2013avtoref1881

Асташов Сергей Васильевич
 
23 декабря 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Фальсификация доказательств по гражданскому делу (части 1 и 3 статьи 303 УК РФ): проблемы уголовно-правовой регламентации и квалификации» (специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 170.003.01
 
Сноска на автореферат диссертации (правила оформления):
 
На электронную версию:
Асташов С.В. Фальсификация доказательств по гражданскому делу (части 1 и 3 статьи 303 УК РФ): проблемы уголовно-правовой регламентации и квалификации: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 29.  // Авторефераты диссертации по юридическим наукам. Сайт «Правовые технологии». URL: http://www.lawtech.ru/document/2013avtoref1881 (дата обращения: укажите свою дату).
 
На бумажный вариант:
Асташов С.В. Фальсификация доказательств по гражданскому делу (части 1 и 3 статьи 303 УК РФ): проблемы уголовно-правовой регламентации и квалификации: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 29.
 
Посмотрите другие авторефераты диссертаций по юридическим наукам в библиотеке авторефератов собранных, обработанных и размещенных для бесплатного ознакомления и скачивания на сайте «Правовые технологии». Громадная работа проделана для информационного обеспечения юридического образования и исследований в области права и еще большая будет сделана. Окажите нам помощь в дальнейшем развитии проекта - укажите сноску на электронную версию автореферата в ваших работах, блогах, сайтах.
 
Текст автореферата диссертации: 

 

 

На правах рукописи

АСТАШОВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Автореферат

Москва - 2013

        Диссертация выполнена на кафедре уголовного права в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия правосудия»

Научный руководитель:	Тарбагаев Алексей Николаевич Заслуженный юрист Российской Федерации доктор юридических наук, профессор
Официальные оппоненты:	Рарог Алексей Иванович Заслуженный деятель науки Российской Федерации доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)»   Семыкина Ольга Ивановна кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела уголовного законодательства и судоустройства зарубежных государств ФГНИУ «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации»
Ведущая организация:	Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уральская государственная юридическая академия»

Защита состоится 23 декабря 2013 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 170.003.01, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия», по адресу: 117418, г. Москва, ул. Новочеремушкинская, 69а, ауд. 910.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия».
 
Автореферат разослан «____» ноября 2013 года.

 

