ПРЕДМЕТ И МЕТОД УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА (продолжение 3)

Аватар пользователя Лукашин Игорь Владимирович

На главную страницу



Страница не найдена | Правовые технологии
 

Страница не найдена

Запрошенная страница не найдена.
Страница не найдена | Правовые технологии
 

Страница не найдена

Запрошенная страница не найдена.


ПРЕДМЕТ И МЕТОД УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА (продолжение 3)

В этом плане С.С. Алексеев отмечает, что "имея свое специфическое содержание, отрасли процессуального права целеустремлены на то, чтобы обеспечить проведение в жизнь предписаний материального права. В этом отношении, оставаясь самостоятельными отраслями, они имеют производное, подчиненное в том же самом смысле, в каком форма какого-либо явления зависит от его содержания" (40).


В прямой зависимости от соотношения материального и процессуального права в диалектике содержания и формы находятся и утверждения о том, что процессуальные отношения являются "надстроечными" над первичными материально-правовыми отношениями (41). Как показывает анализ уголовно-процессуального законодательства и практика его применения, уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения во многих случаях действительно взаимосвязаны и существуют одновременно, что не исключает существование какого-то одного из названных видов отношений при отсутствии другого. Так, всякий раз, когда совершенное преступление по различным причинам остается неизвестным для правоохранительных органов, т.е. латентным, уголовно-правовое отношение возникает и существует до истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности, установленного законом для данного вида преступления, а уголовно-процессуальное отношение отсутствует (42).


Возможен и обратный вариант, когда посредством уголовно-процессуальных отношений устанавливается отсутствие уголовно-правовых отношений. Это имеет место, например, в случаях отказа в возбуждении уголовного дел или прекращения производства по возбужденному делу в связи с отсутствием события преступления или его состава в деяниях конкретного лиц (п.п. 1,2 ст. 5 УПК). Учитывая вышеизложенное, можно сказать, что утверждение о том, что все уголовно-процессуальные отношения направлены на установление материальных уголовных отношений, является неточным, и в этом нельзя видеть специфику первых.


Безусловно, уголовный процесс в целом имеет вторичный характер по отношению к материальному уголовному праву. Но сказанное не означает, что всякое уголовно-процессуальное отношение направлено на установление материального уголовно-правового отношения. Кроме вышеизложенного, подтверждающего данный тезис, можно согласиться с тем, что уголовно-процессуальные отношения, складывающиеся после вынесения приговора, имеют другие цели (43).


С.Д. Милицин обращает внимание и на другие два обстоятельства. Во-первых, на то, что некоторые отношения, возникающие до вынесения приговора, также не направлены непосредственно на установление уголовно-правового отношения, хотя и связаны с ним (отношения, возникающие в уголовном судопроизводстве в связи с возмещением ущерба, причиненного преступлением, с предупреждением совершения новых преступлений и некоторые другие). Во-вторых, иногда в непосредственной связи с уголовно-процессуальными отношениями находятся материальные правовые отношения, входящие в предметы регулирования других отраслей права (44). Например, ст. ст. 90 и 91 УК (45), ст. ст. 8 УПК прямо предусматривают возможность прекращения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия. В данном случае уголовно-процессуальные отношения оказываются в тесной связи не только и не столько с уголовно-правовыми, сколько с иными общественными отношениями, в том числе и правовыми, связанными с осуществлением воспитательного воздействия.

Не является особенностью всех уголовно-процессуальных отношений и их государственно-властный характер. Более подробно об этом будет сказано ниже при характеристике метода уголовно-процессуального права. Здесь же отметим, что в некоторых случаях законодатель прямо оговаривает равенство их участников. Так, согласно ст. 245 УПК "обвинитель, подсудимый, защитник, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители в судебном разбирательстве пользуются равными правами по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств".


В других случаях законодатель показывает свое безразличие к характеру отношений субъектов уголовного судопроизводства, которые фактически складываются как отношения между равными участниками. Так, согласно ч. 2 ст. 50 УПК обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника по своей инициативе (кроме случаев, когда участие защитника обязательно).


В связи с анализируемыми свойствами уголовно-процессуальных отношений, думается, имеет значение следующее положение: "... предписание процессуальной нормы выступает всегда в качестве категорического предписания по отношению к субъекту, уполномоченному организовать правоприменительный процесс, и одновременно оно может содержать в себе диспозитивные начала, которые обращены непосредственно к заинтересованным участникам правоприменительного процесса. Подобного рода определения правового положения субъектов процессуальных правоотношений характерно для реализации норм таких материальных отраслей права, как гражданское, трудовое, земельное, многих норм административного права и т.д. Диспозитивные нормы менее распространены среди уголовно-процессуальных норм" (46). Представляется, что данное положение требует некоторого пояснения, которое будет изложено далее.


Вероятно, для того, чтобы подчеркнуть гарантии прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, в литературе указывается на наличие прав и обязанностей у каждого из участников уголовно-процессуальных отношений как на их специфический признак. Действительно, в уголовно-процессуальном законодательстве обвиняемый (подозреваемый, подсудимый) не выступает в качестве "бесправного" лица, законодатель наделяет их правами и обязанностями (См., ст. ст. 46, 52 УПК и др.). Но наличие прав и обязанностей у обоих (всех) субъектов не является характерным лишь для уголовно-процессуальных отношений. Такое же положение, причем более ярко выраженное, сложилось и в гражданском судопроизводстве, иных видах правоприменительной деятельности. Исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что наличие прав и обязанностей у обоих (всех) субъектов отношений в сфере уголовного судопроизводства не может быть названо их особенностью и служить критерием для установления границ предмета регулирования уголовно-процессуального права.


И, наконец, вызывают сомнения попытки некоторых ученых определить сферу отношений, регулируемых уголовно-процессуальным правом, через его субъектов, круг которых является якобы специфическим только для уголовного судопроизводства. Дело заключается в том, что кроме процессуальных отношений их участники одновременно могут являться субъектами трудовых, административных и иных отношений, причем нередко субъективный состав этих и уголовно-процессуальных отношений фактически совпадает (например, между следователем прокуратуры и его непосредственным начальником - прокурором существуют и процессуальные, и административные отношения, которые тесно переплетаются). Таким образом, использование перечисленных свойств уголовно-процессуальных отношений, в которых отдельные авторы видят их специфику (даже взятые в совокупности) не отражают качественной обособленности предмета данной отрасли права.


До сих пор вопрос об установлении научно обоснованного критерия для выделения совокупности общественных отношений, составляющих предмет уголовно-процессуального права, остается дискуссионным. Более того, по мнению У.А. Ямпольской и Р.З. Лившица, такого критерия практически не существует (47). Не разделяя данную позицию, следует согласиться с тем, что "этот критерий нельзя увидеть в каких-либо явлениях, непосредственно связанных с правом, - его источниками, методе правового регулирования и т.д., поскольку право, вся правовая надстройка в целом вторична по сравнению с общественными отношениями и порождающими их потребностями и могут лишь отражать особенности указанных явлений, а не служить объективным критерием для их деления на отдельные образования" (48). Далее подчеркивается, что для выделения предмета регулирования любой отрасли права, не исключая уголовно-процессуальное, именно потребности обусловливают возникновение, реализацию любых общественных отношений. В "Словаре русского языка" потребность понимается как "надобность, нужда в чем-нибудь, требующая удовлетворения" (49).



48) Милицин С.Д. Указ. раб.- С. 23-24.

49) Ожегов С.И. Словарь русского языка.- М.,- 1984.- С. 494.




Далее (продолжение) >>>

Порядок отображения: 
0
Группы: