2013avtoref186

Предеин Павел Юрьевич
 
09 октября 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Составные и сложные преступления: вопросы теории и практики» (специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 212.282.03
 
Сноска на автореферат:
 
Предеин П.Ю. Составные и сложные преступления: вопросы теории и практики: автореф. дис... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2013. С. 28.
 
Ознакомиться с другими авторефератами Вы можете в разделе Авторефераты диссертаций по юридическим наукам сайта «Правовые технологии»
 
Текст автореферата диссертации:
  
 

 
 

Научный руководитель:	Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия» Козаченко Иван Яковлевич.
Официальные оппоненты:	Доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии ФГБОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права» Авдеев Вадим Авдеевич.   Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный университет экономики и управления «НИНХ» Ульянова Вера Владимировна.

 

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет».

 
 
Защита состоится «09» октября 2013 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.282.03 при ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия» по адресу: 620066, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21, зал заседания совета.
 
 
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия».
 
 
Автореферат разослан «___»_______________2013 года.
 

 

Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор юридических наук, профессор                                                               З.А. Незнамова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
 
Актуальность темы исследования. В правоприменительной деятельности достаточно часто возникают ситуации, когда в действиях виновного содержатся признаки нескольких законодательных конструкций преступлений. Неправильная уголовно-правовая оценка содеянного в таких случаях ведет к нарушению принципов законности и справедливости. Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности по совокупности преступлений, в то время как совершило одно общественно опасное деяние, либо, наоборот, понести уголовную ответственность за совершение одного уголовно наказуемого деяния, хотя его действия отвечают признакам множественности преступлений. Правоприменитель, производя квалификацию фактических обстоятельств дела, руководствуется, в первую очередь, Уголовным кодексом Российской Федерации (далее по тексту – УК РФ) и в случае необходимости иными нормативно-правовыми и подзаконными актами, однако делает он это сквозь призму собственного понимания уголовно-правовых категорий, понятий и терминов, основы которого сформированы в процессе получения теоретических знаний.
При возникновении проблем, связанных с принятием решения о применении конкретной уголовно-правовой нормы, работники следственно-судебных органов обращаются к актам официального толкования уголовного закона, содержание которых не отличается единообразием. Множество вопросов, связанных с правовой оценкой конкретного преступного поведения человека, не урегулировано ни законодательством, ни актами легального и судебного толкования. В условиях недостаточной информативности должностное лицо, применяющее право, для уяснения смысла отдельных положений УК РФ неизбежно обращается к достижениям науки уголовного права. Доктринальное толкование не имеет для указанных субъектов уголовного правоотношения обязательной силы, однако, основанное на убедительной аргументации, научной обоснованности и авторитете толкующих лиц, оно оказывает существенное влияние на правоприменительную деятельность. По этой причине не вызывает сомнений существование объективной потребности следственных и судебных органов в научно обоснованных, емких и согласованных трактовках относительно всего спектра проблем, возникающих при применении уголовного законодательства в случае совершения составного или сложного преступлений.
Теоретическую разработку составных и сложных преступлений сложно оценить однозначно. С одной стороны, суждения о рассматриваемых видах преступления содержались еще в учебной и научной юридической литературе XIX века. Составное и сложное преступления подвергались и подвергаются анализу при исследовании множественности преступлений и квалификации преступлений. Они становились объектами ряда научных изысканий, проведенных в XX и XXI веках. С другой стороны, в современной юридической науке так и не сложилось их единого понимания. До сих пор не выработана точная и однозначная трактовка данных уголовно-правовых категорий. Учение о составных и сложных преступлениях, несмотря на кажущуюся теоретическую разработанность, на самом деле весьма запутанно и противоречиво. Нередки случаи, когда решения одного и того же вопроса у различных авторов являются диаметрально противоположными, а некоторые проблемы, возникающие при квалификации единичных преступлений, в условиях сложившейся традиционной доктрины уголовного права однозначно и четко разрешить невозможно. В этой связи системное исследование природы и сущности составных и сложных преступлений приобретает особое научное значение.
Изложенное указывает на своевременность и необходимость переосмысления традиционного понимания составных и сложных преступлений, пересмотра сложившегося их правоприменения. Разработка же логически стройной и непротиворечивой концепции единой модели составного и сложного преступлений на современном этапе развития уголовного права становится более чем актуальной.
Степень разработанности темы исследования. До настоящего времени избранная тема диссертационной работы «Составные и сложные преступления: вопросы теории и практики» отдельно не разрабатывалась. Проблемам составного и сложного преступлений как отдельно взятых, так и во взаимосвязи с другими институтами уголовного права посвятили свои труды М.И. Блум, Я.М. Брайнин,     Л.Е. Владимиров, Б.В. Волженкин, Р.Р. Галиакбаров, М.М. Гернет, В.К. Глистин,   Н.Б. Гулиева, П. Гуляев, В.Ф. Демин, Б.Д. Завидов, Б.В. Здравомыслов,              Т.А. Калинина, Т.Э. Караев, М.П. Карпушин, А.Ф. Кистяковский, Е.В. Кобзева,      М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, А.П. Козлов, С.М. Кочои, Г.Г. Криволапов,         П.К. Кривошеин, Л.Л. Кругликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова,                     Н.Н. Куличенко, В.И. Курляндский, Е.Ю. Львова, Ю.И. Ляпунов, В.П. Малков, А.И. Марцев, Д.М. Молчанов, А.В. Наумов, З.А. Незнамова, Н.А. Никитина,      В.А. Никонов, Г.П. Новоселов, А.М. Ораздурдыев, А.И. Рарог, Н.Н. Рогова,       А.А. Пионтковский, В.В. Питецкий, С.Н. Романюк, Н.М. Свидлов,                      Н.К. Семернева, А.И. Стрельников, Н.С. Таганцев, Х.А. Тимершин,                     Г.Т. Ткешелиадзе, А.Н. Трайнин, А.М. Трухин, Т.Г. Черненко, Ю.Н. Юшков,    А.М. Яковлев, П.С. Яни и ряд других ученых.
Признавая значительный вклад, внесенный работами перечисленных авторов в развитие уголовно-правовой мысли о составных и сложных преступлениях, необходимо констатировать, что абсолютное большинство из них базируется на традиционных методологических основаниях. Значительная часть исследований составного и сложного преступлений была проведена в рамках института множественности преступлений, что не вполне обоснованно, поскольку ответы на вопросы относительно видов единичного преступления логически и теоретически верно искать в сфере учения о преступлении. Кроме того, многие исследования были проведены на основе ранее действующего уголовного закона. Недостаточно исследованной остается правовая и социальная природа составных и сложных преступлений, механизм совершения отдельных их видов.
В юридической литературе накоплен солидный теоретический материал по рассматриваемой проблематике, позволяющий сделать попытку запуска механизма срабатывания одного из главных законов развития научного знания – перехода количественных изменений в качественные.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования выступают общественные отношения, обусловливающие содержание составных и сложных преступлений как социально-правовых явлений.
Предмет исследования составляют положения доктрины зарубежного уголовного права и отечественной уголовно-правовой теории в фокусе эволюционирования от дореволюционного до современного периодов развития, а также действующее российское и зарубежное уголовное законодательство, уголовное законодательство предшествующих исторических периодов развития России и правоприменительная практика по избранной теме.
Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является познание сущности составных и сложных преступлений. В диссертационной работе также преследуются цели формирования научных основ для обеспечения унифицированной трактовки составных и сложных преступлений в теории уголовного права и единообразия в интерпретации и применении в практической деятельности следственно-судебных органов, а также разработки научно обоснованных предложений по совершенствованию уголовно-правового регулирования институтов составных и сложных преступлений.
Цели исследования обусловили постановку взаимосвязанных задач, решение которых образует содержание представленной работы:
1) изучить генезис понятий единичного, составного и сложного преступлений в рамках отечественного уголовного права и уголовного законодательства;
2) исследовать понятие состава преступления, его сущность и соотношение с понятием преступления;
3) выявить особенности конструирования составных и сложных преступлений в зарубежном уголовном праве и уголовном законодательстве;
4) рассмотреть современные методологические подходы к определению понятия единичного преступления;
5) определить содержание юридических конструкций составного и сложного преступлений;
6) дать авторскую классификацию единичных, сложных и составных преступлений для более полного уяснения их содержания;
7) проанализировать вопросы квалификации сложных и составных преступлений;
8) разработать научно обоснованные предложения по совершенствованию уголовного законодательства в части регулирования институтов единичного, составного, сложного преступлений и практики его применения.
Методология и методика исследования. Основу диссертационного исследования составляет универсальный диалектический метод познания. Для обеспечения достоверности и теоретико-практической обоснованности работы использовались общенаучные методы: анализ, синтез, дедукция, индукция, системный и структурный подходы. Применялись диссертантом и частно-научные исследовательские методы: исторический, сравнительно-исторический, сравнительно-правовой, социологический, формально-логический, метод моделирования, эмпирического познания, а также основные приемы толкования законов: легальный, буквальный, расширительный, грамматический и системный.
Теоретическая основа исследования. При проведении настоящего исследования были использованы работы ученых по философии, социологии, общей теории права, теории государства и права, теории уголовного права и теории квалификации преступлений. В исследовании, в частности, использовались учения о преступлении, видах преступления, составе преступления, множественности преступлений, в том числе о совокупности преступлений как одной из ее форм, конкуренции уголовно-правовых норм. Задействованы труды представителей зарубежного уголовного права.
Нормативная основа исследования. Положения и выводы в диссертационной работе основаны на Конституции РФ, уголовном законодательстве дореволюционного, советского и современного периодов развития России, нормах действующего уголовного законодательства зарубежных стран с различными правовыми системами (Англии, США, Германии, Румынии, Италии, Латвии, Молдовы, Туркменистана, Грузии, Армении, Таджикистана, Узбекистана, Украины, Казахстана), административном законодательстве.
Эмпирическую базу исследования составили:
- постановления и определения Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и РФ, Президиумов краевых (областных) и городских судов, содержание которых затрагивает вопросы применения уголовного закона при совершении различных видов составных и сложных преступлений;
- опубликованная и неопубликованная практика, а также обобщения, обзоры, письма и справки Верховного суда РФ, краевых (областных), районных и городских судов Белгородской, Брянской, Ивановской, Кемеровской, Курганской, Московской, Свердловской областей, Красноярского, Пермского, Приморского краев, Республик Башкортостан, Коми и Удмуртской Республики по избранной теме исследования за период 2006-2012 годы;
- научные исследования, научные журналы, материалы научно-практических конференций и семинаров, проводимых в Центральном, Приволжском, Уральском федеральных округах РФ, по рассматриваемой проблематике;
 -данные, содержащиеся в справочно-поисковых системах и Интернет-ресурсах, имеющие отношение к объекту исследования.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в попытке проведения комплексного исследования институтов составного и сложного преступлений, а также в том, что настоящая работа является углубленным теоретико-прикладным исследованием составных и сложных преступлений как социально-правовых явлений. На основе традиционных представлений о преступлении, составе преступления, уголовно-правовой норме и статье уголовного закона, а также последних достижений отечественной и зарубежной уголовно-правовой науки в области разработки понятий фактического и законодательного составов преступлений предложена нестандартная трактовка юридической конструкции единичного преступления как некоторого симбиоза состава(ов) преступления(ий) и статьи или части статьи Особенной части УК РФ. Системный подход позволил определить понятия единичного, составного и сложного преступлений, точно и полно проиллюстрировать механизмы совершения различных видов сложного и составного преступлений. В диссертации сформулированы предложения по совершенствованию уголовного законодательства в части, касающейся регламентации институтов составного и сложного преступлений.
Научная новизна исследования отражена и в положениях, выносимых на защиту:
1. Составное и сложное преступления наряду с генеральным институтом уголовного права – преступлением являются институтами обычного права, «поглощенными» позитивным правом. На этом основании оспаривается утверждение, что составное преступление есть исключительно учтенная законодателем совокупность преступлений.
2. Понятие преступления шире понятия состава преступления в силу того, что первое представляет собой социально-правовое явление, последнее – правовую категорию. По мнению диссертанта, состав преступления не может содержать несколько преступлений. В работе аргументируется идея о том, что преступление может содержать несколько составов преступлений. Основываясь на данном суждении и теории множеств, автор данного исследования отстаивает тезис, согласно которому составное преступление не является подвидом сложного преступления, поскольку в его структуре имеется несколько составов преступлений, в то время как в простом и сложном преступлениях содержится один состав преступления.
3. Для единообразного понимания и применения понятий состава преступления, преступления, составного преступления, а также с целью перевода доктринального понятия «состав преступления» в число правовых понятий предлагается изложить ст.8 УК РФ в следующей редакции:
«Статья 8. Основание уголовной ответственности
1. Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, предусмотренного статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса и содержащего все признаки одного или более составов преступлений.
2. Составом преступления признается достаточная и необходимая для привлечения к уголовной ответственности совокупность объективных и субъективных признаков преступления, предусмотренная настоящим Кодексом, а в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, и иными нормативно-правовыми актами».
4. Достичь унификации понимания единичного преступления, простого, сложного и составного преступлений, по мнению диссертанта, позволяют следующие их дефиниции:
- единичное преступление – общественно опасное деяние, содержащее признаки одного или нескольких составов преступлений, квалифицируемое по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ;
- простое преступление – общественно опасное деяние, содержащее минимально необходимые признаки одного состава преступления, квалифицируемое по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ;
- сложное преступление – общественно опасное деяние, содержащее признаки одного состава преступления, квалифицируемое по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ;
- составное преступление – общественно опасное деяние, содержащее признаки двух или более составов преступлений, квалифицируемое по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ.
5. Сложность единичных преступлений находит свое выражение в наличии дополнительных признаков или элементов в его составе или связей между ними. Присутствие этих признаков или связей обусловлено либо законодательной конструкцией преступления (осложнением законодательного состава преступления), либо особенностями процесса совершения преступления (осложнением фактического состава преступления). Исходя из этого, классификационными группами сложного преступления признаются:
1) преступления, характеризующиеся сложностью законодательного состава преступления (преступления с несколькими объектами, с несколькими деяниями, с административной преюдицией, с альтернативными признаками, с неопределенными последствиями, с несколькими субъектами, с несколькими потерпевшими);
2) преступления, характеризующиеся сложностью фактического состава преступления (длящиеся и продолжаемые преступления).
6. В сложившейся судебной практике убийства двух или более лиц, происходящие в разное время и не охватываемые единым умыслом субъекта(ов) преступления, признаются единичным преступлением. Диссертантом отстаивается противоположная, часто высказываемой в юридической литературе позиция о том, что содеянное в данном случае представляет собой реальную совокупность преступлений. Для приведения правоприменительной практики в соответствие с принципами субъективного вменения, законности и справедливости обосновывается необходимость введения в число квалифицирующих убийство признаков так называемую «специальную совокупность преступлений». С этой целью предлагается:
- ввести в ч.2 ст.105 УК РФ п.«о», где в качестве квалифицирующего признака указать «совершенное неоднократно»;
- ввести в УК РФ ст.17¹ «Неоднократность преступлений» в следующей редакции:
«Неоднократностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего за собой более строгое наказание»;
- скорректировать правила квалификации убийства двух или более лиц, содержащиеся в пункте 5 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)»; ввести в указанное постановление Пленума Верховного суда РФ п.14, в котором изложить рекомендации по квалификации убийства, совершенного неоднократно.
7. В целях унификации трактовки и правоприменения длящихся и продолжаемых преступлений представляется целесообразным введение в УК РФ ст.14¹ и ст.14² следующего содержания:
«Статья 14¹. Длящееся преступление
1. Длящимся преступлением признается общественно опасное деяние, предусмотренное статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса, состоящее в осуществлении этого деяния в течение неопределенного времени.
2. Длящееся преступление считается оконченным с момента прекращения совершения деяния или наступления события, препятствующего его дальнейшему совершению.
3. Не является длящимся преступлением общественно опасное деяние, состоящее в невыполнении предусмотренных нормативно-правовыми актами обязанностей к установленному сроку».
«Статья 14². Продолжаемое преступление
1. Продолжаемым преступлением признается общественно опасное деяние, предусмотренное статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса, состоящее в совершении двух или более аналогичных действий (бездействия).
2. Продолжаемое преступление, совершаемое с умышленной формой вины, считается оконченным с момента совершения последнего охватываемого умыслом деяния или наступления события, препятствующего его дальнейшему совершению.
3. Продолжаемое преступление, совершаемое с неосторожной формой вины, считается оконченным с момента наступления последнего общественно опасного последствия или выполнения последнего деяния, создающего реальную угрозу наступления общественно опасных последствий».
8. Классификацию составных преступлений следует основывать на особенностях их законодательных конструкций. Такое решение продиктовано тем, что при квалификации составных преступлений правоприменитель, прежде всего, руководствуется признаками преступления, закрепленными в нормативно-правовых актах. В соответствии с этим видами составного преступления являются «сопряженные» преступления, преступления с двумя формами вины, преступления с дополнительными тяжкими последствиями.
9. Во избежание логических противоречий при уяснении смысла закона ч.1 ст.17 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции:
«1. Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда деяние содержит признаки двух или более преступлений, охватываемых одной статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса. При совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье или части статьи настоящего Кодекса».
10. «Сопряженное» составное преступление в полной мере охватывает признаки входящих в него составов преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статей Особенной части УК РФ. Квалификация по совокупности преступлений в случае совершения «сопряженного» преступления ведет к двойному вменению одних и тех же признаков содеянного. Полярная и, как представляется, неправомерная позиция относительно квалификации «сопряженных» убийств изложена в актах судебного толкования. Чтобы обеспечить соблюдение принципа законности и справедливости, а также исключить деформации правильного понимания в теории и правоприменительной практике «сопряженных» преступлений, необходимо исключить указание на квалификацию содеянного по совокупности преступлений из п.7, 11, 13 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)», п.22 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 г. №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» и из п.16 постановления Пленума Верховного суда РФ от 15.06.2004 г. №11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации».
Теоретическая значимость исследования определяется комплексной разработкой теоретико-прикладных основ институтов составного и сложного преступлений. Отказ от традиционного понимания составного преступления как учтенной законом совокупности преступлений и рассмотрение его в качестве самостоятельной формы преступного деяния позволяет более точно определить сущность данного социально-правового явления. Содержащиеся в исследовании выводы и предложения развивают и дополняют существующие представления о преступлении, составе преступления, отдельных видах преступления. Многие теоретические положения, разработанные автором, носят дискуссионный характер, поэтому создают основу для дальнейшего их теоретического осмысления.
Практическая значимость исследования состоит в выработке предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства, его толкования и практики применения, что позволит снизить риск вынесения неправовых решений, улучшить законодательную технику и обеспечить высокий уровень эффективности уголовного закона. Положения настоящей диссертационной работы целесообразно применять в процессе изучения курса уголовного права и теории квалификации преступлений, а также в рамках дополнительного профессионального образования.
Апробация результатов исследования. Апробация результатов и выводов, полученных в ходе исследования, осуществлялась в процессе преподавательской и научно-исследовательской деятельности автора. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Уральской государственной юридической академии, производившей ее рецензирование и обсуждение. Основные положения настоящей работы изложены в двенадцати опубликованных научных статьях, две из которых опубликованы в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для опубликования основных положений диссертационных исследований. Общий объем опубликованных работ составляет более 5 печатных листов.
Результаты и выводы диссертационного исследования докладывались на заседаниях кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии и кафедры уголовного права и процесса Курганского государственного университета; обсуждались на VIII Межрегиональной научно-практической конференции «Механизм реализации и защиты прав личности» (Екатеринбург, 2009 г.), VI, IX Международных научно-практических конференциях «Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях» (Тюмень, 2009, 2012 гг.), VII, VIII, IX и X Международных научно-практических конференциях, посвященных памяти М.И. Ковалева (Екатеринбург, 2010, 2011, 2012, 2013 гг.), IX Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы публичного права» (Екатеринбург, 2010 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы права: теория и практика» (Курган, 2011 г.), Втором Пермском конгрессе ученых-юристов (Пермь, 2011 г.), Шестой сессии Европейско-Азиатского правового конгресса (Екатеринбург, 2012 г.), X Международной научно-практической конференции «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке» (Москва, 2013 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Преступность в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений» (Тюмень, 2013 г.).
Материалы исследования использовались в учебном процессе Уральской государственной юридической академии, а также внедрены в учебный процесс Курганского государственного университета (имеется акт о внедрении).
Структура диссертационного исследования определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение и список использованной литературы.
 
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
 
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, указывается степень ее разработанности, определяются объект и предмет исследования, формулируются его цели и задачи, описываются методология и методика работы, ее теоретическая, нормативная и эмпирическая основы, раскрывается ее научная новизна, излагаются основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость, приводятся сведения об апробации результатов и выводов, полученных в ходе исследования, раскрывается структура диссертации.
Первая глава диссертационного исследования – «Модели конструирования сложных и составных преступлений в отечественном и зарубежном уголовном праве и уголовном законодательстве» – состоит из трех параграфов.
Первый параграф – «Эволюция институтов сложного и составного преступлений в дореволюционном уголовном праве России» – посвящен анализу процесса эволюции понимания единичного, простого, сложного и составного преступлений и их законодательного оформления в дореволюционный период развития России. Помимо этого, в целях вскрытия сущности преступления исследуется его понятие в философском, религиозном и социальном аспектах. Также в параграфе рассматривается содержание философской категории единичного в рамках уголовного права.
Применительно к понятию преступления правомерно понимание категории «единичного» с позиций материалистической диалектики. Качественная составляющая единичного преступления формируется под влиянием деятельности человека, связанной как с правотворчеством, так и с правопониманием.
Анализ содержания исторически первых известных отечественных памятников права показал, что конструкции некоторых видов сложного и составного преступлений использовались в законодательстве Древней Руси. Основываясь на тезисе о том, что памятники права в большей своей части есть письменное отражение существующих в обществе правовых обычаев, автор приходит к выводу, что сложное и составное преступления наряду с генеральным институтом уголовного права – преступлением – представляют собой институты обычного права, которые с течением времени были «поглощены» позитивным правом. Это позволило поставить под сомнение утверждение, что составное преступление – это исключительно учтенная законодателем совокупность преступлений.
Формальное определение преступления, используемое в дореволюционной России, не позволяло отразить признаки преступного поведения и отдельных его видов, что, однако, восполнялось разработкой понятия состава преступления. Его природа трактовалась по-разному, но элементный состав (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона) и имманентность преступлению считались догмой. В теории дореволюционного уголовного права была разработана классификация состава преступления (общий и особенный, фактический и юридический, материальный и формальный), но она не была внедрена в учение об единичном преступлении и его видах. Тезис о том, что одному преступлению соответствует один состав преступления, большинством представителей науки уголовного права дореволюционного периода воспринимался аксиоматически.
В дореволюционном уголовном праве преступления классифицировали на простые и сложные, как правило, основываясь на их законодательных конструкциях. Не определено было положение составного преступления: его рассматривали и как подвид сложного преступления, и как отдельный вид единичного преступления, и как разновидность совокупности преступлений.
В уголовно-правовой доктрине конца XIX–начала XX века проблема соотношения понятий «преступление» и «состав преступления» не нашла своего разрешения ввиду отсутствия подобающего методологического инструментария. Как следствие, недостаточная теоретическая разработанность отдельных вопросов учений, основанных на синтезе данных категорий, прежде всего, касаемо единичного простого и сложного преступлений, составного преступления, их соотношения, теории классификации и квалификации преступлений.
Диссертант отмечает, что положения теории дореволюционного уголовного права, затрагивающие институты сложных и составных преступлений, создали основу для научного их осмысления, и обращает внимание на важность использования достижений уголовно-правовой мысли предшествующих поколений в поисках путей решения стоящих перед современной уголовно-правовой наукой проблем.
Во втором параграфе – «Формирование сложных и составных преступлений в отечественном уголовном праве советского периода» – исследуются становление и развитие институтов сложного и составного преступлений в советском уголовном праве.
После Октябрьской революции 1917 года наибольшее влияние на формирование уголовного закона и доктрины оказали представители «новой» социологии в рамках позитивистской школы уголовного права. Советское уголовное право оперировало материальным определением преступления, оно же было зафиксировано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года и УК РСФСР 1922 и 1926 годов.
В 1929 году принимается постановление Пленума Верховного суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям». Получают развитие институты преступления, состава преступления, составного и сложного преступлений. Их разработки строились на различных методологических основаниях, но большинство подходов базировалось на использовании социального и юридического критериев.
Состав преступления воспринимался как юридическое понятие о преступлении. Исходя из его содержания, выделяли простой и сложный составы. Часто отождествлялись понятия состава преступления и преступления. Поскольку они органически взаимосвязаны, а понятие преступления является родовым по отношению к понятиям составного и сложного преступлений, их отождествление негативно отражалось на эволюции институтов составного и сложного преступлений.
Составное преступление рассматривалось в качестве подвида сложного преступления и определялось как учтенная законом совокупность преступлений. Его сущность сводилась к приему законодательной техники. Наряду с этим отдельные представители уголовно-правовой науки признавали существование преступлений, которым по своей природе присущ сложный составной характер (Н.Ф. Кузнецова, И.А. Зинченко и другие).
В теории советского уголовного права господствовал тезис о том, что одному преступлению соответствует один состав преступления. Вместе с тем высказывались суждения о возможности наличия нескольких составов преступлений в одном преступном деянии (А.Н. Трайнин, Н.Ф. Кузнецова,       В.П. Малков и другие).
Теоретики советского уголовного права высказывали замечания и предложения, не потерявшие до настоящего времени своей актуальности, поэтому их необходимо учитывать при формировании единой концепции составного и сложного преступлений.
В третьем параграфе – «Зарубежный опыт в создании конструкций сложных и составных преступлений» – автор стремится выявить тенденции развития зарубежного уголовного закона и уголовно-правовой доктрины в части создания, текстуального оформления и интерпретации конструкций сложного и составного преступлений.
В странах с англо-саксонской правовой системой преступления имеют казуистичный способ описания, в силу чего понятия сложного и составного преступлений не используются. Вопрос о количестве совершенных преступлений решается согласно правилу «одно деяние – одно преступление».
В странах с континентальной правовой системой, в число которых входит и Россия, изложение нормативного материала имеет высокую степень абстрактности, что обусловливает, как правило, наличие официального толкования и серьезную доктринальную обработку понятий и терминов, используемых в тексте законов.
Во французском уголовном законе длящееся преступление формируется за счет «длящегося» последствия, что, однако, критикуется представителями науки уголовного права Франции, которые связывают его с протяженностью во времени самого процесса совершения деяния. По признаку выполнения нескольких деяний в теории уголовного права Франции выделяют сложные преступления, подразделяя их на составные, продолжаемые и преступления с несколькими деяниями.
Определения единичного (единого, отдельного) преступления наличествуют в УК Грузии, Латвийской Республики, Республики Молдова, Туркменистана. Наряду с этим, в определении отдельного преступления, зафиксированном в УК Латвийской Республики, имеется указание на возможность содержания в одном преступном деянии нескольких составов преступлений. Диссертантом отмечается точность характеристики юридического критерия единичности преступления в УК Туркменистана и Грузии: предусмотренность преступления одной статьей или частью статьи Особенной части УК, что может быть воспринято уголовным правом России.
Дефиниции продолжаемого и длящегося преступлений известны законодательству Грузии, Латвийской Республики, Республики Молдова, Республики Таджикистан, Республики Узбекистан, Туркменистана. Помимо определения длящегося преступления в УК Грузии и Республики Молдова отражен и момент его окончания. Понятие продолжаемого преступления содержится в УК Республики Армения, Республики Казахстан и Украины. Легальные трактовки указанных видов сложного преступления по основным признакам совпадают с определениями, данными в теории отечественного уголовного права. Представляется целесообразным отечественному законодателю перенять опыт постсоветских государств по введению дефиниций продолжаемого и длящегося преступлений с регламентацией моментов их окончания. В дополнение к этому отмечается перспективность применения термина «аналогичный» для характеристики деяний, входящих в продолжаемое преступление.
Понятия составного преступления сформулированы в УК Республики Румынии и Италии. В целом они соответствуют наиболее распространенному в доктрине российского уголовного права определению составного преступления с указанием на наличие в нем нескольких преступлений. Автором настоящего исследования такая трактовка составного преступления не поддерживается, однако отмечается положительная динамика деятельности законодателей указанных государств в части легального толкования рассматриваемой уголовно-правовой категории.
Вторая глава диссертационной работы – «Теоретическая модель и структура сложных и составных преступлений на современном этапе развития отечественного уголовного права» – включает в себя три параграфа.
В первом параграфе – «Современные методологические подходы в создании теоретической модели сложных и составных преступлений» – осуществляется изучение современных методологических основ исследований и теоретической разработанности конструирования моделей сложных и составных преступлений.
Диссертантом резюмируется, что с распадом СССР были сняты идеологические и политические ограничения в выборе методологии научных изысканий. Однако большинство из них основано на выработанных в советской уголовно-правовой доктрине методологических установках. На этом фоне привлекает внимание интерпретация единичного преступления ряда ученых. Согласно ей в силу специфики выполнения деяния сложные преступления делятся на длящиеся и продолжаемые. Остальные выделяемые в теории уголовного права виды преступлений представляют собой виды: законодательных конструкций у В.В. Питецкого[1], диспозиций у А.П. Козлова[2], составов преступлений у             В.Ф. Демина[3]. Дифференциации перечисленных уголовно-правовых категорий бесспорны, но не способны заменить классификацию преступлений, поскольку классифицируемые понятия находятся в плоскости соотношения родовых категорий, где последнее – это объективно существующее общественное отношение, а первые являются правовыми понятиями.
Результаты анализа научных работ, посвященных составу преступления, свидетельствуют, что в учение о нем возвращаются идеи дореволюционного периода, в частности, классификация на законодательный и фактический составы. На основе их сочетания можно наглядно отразить признаки каждого из видов составного и сложного преступлений, а также проиллюстрировать механизмы их совершения.
В законодательном составе преступления заключены признаки, необходимые и достаточные для признания деяния преступным. Преимущественно они сосредоточены в УК РФ, однако в случаях использования бланкетных диспозиций содержатся и в других актах, имеющих юридическое значение. Нормативный состав преступления формируется законодателем и является юридической категорией, статичной и закрытой, обладающей высокой степенью абстракции.
Фактический состав преступления автор проведенного исследования трактует, как и А.Е. Мизанбаев, в качестве материально образуемой совокупности юридически значимых признаков единичного общественно опасного деяния, конкретизирующих его предметную реализацию в определенных пространственно-временных рамках, имеющих общеправовое и уголовно-правовое значение[4]. Фактический состав преступления всегда конкретен, его формирование происходит в процессе правоприменения, когда признаки поведения человека анализируются сквозь элементы и признаки общего состава преступления.
Виду того, что преступление является основанием возникновения уголовного правоотношения, оно имеет только один фактический состав преступления. Законодательных составов преступлений в нем может быть несколько в силу того, что преступление наделено свойством уголовной противоправности, которая обусловлена наличием в деянии признаков преступления. Однако признаки деяния могут отвечать признакам нескольких преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статей Особенной части УК РФ. Иными словами, деяние может содержать несколько составов преступлений. Независимо от количества содержащихся в преступлении составов преступлений, оно всегда квалифицируется по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ. Приведенные суждения позволили сформулировать понятие единичного преступления.
Поскольку состав преступления представляет собой систему (совокупность взаимосвязанных между собой элементов, образующую целостность), простым он будет при наличии минимально необходимых элементов и их признаков. В случае усложнения одного из элементов системы вся система становится сложной. Вследствие того, что для признания явления простым необходимо минимально необходимое количество элементов и связей, его составляющих, а для признания деяния преступлением необходимо наличие всех признаков состава преступления, для признания преступления простым необходимо наличие всех минимально необходимых признаков состава преступления. На основании изложенного предлагается авторское определение понятия простого преступления.
Различие составного и сложного преступлений обусловлено их содержанием. Если рассматривать преступление как систему, то оно включает в себя два или более элемента: общественно опасное деяние и состав(ы) преступления(й). Деяние как элемент системы «преступление» обладает набором элементов (признаков), характеризующих его как осознанно-волевое действие или бездействие человека (людей), и, как правило, состоит из выполнения множества действий (бездействия), поэтому чаще всего является сложным. Вместе с тем преступление как система признается сложным только в случае, когда отдельные деяния, составляющие преступное деяние, обладают юридическими признаками либо сам процесс выполнения деяния осложняется протяженностью во времени. При усложнении второго элемента системы (состава преступления) также происходит усложнение системы, т.е. преступление становится сложным, но количество элементов не меняется, оно равняется двум. В составном преступлении в отличие от сложного преступления минимальное количество элементов системы равно трем: одно деяние и несколько составов преступлений. Основываясь на положениях теории множеств, диссертант отстаивает тезис, что составное преступление не является подвидом сложного, а представляет собой самостоятельную форму преступного деяния.
Сложное преступление заключается в общественно опасном деянии, содержащем признаки одного состава преступления, квалифицируемом по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ. Отказ от использования понятия сложного состава преступления в приведенном определении продиктован следованием принципу простоты У. Оккама, согласно которому не нужно объяснять посредством большего то, что можно объяснить посредством меньшего[5]. Авторская дефиниция простого преступления, где также фигурирует понятие состава преступления, сформулировано емко и точно и позволяет четко разграничить простое и сложное преступления. При использовании термина «сложный состав преступления» возникла бы объективная необходимость в освещении его содержания.
Составное преступление, с позиции диссертанта – это общественно опасное деяние, содержащее признаки двух или более составов преступлений, квалифицируемое по одной статье или части статьи Особенной части УК РФ.
Второй параграф – «Юридические конструкции сложных преступлений» – посвящен раскрытию содержательной специфики конструкций сложных преступлений.
