Волженкиным, которая, на наш взгляд, наиболее полно отражает основное содержание дореволюционного уголовного законодательства об ответственности за взяточничество и формирует основу для дальнейшего изучения исторического аспекта темы диссертации.
Далее автор подчеркивает особенности развития законодательства в ука­занной сфере после революции 1917г., которые хоть и повлекли изменения правовой системы и ценностных ориентиров, но вновь были направлены на не­примиримую борьбу с взяточничеством. Речь идет о таких нормативных доку­ментах, как Декрете СНК от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве», Уголовного ко­декса РСФСР 1922 г. И 1926 г. Не менее жестко наказывались факты взяточни­чества по УК РСФСР 1960 г., где в главе седьмой находились соответствующие нормы (ст. 173 - получение взятки) (ст. 174 - дача взятки), а с 25 июля 1962 г. еще и ст. 174¹ УК, которая является прототипом ст.291¹ УК 1996 г. В УК РФ 1996 г. вначале также была ответственность только за получение или за дачу взятки (ст.290 и 291).
Наряду с этим, необходимо отметить постоянный интерес к теме ответственности за взяточничество со стороны Пленума Верховного Су­да СССР и России, что выразилось в принятии соответствующих постановлений (постановление Пленума Верховного Суда СССР "О судеб­ной практике по делам о взяточничестве" от 31 июля 1962 г. № 9 с изменения­ми, внесенными Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1970 г. № 6, постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990г. № 3 «О судебной практике по делам о взяточничестве», постановление Плену­ма Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000г. №6 «О су­дебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»).
Все это говорит о важности борьбы с взяточничеством, о целенаправлен­ности подобной работы. В этом смысле отсутствие нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве в действующем УК РФ приводило, на наш взгляд, на практике к расширительному толкованию положений ч. 5 ст. 33 УК РФ, предусматривающей исчерпывающий перечень действий пособника преступления, не вклю­чающий передачу либо получение предмета взятки или иного преступления.
Несмотря на длительную историю формирования понятия взяточничест­ва, вопрос о его дальнейшем рассмотрении и уточнении продолжает быть ак­туальным и значимым для законодательства, теории уголовного права и право­применительной практики. Именно комплексному исследованию правотворче­ских, теоретических и практических проблем уголовной ответственности за взяточничество и посредничество при его осуществлении посвящено содержа­ние последующих параграфов настоящей диссертации.
Во втором параграфе обосновывается социальная обусловленность ус­тановления уголовной ответственности за взяточничество и посредничество во взяточничестве
Автор анализирует теоретические аспекты проблемы криминализации и декриминализации в целом и по взяточничеству в частности. Именно уголов­ный закон определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений (ч. 2 ст. 2 УК РФ). Среди важнейших признаков деяния, дающих право включать его в число преступных, теория уголовного права выделяет следующие: деяние должно быть общественно опасным; деяние должно обладать достаточной степенью распространенности; ожидаемые положительные последствия криминализации должны превышать ее отрицательные последствия; криминализация деяния не должна противоречить Конституции РФ, действующему праву и международ­ным соглашениям России; деяние может быть доказано с точки зрения уголов­ного процесса и криминалистики; противодействие деянию не возможно с по­мощью иных мер ответственности.
Как представляется автору, все эти критерии соответствуют деянию в ви­де посредничества во взяточничестве. Соответствующим общественным отно­шениям причиняется существенный вред, взяточничество весьма распростра­нено в современной России, данный уголовно-правовой запрет будет способст­вовать не только борьбе с подобными преступлениями, но и их предупрежде­нию. Иными мерами снизить вал взяточничества не представляется возмож­ным, тем более что такие меры не противоречат Конституции РФ. Взяточничество является весьма опасным преступлением, причиняющим значительный ущерб охраняемым интересам государства, общества, граждан. Так, в 2012 г. доля материального ущерба от коррупционных преступлений составила 7,8 % (20,8 млрд. руб.) от суммы ущерба, причиненного всеми видами преступлений по Российской Федерации в целом. Среди осужденных за преступления коррупционной направленности и взяточничество 889 (2011 г. - 974) человек являлись должностными лицами органов государственной власти и местного самоуправления, из них 244 - главами муниципальных образований и местных администраций (в 2011 г. - 264). Также осуждено 1 159 должностных лиц правоохранительных органов, в том числе 220 (323) следователей (дознавателей), 12 (16) прокуроров[5].
В целом же полагаем, что установление уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве призвано предупредить разрастание кор­рупционных связей уже на стадии их возникновения, прервать реализацию умысла на дачу и получение взятки, не допустить перерастание отдельного факта взяточничества в коррупционный промысел, особенно в виде такого его проявления, как деятельность преступных сообществ (преступных организа­ций) с участием должностных лиц государственных и (или) муниципальных органов власти и учреждений.