Ученый секретарь

диссертационного совета                                                              С.П. Ломтев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования обусловлена потребностью в дальнейшем развитии и совершенствовании теории и практики уголовно-правовой охраны общественных отношений по доказыванию в гражданском судопроизводстве.
Уголовно-правовые нормы, специально предусматривающие ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу, в том числе повлекшую тяжкие последствия (части 1 и 3 ст. 303 УК РФ) являются новеллами в отечественном уголовном праве, вследствие чего в науке уголовного права они остаются малоизученными, а в практике правоохранительных органов редко применяемыми. Так, за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, в 2002 г. было осуждено 9 лиц, в 2004 г. – 29, 2006 г. – 52, в 2008 г. – 51, 2010 г. – 66, 2012 г. – 54 лица. Случаев вынесения приговоров за совершение фальсификации доказательств по гражданскому делу, повлекшей тяжкие последствия, не было установлено вообще.
Однако, как показывают исследования, только в процедуре рассмотрения арбитражными судами заявлений о фальсификации доказательств (ст. 161 АПК РФ) признаются недостоверными (сфальсифицированными) от 57% до 65% оспариваемых письменных доказательств. Еще большее количество таких доказательств признается недостоверными в процессе их исследования и оценки судами при разрешении спора по существу. Искусственно повышенная латентность фальсификации доказательств по гражданскому делу обусловлено как малоизученностью данного состава преступления, так и недостатками его уголовно-правовой регламентации.
Как показал экспертный опрос судей районных, городских судов, подавляющему большинству из них (90,4%) в практической деятельности не приходилось сталкиваться с применением ч. 1 ст. 303 УК РФ.
Между тем особая ценность и все более возрастающая в обществе роль правосудия, в основе которого лежит установление истины на основании доказательств, диктуют необходимость их эффективной уголовно-правовой охраны. Это подтверждает и тенденция к усилению ответственности за фальсификацию доказательств и расширению сферы её применения.
Однако, вследствие пробельности исследуемых уголовно-правовых норм, из-под уголовно-правовой охраны выпадают доказательства по делам, рассматриваемым в порядке административного судопроизводства, к которым в настоящее время относятся дела об административных правонарушениях и дела, рассматриваемые арбитражными судами в порядке, предусмотренном ст. 29 АПК РФ (согласно официальной статистике ВАС РФ таких дел рассмотрено в 2012 г. 593 382, в первом полугодии 2013 г. - 187 196). В будущем, если положение не изменится, с момента принятия и вступления в действие Кодекса об административном судопроизводстве РФ из-под уголовно-правовой защиты от фальсификации доказательств автоматически будет выведено значительное количество дел, рассматриваемых в настоящее время судами общей юрисдикции в порядке гражданского судопроизводства.
Также до настоящего времени остаются уголовно ненаказуемыми деяния, связанные с фальсификацией документов в приказном производстве в судах общей юрисдикции (гл. 11 ГПК РФ). Не подпадают под действие норм уголовного закона и деяния по изъятию и уничтожению (без подмены) приобщенных к материалам гражданского дела доказательств.
В теории уголовного права и практике правоприменения до сих пор отсутствует единство по вопросам о наказуемости деяний, связанных с представлением сфальсифицированных доказательств до вынесения судьей определения о возбуждении гражданского дела и с фальсификацией доказательств процессуального значения, являющихся основанием для возникновения, изменения и прекращения процессуальных правоотношений; по вопросам о предмете данного преступления, способах его совершения, моменте окончания, и его субъекте, а также о понятии тяжких последствий, о форме вины и субъекте в квалифицированном составе этого преступления.
Повышает актуальность исследования и модернизированное в 2009 году правило преюдиции (ст. 90 УПК РФ), согласно которому обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Таким образом, фальсификация доказательств по гражданскому делу может повлечь последующее неправосудное постановление по уголовному делу, особенно в отношении экономических и коррупционных преступлений.
Актуальность исследования заключается еще и в том, что уголовно-правовой запрет на фальсификацию доказательств выполняет в  гражданском судопроизводстве, помимо сугубо охранительной, также и регулятивную функцию, определяя границы дозволенного поведения лиц, участвующих в деле, и их представителей в доказательственной деятельности, поскольку как ГПК РФ, так и АПК РФ, устанавливая принцип состязательности процесса, не содержат норм, возлагающих на лиц, участвующих в деле, и их представителей обязанность представлять суду только достоверные доказательства. Тем самым, уголовно-правовая регламентация данного запрета влияет на содержание процессуальных правоотношений.
В основу исследования положена концепция уголовной ответственности за фальсификацию доказательств по гражданскому делу, как ответственности субъектов доказательственной деятельности в гражданском судопроизводстве в связи с нарушением ими своих процессуальных обязанностей, злоупотреблением процессуальными правами и причинением вреда охраняемым общественным отношениям «изнутри».
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы уголовной ответственности за фальсификацию доказательств были объектом исследований многих ученых. В частности, они рассматривались в работах С.Э. Асликяна, А.В. Бриллиантова,  И.С. Власова, А.В. Галаховой, М.А. Гараниной, М.Н. Голоднюк, А.С. Горелика, Л.В. Иногамовой-Хегай, М.А. Кауфмана, Н.А. Коробейникова, Н.Р. Косевича, А.В. Кудрявцева, Л.В. Лобановой, Г.П. Лозовицкой, М.В. Мытарева, В.Г. Павлова, А.А. Радченко, А.И. Рарога, Ш.С. Рашковской, О.И. Семыкиной, П.В. Тепляшина, И.М. Тяжковой, Е.Ю. Хлопцевой, А.И. Чучаева, А.В. Федорова, И.М. Черных. Этим же проблемам посвящены и диссертационные исследования на соискание ученой степени доктора юридических наук С.А. Денисова, Ю.И. Кулешова, Л.В. Лобановой, А.Н. Подшибякина. Однако указанные авторы исследовали в основном общие проблемы уголовной ответственности за преступления против правосудия. 