По мнению диссертанта, законодательной конструкцией преступления является некий симбиоз состава(ов) преступления(ий) и статьи или части статьи Особенной части УК РФ. В составе преступления концентрируются существенные признаки преступления. Статья или часть статьи Особенной части УК РФ выполняет функции аккумулирования нескольких составов преступлений в одном деянии (составное преступление) и индивидуализации совершенного преступного деяния. Несмотря на то, что термин «состав преступления» используется и в законе, и на практике, его содержание неясно. Для унифицированного понимания состава преступления и его перевода из разряда теоретических в разряд правовых понятий предлагается введение его легальной дефиниции.
В доктрине уголовного права накоплено множество классификаций сложных преступлений, основанных, как правило, на отдельных элементах или признаках состава преступления. Поскольку сложность преступления обусловлена либо его законодательным составом, когда в его конструкции наличествует дополнительный элемент(ы) или признак(и), либо его фактическим составом, т.е. на уровне реализации деяния, в диссертации отстаивается целесообразность выделения следующих классификационных групп сложного преступления:
1) преступления, характеризующиеся сложностью законодательного состава преступления (преступления: с несколькими объектами, с несколькими деяниями, с административной преюдицией, с альтернативными признаками, с неопределенными последствиями, с несколькими субъектами, с несколькими потерпевшими);
2) преступления, характеризующиеся сложностью фактического состава преступления (длящиеся и продолжаемые преступления).
Далее автор данного исследования проводит подробный анализ конструкций каждого из выделяемых видов сложного преступления. Предлагает введение легальных определений длящегося и продолжаемого преступлений с отражением момента их окончания и корректировку текстов статей, предусматривающих ответственность за совершение преступлений с административной преюдицией.
В третьем параграфе – «Особенности построения юридических конструкций составных преступлений» – диссертант стремится детально исследовать теоретические и законодательные конструкции составных преступлений, критически оценить подходы к их определению и построению.
Большинство авторов отмечает, что составное преступление единично, как единичны преступления, в него входящие. Деяние признается преступным, когда обладает всеми признаками преступления, которые наличествуют в нем, независимо от того, рассматривается ли оно изолированно или в совокупности с чем-либо. Иными словами, при таком подходе преступления признаются не преступлениями, а деяниями, рассматриваемыми в качестве признаков объективной стороны состава преступления, т.е. происходит искусственное лишение преступлений присущих им признаков. Кроме того, связь составного преступления и преступлений, в него входящих, при проецировании на корреляцию категорий «часть» и «целое» с неизбежностью формулируется как «целое (единичное преступление) равно части (единичному преступлению)», что противоречит законам формальной логики.
Другая трактовка составного преступления сводится к тому, что законодатель как бы «сливает» в один состав несколько преступлений. Между тем изучение понятий преступления и состава преступления показало, что первое шире второго. Значит, утверждение, что состав преступления может содержать несколько преступлений, не имеет под собой достаточных оснований.
В целях отражения особенностей совершения наиболее часто встречающихся составных преступлений критерием классификации составных преступлений автором избрана законодательная конструкция преступления, т.к. общественные отношения предопределяют создание законодательной конструкции преступления (в том числе, составного); она обусловливает формирование правоприменителем фактического состава преступления; его же реализация есть процесс совершения преступления. Диссертант среди составных преступлений выделяет преступления: «сопряженные», с двумя формами вины, с дополнительными тяжкими последствиями.
Наименование первых является условным, поскольку помимо употребления термина «сопряженный(ые)» в их законодательных конструкциях они ничем не отличаются от составных преступлений, имеющих несколько деяний. Сопряженность предполагает сопровождаемость одного другим, «сопровождать» означает сопутствовать чему-либо, «сопутствовать» – происходить одновременно с чем-нибудь. В такого рода составных преступлениях употребляются также слова «соединенное», «совершенное» или «путем», либо использован союз «с».
Преступление с двумя формами вины достаточно распространено. В нем имеется несколько составов преступлений, субъективная сторона которых характеризуется различной формой вины. В данных преступлениях, имеющих несколько последствий, причиной наступления «производных» последствий выступает не «первичное» («основное») последствие, а деяние. Оно «запускает» сразу несколько механизмов развития причинной связи. Очевидно, одно последствие не может породить наступление другого, оно является лишь условием.
Составное преступление с дополнительными тяжкими последствиями часто отождествляют с преступлением с двумя формами вины. Однако в нем может быть и одна форма вины (в преступлении, предусмотренном ч.3 ст.247 УК РФ, вина может быть в форме неосторожности; в преступлении, предусмотренном п.«в» ч.2 ст.132 УК РФ, – в форме умысла). Данный вид составного преступления бывает: а) с определенными; б) с неопределенными дополнительными тяжкими последствиями. Первым свойственно четкое отражение в их законодательных конструкциях дополнительных тяжких последствий. Вторым присуще описание дополнительных тяжких последствий оценочными понятиями, такими как «иные тяжкие последствия», «иные общественно опасные последствия», «существенное нарушение прав и законных интересов» и др.
Далее предлагается законодательно закрепить возможность наличия нескольких составов преступлений в одном преступном деянии, для чего скорректировать определение основания уголовной ответственности, содержащееся в ст.8 УК РФ.
Диссертант не поддерживает идею введения в УК РФ отдельной статьи, содержащей определение понятия составного преступления. Для правильного и единообразного его понимания необходимо лишь изменить редакцию ч.1 ст.17 УК РФ, содержащей «косвенное» определение составного преступления. При ее грамматическом толковании одним преступлением признается «совершение двух или более преступлений». Кроме того, в ч.1 ст.17 УК РФ использовано словосочетание «статьями Особенной части настоящего Кодекса», однако многие составные преступления предусмотрены не статьей, а частью статьи Особенной части УК РФ.
Содержание третьей главы – «Спорные вопросы квалификации некоторых видов сложных и составных преступлений» – заключено в двух параграфах.
В первом параграфе – «Спорные вопросы квалификации некоторых видов сложных преступлений» – анализируются проблемы, связанные с определением и квалификацией отдельных видов сложных преступлений в правоприменении.
Для правильной уголовно-правовой оценки преступлений с несколькими объектами достаточно установить содержание субъективной стороны фактического состава преступления, т.е. определить, на какое общественное отношение был направлен умысел виновного. Рассматриваемые преступления с неосторожной формой вины сложности в квалификации, как правило, не вызывают.
Квалифицируя преступление с несколькими деяниями, в случае указания в тексте статьи, его предусматривающей, на количественную и качественную характеристику деяний, правоприменитель при буквальном толковании таких диспозиций может точно определить, сколько деяний и какие из них конкретно должны быть совершены лицом, чтобы его действия (бездействие) были признаны преступлением.
В преступлении с административной преюдицией субъект является специальным: лицо, ранее привлекавшееся к административной ответственности за аналогичное деяние. Срок действия административной преюдиции, по мнению диссертанта, должен составлять один год с момента применения к лицу мер административного воздействия, что продиктовано соблюдением административного закона и целью предупреждения совершения преступления, путем выработки привычки правового поведения. В диссертации предлагается использовать единообразный подход при формулировании данных преступлений, в связи с чем изменить ст.151¹ и 178 УК РФ в части установления срока действия административной преюдиции.