Вместе с тем считаем, что при оценке статистических данных о взяточ­ничестве и посредничестве в его осуществлении необходимо учитывать высо­кую латентность данных преступлений, причем не только скрытую, но еще и скрываемую, когда соответствующие деяния искусственно рассматриваются, как разновидности мошенничества либо вовсе переводят в разряд гражданско-правовых или дисциплинарных деликтов. Представляется, что таким образом правоохранительные органы могут принижать общественную опасность тех или иных проявлений коррупции, нередко имеющих массовый и развивающий­ся характер. Кроме того, нельзя забывать и об ошибках, допускаемых при ква­лификации получения и дачи взятки, посредничества во взяточничестве, а так­же о трудностях при доказывании признаков соответствующих составов пре­ступлений.
В третьем параграфе рассматриваются особенности зарубежного зако­нодательства в части уголовной ответственности за взяточничество. Изучение данного вопроса позволило сформулировать общий вывод о том, что взяточни­чество и посредничество в его осуществлении в международном и зарубежном уголовном праве традиционно рассматриваются в качестве проявлений более широкого понятия - коррупции. Поэтому автор уделил внимание понятию кор­рупции на международно-правовом уровне^[6] и далее провел анализ зарубежного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за по­средничество во взяточничестве.
В работе особо отмечается, что противодействие преступности в совре­менных условиях невозможно представить без организации и осуществления международного сотрудничества в данной сфере правоохранительной деятель­ности. Очевидно, что наиболее тесно данное сотрудничество должно осуществляться между близлежащими государствами, в нашем случае - между бывши­ми республиками СССР. Это актуально и для стран СНГ, уголовное законода­тельство которых в целом берет свое начало из Модельного уголовного кодек­са - рекомендательного законодательного акта для Содружества Независимых Государств[7].
Проведенный нами анализ уголовного законодательства стран-участниц СНГ об ответственности за посредничество во взяточничестве показал, что ими, как правило, учитываются общие рекомендации, содержащиеся в ст. 307 Модельного кодекса. Вместе с тем в отдельных государствах в составе СНГ со­ответствующий уголовно-правовой запрет отсутствует (например, в уголовных кодексах Азербайджана, Молдовы, Украины и Таджикистана) либо имеет не­которые специфические черты, заслуживающие упоминания и рассмотрения. Например, в соответствии со ст.212, входящей в главу XV «Преступления против порядка управления» УК Республики Узбекистан по­средничество во взяточничестве определяется как деятельность, направленная на достижение соглашения о получении или даче взятки, а равно непосредст­венная передача взятки по поручению заинтересованных лиц. Ключевым от­личием данного определения от формулировок диспозиций, содержащихся в ч. 1 ст. 307 Модельного кодекса и ч. 1 ст. 291¹ УК РФ, является указании на то, что посредник осуществляет непосредственную передачу взятки по поруче­нию, исходящему не только взяткодателя или взяткополучателя, а вообще от любых заинтересованных лиц. Это подчеркивает самостоятельность посредни­чества не как соучастия, а как преступления.
Анализ уголовного законодательства стран Восточной Ев­ропы показал, что далеко не в каждой из них существует само­стоятельная статья об ответственности за посредничество во взяточничестве (УК Польши, Болгарии и др.). Полагаем, что объяснением данной ситуации яв­ляется широкая трактовка понятия пособничества (пособника), закрепленная в уголовных кодексах соответствующих государств. Такой же подход сохраняет­ся и в УК Германии и Австрии.
Научный интерес вызывает позиция китайских ученых в области уголов­ного права, относящих к понятию взяточничества не только получение и дачу взятки, но и посредничество в этом. При этом среди ученых есть мнение, что целесообразно исключить из уголовного законодательства такое деяние как по­средничество во взяточничестве. Все охватывается рамками соучастия (по­средник может выступать как организатор, пособник и как подстрекатель). На наш взгляд, необходимость наличия статьи Особенной части уголовного зако­нодательства об ответственности за посредничество во взяточничестве обосно­вана именно тем, что она призвана восполнить пробел в законодательной рег­ламентации ответственности лиц, участвующих в даче и получении взятки.
Четвертый параграф посвящен анализу современной уголовной поли­тики в сфере борьбы с коррупцией и значению Федерального закона «О поли­ции» для противодействия взяточничеству. Позиция диссертанта заключается в том, что антикоррупционная правовая политика является неотъемлемым эле­ментом политики любого современного государства. Особое внимание при этом уделяется уголовной политике, направленной на противодействие взяточничеству.
В борьбе  с коррупцией и взяточничеством много зависит от политической воли руководства государства и в опре­деленной степени от нацеленности правоохранительных органов к действительной, а не мнимой борьбе с указанными негативными явлениями. В этом направлении много сделано в последние годы, но процесс из негативного в позитивный переходит очень медленно. Современная правовая база борьбы с коррупцией, ее главным со­ставляющим - взяточничеством, основывается на нормах Федерального закона «О противодей­ствии коррупции», в котором весьма объемно определено содержание объема этого понятия: 1) злоупотребление служебным положением, дача взятки, полу­чение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного поло­жения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо неза­конное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами; 2) эти же деяния, совершенные от имени или в интересах юридическо­го лица.
