На главную страницу

---

К ВОПРОСУ О ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Автор: Марфицин П.Г.

Существенным признаком уголовно-процессуальной деятельности является ее юридический характер - весь порядок судопроизводства регламентирован уголовно-процессуальным законом. Такое суждение является утвердившимся в теории уголовного процесса. Но, на наш взгляд, возникнув в виде правового отношения, уголовное судопроизводство обрастает иными общественными отношениями, урегулированными другими отраслями права или не имеющими правовой регламентации вообще. Правовые нормы фиксируют общую модель отношений между участниками процесса. А в реальной жизни, в реальном уголовном процессе всегда действуют конкретные лица. Фактические уголовно-процессуальные отношения, а равно и фактическая уголовно-процессуальная деятельность намного разнообразнее и богаче чем та, которая предусмотрена нормами права. По мнению Л.Д. Кокорева, в уголовном судопроизводстве необходимо различать довольно широкий круг различных общественных отношений (1). Соглашаясь с его позицией, считаем, что при проведении уголовно-процессуальной деятельности существуют: уголовно-процессуальные отношения; отношения, которые могут быть урегулированы применением процессуального закона по аналогии; уголовно-правовые отношения; отношения, возникающие на основе иных отраслей права (гражданско-правовые, административно-правовые и др.), а также на основе ведомственных нормативных актов (например, при проведении медицинского освидетельствования, регистрации заявления или сообщения о преступлении и др.); многочисленные и очень сложные не урегулированные правом нравственные отношения.

Представляется, что рассматриваемое положение может быть отнесено ко всей уголовно-процессуальной деятельности, в том числе и к стадии возбуждения уголовного дела. Причем, на первоначальном этапе судопроизводства в ходе осуществления деятельности по проверке информации о преступлении наблюдается гораздо больший объем отношений, не урегулированных УПК Российской Федерации, а следовательно, не являющихся уголовно-процессуальными. На наш взгляд, это в первую очередь связано с пробелами в регулировании процессуальной формы как отдельных проверочных действий, так и института возбуждения уголовного дела в целом и недостаточной законодательной регламентацией на данном этапе судопроизводства субъективных прав и обязанностей участников уголовного процесса. Рассмотрим эти обстоятельства подробнее.

Во-первых, уголовно-процессуальное законодательство России прямо не предусматривает с какого момента начинается уголовно-процессуальная деятельность. Хотя в большинстве случаев определение такого момента затруднений не вызывает, поскольку уголовно-процессуальная деятельность начинается после поступления законного повода к возбуждению уголовного дела. Однако, наряду с четко сформулированными в законе поводами, законодатель в п.6 ч.1 ст.108 УПК Российской Федерации предусмотрел непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления. При такой довольно расплывчатой формулировке повода определить момент начала уголовно-процессуальной деятельности сложно.

В связи с этим возникает ряд вопросов. Например, в практике распространены ситуации, когда осуществляется проверка информации о преступлении, поступившая по телефону, при срабатывании охранно-пожарной сигнализации и т.п. Такая информация не является поводом к возбуждению уголовного дела, тем не менее практические работники используют процессуальные средства (получение объяснений, истребование необходимых материалов, осмотр места происшествия) для ее проверки.

Может ли такая деятельность считаться уголовно-процессуальной? Представляется, что нет, поскольку в данном случае проверка осуществляется для непосредственного обнаружения признаков преступления, а уголовно-процессуальная деятельность, по смыслу п. 6 ст. 108 УПК РСФСР, начинается после обнаружения органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления. На практике это приводит к тому, что граждане вовлекаются в сферу уголовного судопроизводства без достаточных к тому оснований, в результате такой деятельности существенно затрагиваются их права и законные интересы, порождается недоверие к работникам милиции. Необходимо также учитывать, что существует многообразие форм выявления и обнаружения признаков преступлений (2). Поэтому, на наш взгляд, в целях разграничения уголовно-процессуальной и иных видов деятельности органов внутренних дел по обнаружению признаков преступления необходимо начало деятельности в сфере уголовного судопроизводства определить в законе так же конкретно, как это сделано, например, с началом производства предварительного следствия (ст.129 УПК РСФСР).

Во-вторых, если уголовно-процессуальную деятельность рассматривать как содержание уголовно-процессуальных отношений (3), то нельзя не учитывать, что эти отношения должны носить правовой характер - существовать между субъектами права и в определенной законом форме. Однако с позиции общей теории права не все лица, фактически участвующие в стадии возбуждения уголовного дела, являются субъектами уголовного процесса. Лицо становится субъектом права в результате указания на него в юридических нормах и наделении таким неотъемлемым свойством, как правосубъектность, т.е. способность обладать правами и нести обязанности, самостоятельно осуществлять их.

На наш взгляд, на первоначальном этапе судопроизводства уголовно-процессуальными можно считать лишь отношения, возникающие между государственными органами (осуществляющими судопроизводство) и заявителем либо правонарушителем (при досудебной подготовке материалов). Эти участники упомянуты в уголовно-процессуальном законе и обладают правосубъектностью. С определенной долей условности можно отнести к уголовно-процессуальным отношения, возникающие между государственными органами и очевидцем или лицом, явившимся с повинной. Хотя указанные субъекты упомянуты в законе, но они не наделены субъективными правами и обязанностями. И, представляется, не могут быть признаны уголовно-процессуальными отношения, возникающие, например, между государственными органами и лицом, в отношении которого решается вопрос о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела (4), либо лицом, не являющимся очевидцем или заявителем, но которому известны обстоятельства, подлежащие выяснению.

Между тем, последние из перечисленных нами отношений довольно часто возникают при проверке первичной информации о преступлениях, но поскольку они не урегулированы правом, то очевидно не могут являться формой уголовно-процессуальной деятельности на этом этапе уголовного судопроизводства.

В-третьих, на практике при рассмотрении и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях практические работники нередко применяют средства и способы не предусмотренные УПК РСФСР. Наиболее распространенными из них являются: регистрация информации о преступлении, проведение досмотров, ревизий, ведомственных экспертиз, различного рода исследований, медицинское освидетельствование, получение образцов крови, слюны и т.п. Выполнение таких действий в отдельных случаях необходимо, но по нашему мнению, их нельзя считать составной частью уголовно-процессуальной деятельности в стадии возбуждения уголовного дела, поскольку они регламентируется либо иными отраслями права, либо ведомственными нормативными актами.

Возбуждение уголовного дела является процессуальной стадией. Хотя этот этап судопроизводства имеет свою специфику, но ему свойственны общие признаки, характерные для всех стадий уголовного процесса. Следовательно, при проверке заявлений и сообщений о преступлениях значительную часть должны составлять уголовно-процессуальные отношения. Однако, проведенное нами исследование показало, что уголовно-процессуальная деятельность в "чистом" виде не является преобладающей на рассматриваемом уголовного судопроизводства дел заявлений и сообщений о преступлениях. По отдельным материалам об отказе в возбуждении уголовного дела уголовно-процессуальные отношения составляли лишь незначительную часть от всего круга общественных отношений, существовавших при проверке информации о преступлении.

Представляется, что существующее положение оказывает отрицательное влияние на реализацию принципов и гарантий, достижение задач уголовного судопроизводства, а так же на обеспечение прав и законных интересов личности.

Существует несколько выходов из создавшегося положения. заслуживающими внимание, на наш взгляд являются либо отказ законодателя от существования института возбуждения уголовного дела (5), либо детальное правовое урегулирование отношений, возникающих на первоначальном этапе судопроизводства. Считаем, что второй подход на настоящем этапе является более предпочтительным.