Совершение преступления в отношении нескольких лиц повышает общественную опасность содеянного и должно оцениваться одинаково применительно ко всем преступленным деяниям. Анализ возможности причинения вреда двум или более потерпевшим при совершении отдельного преступления и его законодательной конструкции на предмет наличия соответствующего отягчающего вину обстоятельства позволил выявить ряд законодательных конструкций преступлений, в которых этот признак отсутствует. В этой связи требуются соответствующие изменения ст.106, 108, 110, 113, 114, 115, 116, 118, 119, 120, 123, 124, 125, 128, 131, 132, 133, 143, 150, 151, 205, 215, 215¹, 215², 215³, 218, 227, 228², 235, 236, 237, 240, 247, 248, 250, 251, 252, 254, 301, 321, 351, 352 УК РФ.
В диссертации затрагивается вопрос квалификации убийства двух или более лиц без единого умысла. Практика квалификации таких случаев как единичного преступления не отвечает фактическим обстоятельствам содеянного и положениям закона. Для обеспечения принципов субъективного вменения, законности и справедливости обосновывается введение применительно к убийству «специальной» совокупности преступлений посредством изменения УК РФ и актов судебного толкования, регламентирующих квалификацию убийства двух или более лиц.
Длящееся преступление вызывает трудности в определении момента его окончания. Авторская позиция введения легального определения с регламентацией момента его окончания позволит снять спорные вопросы правоприменения. Также диссертант отмечает, что неисполнение обязанности к определенному законодательством сроку является оконченным и с юридической, и с фактической точек зрения, поскольку лицо не может вернуть время назад и исполнить свои обязанности в срок, а государственные органы не могут прекратить неисполнение обязанностей, потому как срок, в течение которого данные обязанности должны были быть исполнены, уже прошел.
Продолжаемое преступление состоит из аналогичных деяний. Аналогичность означает сходство признаков деяний в объективной стороне фактического состава преступления признакам законодательного состава преступления. Если продолжаемое преступление состоит из малозначительных деяний, совокупная сумма ущерба, складывающаяся из последствий, причиненных каждым деянием в отдельности, должна быть достаточной для привлечения лица к уголовной ответственности. Изменение способа совершения продолжаемого преступления в процессе реализации его фактического состава меняет квалификацию в случае, когда данный способ является конструктивным признаком преступления, предусмотренного иной законодательной конструкцией. Если умысел в продолжаемом преступлении конкретизирован, оно считается оконченным с момента достижения поставленного результата. В противном случае содеянное представляет собой неоконченное преступление. Продолжаемое преступления с неконкретизированным умыслом является оконченным в момент его пресечения и квалифицируется, исходя из фактически наступивших последствий. Если при добровольном отказе от доведения продолжаемого преступления с конкретизированным умыслом до конца, деяния, его составляющие, имеют последствия уголовно-правового значения, содеянное квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла. Если умысел является неконкретизированным и деяния, составляющие продолжаемое преступление, имеют последствия уголовно-правового значения, добровольный отказ от доведения преступления до конца отсутствует, содеянное квалифицируется, исходя из фактически наступивших последствий.
Во втором параграфе – «Проблемы квалификации некоторых видов составных преступлений» – отражены результаты поиска путей решения проблем, связанных с эффективностью процесса уголовно-правовой оценки составных преступлений.
Квалификацию составных преступлений часто связывают с конкуренцией уголовно-правовых норм. Однако каждая законодательная конструкция преступления содержит присущие только ей признаки, и именно она избирается при анализе признаков фактического состава деяния. Конкуренции в таких случаях нет, квалификация происходит по той статье или части статьи Особенной части УК РФ, признакам которой соответствует содеянное. При квалификации составных преступлений имеется конкуренция целого (законодательная конструкция составного преступления) и суммы его частей (законодательные конструкции, содержащие признаки составов преступлений, входящих в конструкцию составного преступления). Эта конкуренция норм о составном преступлении и норм о совокупности преступлений вызывает наибольшие сложности в правоприменении.
В представленной работе критикуется правило, согласно которому содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, если санкции статей или частей статей УК РФ, предусматривающих преступления, составы которых входят в составное преступление, одинаковы или больше санкции статьи или части статьи УК РФ, предусматривающей составное преступление. Данный подход представляется неоправданным, поскольку решение об оценке совершенного как единичного или множественного преступления по сути перекладывается на законодателя, который часто, руководствуясь сиюминутными потребностями, без должной всесторонней проработки изменяет содержание статей и частей статей Особенной части УК РФ.
Позиция правоприменителя квалифицировать «сопряженное» убийство по совокупности преступлений противоречит принципу справедливости, поскольку лицо дважды несет уголовную ответственность за одно и то же преступление: за убийство, сопряженное с преступлением, и за преступление, состав которого содержится в конструкции «сопряженного» убийства. В этой связи следует изменить положения постановлений Пленума Верховного суда РФ о рекомендации квалифицирования «сопряженного» убийства по совокупности преступлений.
В преступлениях с двумя формами вины и одним общественно опасным последствием для правильной квалификации, как правило, достаточно установить причинно-следственную связь между деянием, в котором содержится формальный состав преступления, и последствием, которое используется в качестве обстоятельства, отягчающего уголовную ответственность, и также содержит состав преступления, но предусмотренного другой законодательной конструкцией.
При совершении преступлений террористической направленности возможно причинение смерти потерпевшим до окончания выполнения деяния, т.е. наступление смерти лиц не является последствием преступлений как это предусмотрено в их законодательных конструкциях. Предлагается перевести данные преступления из разряда преступлений с дополнительными тяжкими последствиями в разряд «сопряженных» преступлений, где время наступления последствий не влияет на уголовно-правовую оценку содеянного.
Если при совершении преступления с двумя формами вины, имеющих несколько последствий, умысел лица конкретизирован и в результате его действий наступают более тяжкие последствия, квалификация проводится по законодательной конструкции преступления, содержащей составы умышленного и неосторожного преступлений. При отсутствии такой конструкции содеянное образует совокупность преступлений. Если умысел виновного не конкретизирован, и в его действиях содержится несколько составов преступлений, оценка содеянного происходит по общим правилам: исходя из фактически наступивших последствий и анализа законодательных конструкций преступлений на предмет наличия в них составов преступлений, признакам которых соответствует деяние.
Если в законодательной конструкции составного преступления для описания дополнительных тяжких последствий использованы оценочные понятия, то при наступлении последствий, содержащих состав более тяжкого преступления, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений. Если неопределенные дополнительные тяжкие последствия указаны альтернативно с определенными последствиями, дополнительной квалификации не требуется, когда наступившие последствия соответствуют законодательной конструкции преступления равной или меньшей степени тяжести в сравнении с последствиями, перечисленными альтернативно. При указании на неосторожную форму вины по отношению к определенным дополнительным тяжким последствиям эта же форма вины должна быть и в отношении неопределенных тяжких последствий.
В заключении подводятся итоги исследования, кратко формулируются основные выводы теоретического и практического характера, сделанные в ходе работы.
 
 
 
Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, указанных в перечне ВАК РФ:

1. Предеин П.Ю. Законодательные конструкции единичных сложных преступлений // Вестник Пермского университета. 2011. № 4 (14). С.169-179. 1,16 п.л.
2. Предеин П.Ю. Соотношение понятий «преступление» и «состав преступления» в рамках учения о составном и сложном преступлении // Евразийский юридический журнал. 2012. № 3 (46). С.119-123. 0,58 п.л.

Статьи, опубликованные в иных изданиях:

1. Предеин П.Ю. Функции объекта и предмета при квалификации преступлений, индивидуализация наказания: на примере незаконного перемещения культурных ценностей // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы Междунар. научно-практ. конф. (29-30 октября 2009 г.). Тюмень: Тюм. обл. дума, Тюм. гос. акад-я мировой эконом. управ. и права («ТГАМЭУП»), 2010. Вып. 6. С.134-137. 0,35 п.л.
2. Предеин П.Ю. Единые сложные преступления на примере уголовно-правовой защиты половой свободы и неприкосновенности личности // Механизм реализации и защиты прав личности: материалы VIII Межрег. научно-практ. конф. (27 ноября 2009 г.) / отв. ред. М.В. Гончаров. Екатеринбург: Изд. дом «Уральская государственная юридическая академия», 2010. С.291-297. 0,43 п.л.
3. Предеин П.Ю. Потенциал медиации при совершении длящихся и продолжаемых преступлений // Медиативный потенциал уголовного права: материалы VII Междунар. научно-практ. конф., посвященной памяти                М.И. Ковалева (Екатеринбург; 20-21 февраля 2010 г.) / отв. ред. И.Я. Козаченко. Екатеринбург: Изд. дом «Уральская государственная юридическая академия», 2011. С.311-314. 0,37 п.л.
4. Предеин П.Ю. Естественное и искусственное в генезисе юридических конструкций составных и сложных преступлений // Второй Пермский конгресс ученых-юристов: материалы Междунар. научно-практ. конф. (28-29 октября 2011 г.) / отв. ред. О.А. Кузнецова. Пермь, 2011. С.301-303. 0,25 п.л.
5. Предеин П.Ю. История развития учения о составных и сложных преступлениях // Современные проблемы права: теория и практика: материалы Всерос. научно-практ. конф. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2011. С.31-36. 0,35 п.л.
6. Предеин П.Ю. Единообразная квалификация составных преступлений как залог справедливого применения уголовного наказания за совершение убийства, сопряженного с другими преступлениями // Уголовное наказание – социальное благо или зло?: материалы VIII Междунар. научно-практ. конф., посвященной памяти М.И. Ковалева (18-19 февраля 2011 г.): В 2 ч. / отв. ред. И.Я. Козаченко. Екатеринбург: Изд. дом «Уральская государственная юридическая академия», 2012. Ч.2. С.133-137. 0,31 п.л.
7. Предеин П.Ю. Составное и сложное преступление – институты обычного права // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы Междунар. научно-практ. конф. (2-3 ноября 2012 г.). Тюмень: Тюм. гос. акад-я мировой эконом. управ. и права («ТГАМЭУП»), 2012. Вып. 9. С.164-167. 0,35 п.л.
8. Предеин П.Ю. Управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения – сложное преступление с административной преюдицией // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы X Междунар. научно-практ. конф. (24-25 января 2013 г.). М.: Проспект, 2013. С.270-274. 0,3 п.л.
9. Предеин П.Ю. Трехвидовая классификация единичного преступления в отечественном уголовном праве // Преступность в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений: сборник статей по итогам Всерос. научно-практ. конф. (28 февраля – 1 марта 2013 г.). Тюмень: Тюм. гос. ун-т, 2013. С.209-214. 0,52 п.л.
10. Предеин П.Ю. Содержание философской категории единичного в понятии единичного преступления // Проблемы предупреждения и борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: материалы Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. Н.Ю. Лебедев; Новосиб. гос. ун-т экономики и управления. Новосибирск: НГУЭУ, 2013.С.314-317. 0,25 п.л.