Не менее важным правовым инструментом следует признать УК РФ, а также Федеральный закон «О полиции», послуживший нормативно-правовой основой для реформирования системы органов и учреждений бывшей мили­ции. Данный закон также следует рассматривать как элемент антикоррупцион­ной политики государства. Автор полагает, что нормы закона «О полиции» могли бы содержать более четкие указания об обязанности полиции в борьбе с коррупцией. В общем, в ст.1 и 2 закона обозначены назначение и основные направления деятельности полиции (противодействие преступности, предупреждение и пресечение преступлений, их выявление и раскрытие). Но необходимо более четко закрепить в законе обязанность по противодействию коррупции. Как это сделано в Указе Президента РФ от 1 марта 2011 г. № 248 "Вопросы Министерства внутренних дел Российской Федерации",  в структуре центрального аппарата МВД России  организовано Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК МВД России)[8]. Имеются  также специальные нормы о недопущении коррупции в собственных рядах, но носящие, на наш взгляд, лишь декларативный характер. Например, ст. 30.1 закона указывает на возможность взысканий сотрудников полиции за несоблюдение ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции. При этом не раскрываются понятие «конфликт интересов» и содержание коррупции, а также нет конкретных санкций. 
Полагаем, что к числу приоритетных мер современной антикоррупцион­ной политики государства относятся профилактика, предупреждение и пресе­чения коррупционных преступлений не только внутри полиции, но и среди су­дей, прокуроров и сотрудников иных правоохранительных органов. Достиже­нию этой цели должны способствовать те изменения и дополнения, которые внесены и вносятся в действующие законы - «О статусе судей в Российской Федерации», «О прокуратуре Российской Федерации», «О судебных приста­вах», «Об исполнительном производстве» и т.д.
Следовательно, противодействие коррупции может стать более эффек­тивным, только если оно является постоянным, комплексным, системным и бу­дет осуществляться всеми силами государства и общества. Как уже отмечалось ранее, нужна политическая воля со стороны Президента, правительства, поддержанная депутатами, руководителями правоохранительных органов, судья­ми, журналистами, всеми гражданами России.
Автор полагает, что антикоррупционную политику в России следует рас­сматривать в единстве и взаимодействие федерального и регионального ком­понентов. Считаем, что современная антикоррупционная политика в России должна иметь следующие направления формирования и реализации: 1) доктринальное; 2) правотворческое; 3) правоприменительное. В работе автор пы­тался данные направления рассматривать в неразрывном единстве, при этом основное внимание уделяется уголовно-правовому аспекту противодействия посредничеству во взяточничестве.
Вторая глава - «Уголовно-правовая характеристика состава посредни­чества во взяточничестве» - состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе рассматриваются объективные признаки состава преступления, которые образуют содержание его объекта и объективной сто­роны. Именно данные признаки, в первую очередь, определяют характер и сте­пень общественной опасности каждого из преступлений, создают предпосылки для квалификации последних, а также формируют основание для возбуждения уголовного дела.
Автор согласен с преобладающей в теории уголовного права точкой зре­ния о том, что объектом преступления являются общественные отношения, ответственность за посягательство на которые предусмотрена нор­мами уголовного права. Правильное установление объекта позволяет разграни­чить сходные преступления, эффективно применить уголовный закон, дать точную юридическую оценку содеянного. Именно объект преступления служит основанием для законодательной классификации преступлений в Осо­бенной части УК РФ.
Диссертант отмечает органическую связь посредничества во взяточниче­стве с получением и дачей взятки, что дает основания говорить об общности не только их родового и видового, но еще и непосредственного объектов. Именно единство объекта уголовно-правовой охраны послужило основанием для объе­динения этих трех составов преступлений в одной главе Особенной части УК РФ. Полагаем, что сведение непосредственного объекта взяточничества толь­ко к общественным отношениям, обеспечивающим авторитет государственной власти и местного самоуправления среди населения, неоправданно сужает со­держание и объем данного элемента соответствующих составов преступлений, разделение же данного объекта на две составляющие является искусственным, усложняющим его понимание в теории и правоприменительной деятельности. Обобщение результатов анализа точек зрения на непосредственный объ­ект взяточничества позволяет нам сформулировать его авторское определение. По мнению диссертанта, таким объектом являются общественные отношения, обеспечивающие законное осуществление государственной власти и соблюдение интересов государственной и муниципальной службы, а равно службы в государст­венных корпорациях, в международных публичных организациях, основанные на неподкупности власти и ее авторитете среди граждан.
Поскольку посредничество во взяточничестве связано с действиями по непо­средственной передаче взятки по поручению взяткодателя или взяткополучате­ля либо иным способствованием взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, особый интерес вызывает вопрос о предмете данного преступления и взя­точничества в целом. Сопоставление приведенного определения с понятием взятки приводит автора к выводу о том, что взяточничество и посредничество в его осуществлении не обязательно связаны с каким-либо предметом материального мира, на кото­рый непосредственно воздействуют виновные лица при осуществлении соот­ветствующих преступлений. То есть предмет взятки является более широким понятием, нежели общепринятое понятие предмета преступления, поскольку включает в себя, во-первых, предметы материального мира в виде денег, цен­ных бумаг или иного имущество, во-вторых, услуги иму­щественного характера и, в-третьих, иные имуще­ственные права. В этой части автор не в полной мере согласен с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ о том, что предметом взяточничества, наряду с деньгами, ценными бумагами, иным имуществом, могут быть незаконные оказание услуг имущественного характера и предоставление имущественных прав. Само оказание и предоставление являются преступными действиями, а не предметами.
Как показывает изучение уголовных дел о получении и даче взятки, а также о посредничестве в их осуществлении, предметом взятки, как правило, выступают деньги или иное имущество (80%).
Под «иным имуществом» следует понимать любые материальные ценно­сти, обладающие меновой стоимостью. Следует подержать судебное толкование в том, что переданное в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа имущество, оказанные услуги имущественного характера или предоставленные имущественные права должны получить денежную оценку на основании представленных сторонами доказательств, в том числе при необходимости с учетом заключения эксперта. Например, старинные российские и иностранные монеты, не имеющие хождения в качестве средства платежа, могут рассматриваться в качестве предмета, но с учетом заключений эксперта об их стоимости.
Как показывает анализ уголовных дел о взяточничестве и посредничестве в его осуществлении, наибольшие трудности в установлении предмета взятки связаны с такими его разновидностями, как незаконно оказанная услуга иму­щественного характера и незаконно предоставленные иные имущественные права. Ключевыми признаками, характеризующими такие услуги и права, яв­ляются их имущественный характер и незаконность оказания или предоставления. Отдельные варианты действий не нашли отражения в судебном толковании. Например, передача имущества во временное пользование. По нашему мнению, передачу имущества во временное пользование, а равно осуществление последнего следует относить к даче и получению взятки тогда, когда такое пользование подлежит оплате, а должностное лицо по дого­воренности с взяткодателем при этом ничего не платит либо оплачивает по за­ниженной стоимости. При этом не вполне обоснованным нам представляется вывод Пленума Верховного Суда РФ о том, что имущественные права включают в свой состав как право на имущество, в том числе право требования кредитора, так и иные права, имеющие денежное выражение, например исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (статья 1225 ГК РФ). Полагаем, что авторские права на произведение науки, литературы и искусства вряд ли можно считать предметом взятки.
Вместе с тем результаты анализа приведенных ранее международных нормативных актов указывают на необходимость установления уголовной от­ветственности за получение и дачи взятки не только в виде имущества, но и в виде неимущественных преимуществ, стимулирующих должностное лицо к поведению, угодному взяткодателю. Научное обоснование расширения пред­мета взятки требует самостоятельного диссертационного исследования, в на­стоящее же время действующий уголовный закон придает взятке исключитель­но имущественный характер.
Автор анализирует конструкцию состава посредничества во взяточничестве, уделяя особое внимание моменту окончания этого преступления. Преступление считается окончен­ным не только в момент передачи хотя бы части взятки, как это разъясняется применительно для получения или дачи взятки, но и в момент иного действия, способствующего достижению либо реализации соглашения между взяткода­телем и взяткополучателем, которое совершает посредник. При этом не можем согласиться с судебным толкованием в части квалификации как покушение действий посредника, которому не удалось передать предмет взятки. Он выполнил и иную роль посредника.
Специфика также заключается в действиях, которые характеризуют ч. 5 этой статьи, согласно которой ответственность наступает за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Анализ объективной стороны позволяет сделать предварительный вывод о том, что, независимо от конкрет­ной формы своего выражения, посредничество выступает как некое связующее звено между взяткодателем и взяткополучателем. При этом, по аналогии с по­собничеством в преступлении, понятие посредничества во взяточничестве ох­ватывает не только физическое посредничество (непосредственную передачу предмета взятки от взяткодателя к взяткополучателю), но и посредничество ин­теллектуальное (любую форму способствования достижения или реализации соглашения о даче или получении взятки, например: сведение взяткодателя и взяткополучателя, передача условий соглашения, предоставления помещения для их встречи, либо устранение препятствий к достижению соглашения).
Считаем, что посредник может действовать не только по поручению взяткополучателя или взяткодателя, но и с согласия последних, что необходимо отразить в диспозиции ч. 1 ст. 291¹ УК РФ.
Спорно, на наш взгляд, и разъяснение о том, что не образуют состав преступления, предусмотренный статьей 291 либо статьей 291¹ УК РФ, действия лица, передавшего имущество, предоставившего имущественные права, оказавшего услуги имущественного характера за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе, если лицо осознавало, что указанные ценности не предназначены для незаконного обогащения должностного лица либо его родных или близких. Как мы знаем, в статьях о взяточничестве не выделена специальная цель.
Считаем, что посредничество во взяточничестве наиболее сходно с по­собничеством в соответствующих преступлениях, квалификация которого за­висит от степени завершенности деяния со стороны исполнителя. Вместе с тем момент окончания посредничества во взяточничестве следует определять с учетом того, что оно представляет собой самостоятельное преступление, объ­ективная сторона которого выражается в альтернативных действиях.
Посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки по поручению взяткополучателя или взяткодателя неразрывно связано с объективной стороной получения и дачи взятки и осуществляется в рамках по­следних. По нашему мнению, получение и дача взятки, а также посредничество во взяточничестве в значительном, крупном или особо крупном размерах могут считаться оконченными преступлениями, только если виновным удалось пере­дать и получить взятку в соответствующем размере. Если же по не зависящим от них обстоятельствам взятка была передана или получена в меньшем разме­ре, то фактически содеянное образует состав покушения на соответствующее преступление в том размере, который осознавался виновным и планировался им к передаче или получению. Автором отмечается иная позиция Пленума Верховного Суда РФ по данному вопросу.
В ч. 5 ст. 291¹ УК РФ предусматривается ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Данные действия следует рассматривать как предшествующие посредничеству во взяточничестве как та­ковому. Полагаем, что обещание посредничества может следовать в ответ на предложение такового, сделанное взяткодателем или взяткополучателем, тогда как второе альтернативное действие в рассматриваемом преступлении пред­ставляет собой предложение содействия взяточничеству со стороны самого по­средника. При этом действия, предусмотренные ч. 5 ст. 291¹ УК РФ, образуют оконченное преступление при выражении соответствующих обещания или предложения, сделанных в устной, письменной либо иной форме. В данном случае, на наш взгляд, налицо усеченный состав преступления, у которого не может быть стадии приготовления и покушения.
В то же время, как было заявлено ранее, кри­минализацию обещания или предложения посредничества во взяточничестве нельзя признать социально и юридически обоснованной, поскольку выражение того или иного намерения или согласия не может образовывать даже приготов­ления к преступлению, и представляет собой, на наш взгляд, обнаружение умысла соответст­вующего лица.
Несмотря на различные позиции ученых, автор поддерживает точку зре­ния, в соответствии с которой уголовное законодательство советского периода, а равно ст. 291¹ УК РФ 1996г., рассматривали и рассматривают все возможные формы пособничества во взяточничестве, независимо от того, с одним или с обоими субъектами взяточничества связан виновный, в качестве самостоя­тельного преступления - посредничества во взяточничестве.
Полагаем, что содержание ст. 291¹ УК РФ практически полностью ис­ключает необходимость разграничения посредничества во взяточничестве и пособничества в получении или даче взятки. Как уже отмечалось нами ранее, вопрос о возможности квалификации содеянного как пособничества в получе­нии или даче взятки является дискуссионным лишь в связи с тем, что в ч. 1 ст. 291¹ УК РФ ответственность за посредничество во взяточничестве связывается со значительным размером взятки, который должен превышать двадцать пять тысяч рублей. Именно здесь возникает вопрос о том, как оценивать пособниче­ские действия в получении или даче взятки в меньшем размере? Автор полагает, что посредничество в виде передачи либо получения пред­мета взятки в размере, не являющемся значительным, совершенное по согласо­ванию с взяткодателем либо взяткополучателем, необоснованно осталось вне сферы уголовной ответственности. Посредничество во взяточничестве следует признать уголовно наказуемым независимо от суммы взятки, то есть не связы­вать преступность данного деяния со значительным размером предмета дачи и получения взятки.
Полагаем, что посредник может действовать не только на основе поруче­ния указанных лиц, но и по собственной инициативе, заручившись согласием взяткодателя или взяткополучателя, что необходимо учесть при совершенство­вании ст. 291¹ УК РФ.
Как показал опрос практических работников органов предварительного расследования, трудности в квалификации посредничества во взяточничестве связаны и с разграничением совокупности двух и более деяний данного вида и единого продолжаемого преступления, когда посредник поэтапно реализует свой умысел в отношении одного и того же факта взяточничества. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в этом части следует признать своевременными.
Автор рассматривает также различные варианты посредничества во взя­точничестве. Поскольку посредничество во взяточничестве наказуемо только относительно содействия даче или получению взятки в значительном, крупном и особо крупном размерах, на практике велика вероятность поэтапного осуще­ствления данного деяния, в целом образующего одно сложное единичное пре­ступление, имеющее продолжаемый характер. При этом следует учитывать, что временем совершения продолжаемого преступления, то есть складывающегося из ряда идентичных преступных деяний, направленных на достижение общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление, является день совершения последнего действия (бездействия) из числа этих преступных деяний[9].
Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, если общая стоимость полученных должностным лицом имущества, имущественных прав, услуг имущественного характера превышает двадцать пять тысяч рублей, сто пятьдесят тысяч рублей либо один миллион рублей, то содеянное может быть квалифицировано как получение взятки соответственно в значительном, крупном либо особо крупном размере лишь в том случае, когда принятие всех ценностей представляло собой эпизоды единого продолжаемого преступления.
Анализ уголовных дел показал, что в практической деятельности встре­чается ситуация так называемого мнимого посредничества, при котором лицо, обещая свои посреднические услуги, получает от взяткодателя материальные ценности якобы для передачи должностному лицу, не намереваясь этого де­лать, и обращает их в свою пользу или в пользу других лиц. В этом случае ав­тор поддерживает разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о квалификации подобных действий как мошенничество. Действия владельца ценностей в таких случаях подлежат квалификации как покушение на дачу взятки или коммерче­ский подкуп. Автор рассматривает и иные обстоятельства, которые влияют на квалификацию посредничества во взяточничестве, и предлагает пути совершенствования законодательства и практики его применения.
Второй параграф посвящен рассмотрению субъективных признаков анализируемого состава преступления. Субъективные признаки состава пре­ступления распределяются по таким его элементам, как субъект и субъективная сторона преступления.
По общему правилу субъектом преступления, предусмотренного ст. 291¹ УК РФ, может быть любое физическое, вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, то есть субъект является общим. Можно ли вести речь о специальном субъекте преступления? Полагаем, что в этом случае нет достаточных оснований для такого вывода. Исключение составляет лишь ква­лифицированный состав посредничества во взяточничестве, предусмотренный ч. 2 данной статьи, субъект которого является специальным — лицо, исполь­зующее свое служебное положение. Вместе с тем специфика субъекта состоит в том, что он совершает деяние не в своих интересах, а от имени и в интересах других лиц (взяткодателя и (или) взяткополучателя). Таким образом, в уголовном праве среди участников выполнения объективной стороны появился посредник, который сочетает в себе функции исполнителя, организатора, пособника и подстрекателя, но рассматривается как самостоятельный субъект преступления. Как показывает анализ уголовных дел, в качестве посредников во взяточ­ничестве преимущественно выступают лица, имеющие доступ в определенные государственные или муниципальные органы власти либо учреждения в силу выполняемых ими профессиональных обязанностей. Это могут быть не только должностные лица, но и иные служащие. Если подобные действия осуществляет должностное лицо, то необходимо различать его действия как субъекта одного или разных преступлений. В этой части следует поддержать Пленум Верховного Суда РФ, который разъяснил, что должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, поручившее подчиненному по службе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации передать взятку должностному лицу, несет ответственность по статье 291 УК РФ за дачу взятки, а работник, выполнивший его поручение, - при наличии оснований, по статье 291¹ УК РФ за посредничество во взяточничестве. Иная квалификация будет в случае совершения таких действий в интересах лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации. Должностное лицо будет нести ответственность по ч. 1 или ч. 2 ст. 204, а работник, выполнивший его поручение, - по ч. 5 ст.33 и ч.1 или ч. 2 ст. 204 УК РФ. Это позволяет сформулировать предложение о включении в УК РФ ст.204¹, предусматривающей ответственность за посредничество в коммерческом подкупе. С таким предложением согласились 86% респондентов. В то же время весьма спорным нам представляется разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о квалификации подстрекательских действия сотрудников правоохранительных органов, спровоцировавших должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, на принятие взятки или предмета коммерческого подкупа. В этом случае, по мнению Пленума, действия должностного лица, согласившегося принять взятку или предложившего это в результате вмешательства сотрудников правоохранительных органов, склонивших его к незаконным действиям, не образуют состава какого-либо преступления. Это как раз классический пример посредничества со стороны сотрудников правоохранительных действий (ст.291¹ УК РФ) и получение взятки со стороны должностного лица (ст.290 УК). 
Уголовно-правовое действие всегда представляет собой неразрывное единство его внешней, объективной, и внутренней, субъективной, стороны. Ес­ли объективная сторона состава преступления составляет его фактическое со­держание, то субъективная сторона образует его психологическое содержание, характеризует процессы, протекающие в психике виновного.
Поскольку состав посредничества во взяточничестве является формаль­ным, его субъективная сторона характеризуется только умышленной формой вины, причем умысел может быть исключительно прямым. Вместе с тем умы­сел в случае совершения действий посредником является, на наш взгляд, кон­кретизированным, определенным, заранее обдуманным.
Анализ уголовных дел показывает, что посредник во взяточничестве ча­ще всего руководствуется корыстным мотивом (87%), хотя не исключены и личные побуждения, а также мотивы ложно понятых интересов службы. Не вполне обоснованным в связи с этим нам представляется судебное толкование о том, что если лицо, передавшее имущество, предоставившее имущественные права, оказавшее услуги имущественного характера за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе, осознавало, что указанные ценности не предназначены для незаконного обогащения должностного лица либо его родных или близких, содеянное им не образует состав преступления, предусмотренный ст.291 либо 291¹ УК РФ. Цель действий посредника одна - добиться своим содействием соглашения о полу­чении и даче между взяткополучателем и взяткодателем и его реализации. Корыстные мотивы не являются обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст.291¹ УК, поэтому при наличии и иных мотивов состав налицо.
Если же данное лицо выполняет действия, относящиеся к организации дачи или по­лучения взятки либо к подстрекательству к таким преступлениям, то оно не может рассматриваться в качестве посредника во взяточничестве и подлежит уголовной ответственности по ст.290 или ст. 291 УК РФ со ссылкой на соответ­ствующую часть ст. 33 УК РФ.
Учитывая высказанные ранее предложения, предлагается изложить ст.291¹ УК РФ в следующей редакции: «Статья291¹. Посредничество во взяточничестве
1.    Посредничество во взяточничестве, то есть содействие получению и (или) даче взятки в виде действий по непосредственной передаче предмета взятки, совершенных по поручению и (или) с согласия взяткополучателя и (или) взяткодателя, если такое содействие не относится к пособничеству в пре­ступлениях, предусмотренных статьями 290 и (или) 291 настоящего Кодекса, -
наказывается...
