На главную страницу

НОРМЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА (продолжение 1)

П.С. Элькинд подчеркивает, что своим обязательным воздействием норма уголовно-процессуального права охватывает не всех участников уголовного судопроизводства, а только тех, которых они непосредственно касаются. Соглашаясь с этим, нельзя безоговорочно согласиться с автором, когда она утверждает, что правила поведения, например, обвиняемого не распространяются на других участников уголовного судопроизводства (5). Дело заключается в том, что в ряде случаев гражданин не может самостоятельно реализовать свои права без участия в этом государственного органа (суда, прокурора, следователя, лица, производящего дознание) или его представителя. Поэтому вполне объяснимо наличие правил поведения, изложенных в ст. 58 УПК, согласно которой на суд, прокурора, следователя, лицо, производящее дознание, возложены обязанности разъяснить участвующим в деле лицам их права и обеспечить возможность осуществления этих прав. Так, положения, предусмотренные ст. 46 УПК, хотя и адресованы непосредственно обвиняемому, имеют также отношение и к следователю и к другим вышеперечисленным государственным органам. Это вполне объяснимо, учитывая, что субъективные права одного участника (в нашем случае обвиняемого) могут быть реализованы лишь в том случае, если им соответствуют обязанности другого участника (например, следователя).

Здесь же следует отметить то обстоятельство, что для уголовно-процессуального права характерно наличие таких норм права, которые регламентируют правила поведения различных групп участников уголовного судопроизводства. Например, в ст. 245 УПК сказано, что в судебном разбирательстве равными правами по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств пользуются обвинитель, подсудимый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители. К аналогичным нормам можно отнести правила, содержащиеся в ч.1 ст. 61, ч.3 ст. 63, ч.2 ст. 64, ч.2 ст. 66, ч.1 ст. 276, ч.1 ст. 294 и некоторых иных статьях УПК.

4) Имеет представительно-обязывающий характер. Как бы ни была сформулирована норма уголовно-процессуального права в виде запрета или дозволения, предписания или ограничения, она всегда в конечном счете указывает на то, как может (должен) вести себя участник уголовного процесса в определенной процессуальной ситуации. В этом смысле нормы уголовно-процессуального права являются совокупностью установленных государством юридических возможностей и обязанностей субъектов уголовного процесса. Такие права и обязанности представляют собой две неразрывно взаимосвязанные стороны единого целого, ибо не существует ни одного процессуального права, осуществление которого не означало бы выполнение коррелятивной обязанности. ?

В органическом сочетании уголовно-процессуальных прав и обязанностей состоит двуединый (правообязывающий) характер любой уголовно-процессуальной нормы (6). Здесь имеется в виду не форма закрепления уголовно-процессуальной нормы, не та или другая статья УПК, а ее содержание, как определенное правило поведения участника уголовного судопроизводства. Что же касается законодательного оформления норм уголовно-процессуального права, то поскольку объем и структура каждой из таких норм не всегда совпадают с объемом и структурой закрепляющего ее нормативного акта (в одной статье закона может находить свое закрепление не одна, а две или даже большее количество норм права, равным образом как одна норма может найти свое закрепление в нескольких статьях закона и даже в нескольких законодательных актах), постольку отыскать в законе коррелятивные права и обязанности, составляющее содержание той или иной нормы, бывает нелегко.

Так, содержание ст. 11 УПК, предусматривающей возможность ареста не иначе как на основании судебного решения или с санкции прокурора, можно усвоить лишь в сочетании со ст. 22, ч.2 ст. 6 Конституции РФ, обеспечивающими неприкосновенность личности гражданина и право обвиняемого на защиту, а также с рядом статей УПК, закрепляющих право задержанного, обвиняемого, подсудимого на жалобу, как и обязанность органа дознания, следствия, прокурора и суда совершить процессуальные действия (особенно стесняющие свободу граждан) в строгом соответствии с действующим законом. Именно на основе указанных положений Конституции определено, что никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления при отсутствии на то законных оснований; никто не может быть арестован, а также помещен в медицинское учреждение для производства экспертизы или в иных целях иначе как на основании судебного решения; суд, судья или прокурор обязаны немедленно освободить всякого незаконно лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинское учреждение, и содержащегося под стражей свыше предусмотренного законом или судебным приговором срока (7).

Содержание ст. 13 УПК, закрепляющей исключительное право суда на осуществление правосудия, можно достаточно полно уяснить также лишь в сочетании с ч.1 ст. 49 Конституции РФ, предусматривающей презумпцию невиновности. Пока судом не вынесен обвинительный приговор по уголовному делу, лицо не может быть признано виновным в совершении преступления и подвергнуто наказанию. Вина каждого обвиняемого должна быть неопровержимо доказана в суде в предусмотренном федеральным законом порядке.

При обстоятельном изучении норм уголовно-процессуального права, следовательно, всегда можно обнаружить соответствующие права и обязанности, содержащиеся в каждой норме. С возражениями против правообязующего характера норм уголовно-процессуального права выступал М.А. Чельцов. По его мнению, наряду с нормами права, закрепляющими процессуальные права и соответствующие им обязанности, в сфере уголовно-процессуального права имеются и такие нормы, которые устанавливают односторонние права (обязанности) субъектов вне корреспондирующих им обязанностей (прав) других субъектов. Более того, по мнению автора, именно такие нормы, предусматривающие односторонние властные полномочия, наиболее типичны, характерны для уголовно-процессуального права. К таким нормам М.А. Чельцов относит все нормы, предусматривающие правомочия органов власти на возбуждение уголовного дела, привлечение лица в качестве обвиняемого, направление дела в суд, судебное рассмотрение дела, постановление приговора (8).

Однако, как справедливо подчеркивает П.С. Элькинд, отрицание двуединого правообязывающего характера таких норм не соответствует истине. Действительно, обязанности прокурора, следователя, органа дознания и судьи своевременно рассмотреть заявление и сообщение о преступлении, как и при наличии к тому повода и основания возбудить уголовное дело (стст. 109, 112 УПК), соответствует право граждан, общественных, государственных организаций и должностных лиц обратиться к этим органам с заявлениями (сообщениями) о совершенном или готовящемся преступлении (стст. 108, 110 УПК), право лица, совершившего преступление, явиться с повинной (ст. 111 УПК), право заявителя знать о судьбе соответствующего заявления (сообщения) и принести жалобу на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (ст. 113 УПК).

Иными словами, властные полномочия компетентных органов государства, как и соответствующих должностных лиц, не исключают, а, наоборот, предполагают систему многочисленных процессуальных прав всех участников уголовного судопроизводства, в том числе обвиняемого (подсудимого). Более того, система процессуальных прав участников процесса возлагает на компетентные органы государства известные обязанности - не только по разъяснению этих прав, но и по их реальному обеспечению. С точки зрения П.С. Элькинд, и с этим необходимо также согласиться, отрицать двуединый характер уголовно-процессуальных норм значит не только извращать существо таких норм, но и изображать уголовно-процессуальную деятельность компетентных органов государства и соответствующих должностных лиц, а также участников уголовного судопроизводства как носителей одних только процессуальных обязанностей, лишенных процессуальных возможностей по охране своих прав и законных интересов (9).

5) Нормы уголовно-процессуального права обеспечены силой государственного и общественного принуждения и убеждения. Как бы не была велика сила общественного воздействия или правового убеждения, до тех пор пока существует право, остается необходимость в государственном принуждении. Это не значит, безусловно, что применение каждой правовой нормы связано с применением принуждения, но это значит, что сам факт существования принуждения, возможность его применения к тем, кто не желает добровольно согласовывать свое поведение с требованиями правовых норм, стимулирует отказ от их нарушения.

5) См.: Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права.- С. 11.

6) См.: Юридическая процессуальная форма: теория и практика.- С. 246-247.


7) См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. М., 1995.- С. 26.

8) См.: Чельцов М.А. Советсткий уголовный процесс.- С. 16.

9) См.: Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права.- С. 18-20.