2.     Посредничество во взяточничестве:
а) совершенное в значительном размере;
б) за совершение заведомо незаконных действий (бездействия),-
наказывается...
3.  Посредничество во взяточничестве, совершенное:
а)   группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) в крупном размере, -
наказывается...
4.      Посредничество во взяточничестве, совершенное в особо крупном размере, -
наказывается...
Примечание. Лицо, совершившее посредничество во взяточничестве, освобождается от уголовной ответственности, если оно после совершения данного преступления добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о посредничестве во взяточничестве, а равно способствовало раскрытию и (или) пресечению преступления».
В третьем параграфе исследуются квалифицирующие признаки посред­ничества во взяточничестве. Квалифицирующие (особо квалифицирующие) признаки посредничества во взяточничестве содержатся в частях 2-4 ст. 291¹ УК РФ.
В ч. 2 данной статьи в качестве квалифицирующих признаков преступле­ния названо посредничество во взяточничестве за совершение незаконных дей­ствий (бездействие) или лицом с использованием своего служебного положе­ния. В первом случае речь идет о действиях (бездействии), которые не вытекают из должностных полномочий взяткополучателя или должны быть соверше­ны им вопреки интересам службы, и содержат в себе признаки преступления или иного правонарушения.
Автор анализирует содержание квалифицирующих признаков с учетом судебного толкования со стороны Пленума Верховного Суда Российской Фе­дерации. Использование своего служебного положения для совершения незаконных действий предполагает действия как должностного, так и иного лица, использующего служебное положение. В зависимости от специального субъекта следует помнить о примечаниях к ст. 201, ст. 285 и ст. 318 УК РФ. Отметим, что такие лица должны не просто осуществлять объективную сторону данных преступлений, но еще и использовать при этом принадлежащие им полномо­чия, круг которых определяется в федеральных законах, подзаконных норма­тивных правовых актах, а также в служебных инструкциях, контрактах (трудо­вых договорах).
В связи с этим считаем, что в рассматриваемом преступлении использо­вание служебного положения является возможным и одновременно повышаю­щим общественную опасность деяния лишь в случаях иного содействия взят­кодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки. Если субъектом является должностное лицо, то его действия следует квалифицировать по совокупности преступлений: посредничество во взяточничестве и злоупотребление должностными полномочиями или превышение должностных полномочий либо служебный подлог. Особо квалифицирующие признаки характеризуют групповое соверше­ние преступления и крупный размер взятки. В этом случае вряд ли целесооб­разно уравнивать группу лиц и организованную группу. Организованная группа как совершенно справедливо отметил Пленум Верховного Суда РФ, характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и (или) руководителя. Следует поддержать вывод Пленума о том, что в случае признания получения взятки либо предмета коммерческого подкупа организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке и совершении этих преступлений, независимо от того, выполняли ли они функции исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника, подлежат квалификации по соответствующей части статьи 290 или статьи 204 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ. Такое разъяснение следует распространить и на участников организованной группы в рамках ст.291¹ УК.
Значительный, крупный и особо крупный размер взятки предполагает точную сумму в рублях. В этом смысле возникают вопросы, как определять со­держание соответствующего размера взятки, по ценам на какой период, с уче­том инфляции или без него, с учетом обменного курса иностранных валют. По­лагаем, что размер, т.е. величина взятки рассчитывается по ценам, действую­щим на момент совершения преступления. Если это иностранная валюта, то цены определяются по курсу на момент совершения деяния. Если это драго­ценности, золотые изделия и т.п., то цены определяются на момент их приоб­ретения. Не совсем понятен механизм определения размера взятки. На наш взгляд, законо­датель должен учитывать различные факторы при определении размера, осо­бенно курс обмена валюты, историческую и иную культурную ценность, ме­няющуюся стоимость услуг имущественного характера. Например, крупный размер хищения начинается от 250 тысяч руб., а особо крупный от 1 миллиона руб., размеры ущерба, дохода в экономических преступлениях имеют другие цифры (1500 000 руб. и 6000000 руб. соответственно). Есть определённая про­блема, но решать ее можно при более масштабных исследованиях. Как пред­ставляется, размеры взятки, влияющие на ответственность, можно было бы увеличить.
Автор анализирует проблемные вопросы, связанные с размером взятки в контексте отнесения деяния к числу продолжаемых преступлений, осуществ­ляемых в два и более этапа, объединенных единым умыслом. Поэтому в каж­дом случае привлечения лица к уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве в меньшем размере необходимо выяснить, не является ли фактически содеянное лишь частью продолжаемого преступления, прерванного по причинам, не зависящим от воли виновного. При установлении данного факта деяние квалифицируется как покушение на посредничество во взяточни­честве в том размере, который охватывался умыслом виновного.
В этом же параграфе диссертант рассматривает правовой механизм при­менения к виновному специальных условий освобождения от уголовной ответ­ственности лица, совершившего посредничество во взяточничестве, изложен­ные в примечании к ст. 291¹ УК РФ. Полагаем, что это специальный случай деятельного раскаяния. Как представляется, Пленум Верховного Суда РФ по поводу добровольности высказался противоречиво. С одной стороны Пленум признал, что сообщение (письменное или устное) о преступлении должно признаваться добровольным независимо от мотивов, которыми руководствовался заявитель. И это, на наш взгляд, правильное решение. Но с другой стороны в соответствующем постановлении отмечено, что не может признаваться добровольным сообщение, сделанное в связи с тем, что о даче взятки, посредничестве во взяточничестве или коммерческом подкупе стало известно органам власти. Такое разъяснение ограничивает понятие добровольности.
Четвертый параграф посвящен проблемам совершенствования законо­дательства об ответственности за посредничество во взяточничестве и практи­ки его применения. Во-первых, автор считает необходимым изменить уголов­но-правовое определение понятия посредничества во взяточничестве, под ко­торым предлагается понимать содействие получению и (или) даче взятки в ви­де действий по непосредственной передаче предмета взятки, совершенных по поручению и (или) с согласия взяткополучателя и (или) взяткодателя, если та­кое содействие не относится к пособничеству в преступлениях, предусмотрен­ных статьями 290 и 291 УК РФ. В-вторых, считаем, что посредничество в виде передачи либо получения предмета взятки в размере, не являющемся значи­тельным, совершенное по согласованию с взяткодателем либо взяткополучате­лем, также должно признаваться преступлением, наказуемым по ст.291¹ УК. Посред­ничество во взяточничестве следует признать уголовно наказуемым независи­мо от суммы взятки, то есть не связывать преступность данного деяния со зна­чительным размером предмета дачи и получения взятки. Это предложение поддержало 78% опрошенных респондентов.
В-третьих, нами сделан вывод о юридической и социальной необосно­ванности введения самостоятельного состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291¹ УК РФ, в виде обещания или предложения посредничества во взяточничестве. Полагаем, что установление уголовной ответственности за ука­занные обещание или предложение представляет собой криминализацию об­наружения умысла, причем влекущего наказание более строгое, чем само по­средничество во взяточничестве без квалифицирующих признаков, указанных в частях 2-4 данной статьи УК РФ. С таким выводом согласилось 96% опро­шенных респондентов. При этом мы согласны с судебным толкованием о том, что в случае, когда лицо, обещавшее либо предложившее посредничество во взяточничестве, заведомо не намеревалось передавать ценности в качестве взятки должностному лицу либо посреднику и, получив указанные ценности, обратило их в свою пользу, содеянное следует квалифицировать как мошенничество без совокупности с преступлением, предусмотренным частью 5 статьи 291¹ УК РФ.
Полагаем, что специальные условия освобождения от уголовной ответст­венности посредника во взяточничестве должны предполагать альтернативные действия в рамках его постпреступного поведения. При этом данное лицо может сообщить о факте посредничества во взяточничестве в компетентные пра­воохранительные органы и (или) способствовать пресечению и (или) раскрытию преступления. Это предложение нашло свое одобрение у 56% респондентов.
Также автор формулирует более тщательные предложения по совершен­ствованию законодательства, направленные на дифференциацию ответственно­сти и индивидуализацию наказания.
В заключении диссертант обобщает изложенный материал, формулиру­ет основные выводы теоретического и практического характера. Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:
1. Шафорост В.А. К вопросу об ответственности за взяточничество //Общество и право. №1. 2012. С.115-119. (журнал из перечня ВАК).
2. Шафорост В.А. К вопросу о квалификации должностных преступлений //Российский криминологический взгляд. № 1. 2012. С. 437-441 (журнал из пе­речня ВАК).
3. Шафорост В.А. К вопросу об ответственности за посредничество во взяточничестве //Труды Тамбовского филиала Московского университета МВД России за 2010 год. Московский университет МВД России. Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2011.
4. Шафорост В.А К вопросу о понятии коррупции и усилению борьбы с коррупционными преступлениями// Сборник научных статей по итогам научно-практической конференции «Проблемы предупреждения, раскрытия, ква­лификации и расследования преступлений против личности». Видное (27 февраля 2012 г.) /под общей редакцией Логвиненко В.В. и к.ю.н. Черепенникова Р.В. -М.,2013. С.108-112.
5. Шафорост В.А. К вопросу о значении Федерального закона «О полиции» в противодействии взяточничеству //Наука уголовного права и ее роль в реализации образовательных стандартов третьего поколения. Сборник научных статей по итогам межвузовского научно-практического семинара в Московском университете МВД России, состоявшегося 30 ноября 2012 г., /Под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова. Московский университет МВД России. - М., 2012. С.197-204.
______________________________________________________________________
 
Шафорост Виктор Александрович
 
 
 
 
Уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве
Автореферат диссертации
на соискание ученой степени кандидата юридических наук
 
 
 
 
 
 
Подписано в печать 13 октября  2013 г.
    Формат 60x84 1/16                            Усл. печ. л. 1,2     Уч. изд.л. 1,2
Тираж 75 экз.                                                             Заказ №