В целом вопросы фальсификации доказательств рассматривались в работы таких ученых как И.С. Благодарь, Ю.В. Будаева, Т.А. Веденеева,   В.В. Вишняков, И.А. Волкова, И.А. Гааг, И.В. Дворянсков, Н.И. Дегтярева, В.В.Демидов, В.А. Майборода, В.В. Сверчков, Д.А. Сычев, А.С. Феофилактова. Научные работы К.Г. Лопатина, А.А. Кондратьевой и П.С. Метельского были специально посвящены вопросам фальсификации доказательств по уголовному делу.
Вместе с тем в науке уголовного права составы фальсификации доказательств по гражданскому делу, предусмотренные частями 1 и 3 ст. 303 УК РФ самостоятельным предметом исследования до сих пор не были, что еще раз подчеркивает актуальность выявления особенностей фальсификации доказательств по гражданскому делу.
Цель исследования состоит в выработке теоретических положений, обосновывающих установление и особенности реализации уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств по гражданскому делу.
Этой целью обусловлены постановка и решение следующих задач:
- исследование роли и значения уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств по гражданскому делу, его места в системе преступлений против правосудия;
- юридический  анализ  состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ;
- выявление теоретических проблем квалификации и законодательной регламентации квалифицированного состава фальсификации доказательств по гражданскому делу (ч. 3 ст. 303 УК РФ);
- изучение и обобщение практики применения указанных уголовно-правовых норм;
- изучение исторического и компаративного опыта законодательной регламентации уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств  по гражданскому делу применительно к отдельным проблемам исследуемых уголовно-правовых норм;
- формулирование предложений по совершенствованию уголовно-правового запрета фальсификации доказательств по гражданскому делу;
- выработка рекомендаций правоприменительного характера.
Объектом исследования являются правоотношения, возникающие в связи с нарушением уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств по гражданскому делу, а также закономерности его установления, развития и совершенствования.
Предмет исследования охватывает уголовно-правовые нормы, предусмотренные частями 1 и 3 ст. 303 УК РФ, соответствующую правоприменительную практику, нормы законодательства о судоустройстве, положения гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, а также научные достижения в области гражданского и арбитражного процесса, позволяющие уяснить смысл и содержание уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств по гражданскому делу, выявить проблемы и противоречия в содержании исследуемых уголовно-правовых норм и найти пути их совершенствования.
Нормативную основу диссертационного исследования составили Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные и федеральные законы Российской Федерации, включая кодифицированные правовые акты (УК РФ, ГПК РФ, АПК РФ, УПК РФ, КоАП РФ), постановления Правительства РФ, постановления и определения Конституционного Суда РФ, Постановления Пленума Верховного Суда  РФ, отдельные источники отечественного уголовного права предшествующих исторических периодов, уголовные кодексы и уголовные законы ряда зарубежных стран - Австрии, Аргентины, Армении, Белоруссии, Бельгии, Германии, Израиля, Ирана, Казахстана, Южной Кореи, Киргизии, Латвии, Литвы, Норвегии, Польши, Сан-Марино, Таджикистана, Турции, Франции,  Швейцарии, Эстонии.
Теоретической основой исследования послужили положения, содержащиеся в научных работах по уголовному праву Я.М. Брайнина, А.В. Бриллиантова, А.Д. Бойкова, С.В. Векленко, А.В. Галаховой, Ю.В. Голика, М.Н. Голоднюк, А.Д. Горбуза, А.С. Горелика, П.С. Дагеля, И.В. Дворянского, В.В. Демидова, С.А. Денисова, Б.В. Здравомыслова, Л.В. Иногамовой-Хегай, М.А. Кауфмана, Н.И. Коржанского, А.И. Коробеева, Н.Р. Косевича, Г.А. Кригера, Л.Л. Кругликова, М.И. Ковалева, В. Н. Кудрявцева, В.В. Кулыгина, А.М. Лазарева, Л.В. Лобановой, Г.П. Лозовицкой, А.В. Наумова, Б.С. Никифорова, С.П. Новосельцева, В.С. Орлова, В.Г. Павлова, В.В. Питецкого, А.Н. Подшибякина, А.А. Радченко, А.И. Рарога, И.С. Рашковской, В.В.Сверчкова, О.И. Семыкиной, С.В. Склярова, Д.А. Сычева, А.Н. Тарбагаева, В.Я. Тация, П.В. Тепляшина, Г.В. Тимейко, И.М. Тяжковой, Е.Ю., А.И. Чучаева, М.Д. Шаргородского, и других. В связи с высокой степенью бланкетности исследуемой уголовно-правовой нормы использовались работы по гражданскому и арбитражному процессу, авторами которых являются Л.А. Ванеева, Р.Е. Гукасян, И.С. Дикарев, В.И. Коломыцев, А.Ф. Клейман, А.Ф. Козлов, Т.В. Сахнова, М.К. Треушников, Д.М. Чечот, М.С. Шакарян, В.Н. Щеглов, К.С. Юдельсон, А.В. Юдин, С.А. Якубов, В.В.Ярков.
Эмпирическая базу исследования составили результаты изучения:
- статистических данных о преступлениях против правосудия и о фальсификации доказательств по гражданскому делу, совершенных на территории Российской Федерации в период с 2002 г. по 2012 г.;
- сведений, полученных в ходе изучения 147 архивных материалов с постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 303 УК РФ, вынесенными в период с 1997 г. по 2012 г. на территории Красноярского края, Республики Хакасия, Республики Тыва, Удмуртской Республики, Вологодской, Пензенской областей;
- практики  Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам о фальсификации доказательств по гражданскому делу за период с 1996г. по 2012 г. включительно;
- сведений, полученных в результате изучения 56 архивных уголовных дел, возбужденных в период с 1997 г. по 2012 г. на территории Красноярского края, республик Хакасия и Тыва, по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, а также приговоров, вынесенных судами других субъектов РФ по делам данной категории;
- данных экспертного опроса 238 судей районных, городских судов Красноярского края, Республики Хакасия, Республики Тыва, Удмуртской Республики, Вологодской, Пензенской областей.
Методологической основой исследования выступили положения и принципы диалектической теории познания и требования системного подхода к проведению исследования; использовались общенаучные методы (анализ, синтез, описание, классификация, системно-структурный, абстрагирования) и частно-научные (историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, лингвистический, экспертного опроса, анализа документов).
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем обоснованы положения об установлении уголовной ответственности за фальсификацию доказательств в гражданском судопроизводстве и особенностях ее реализации исходя из задач гражданского судопроизводства, процессуальных прав и обязанностей его участников в доказательственной деятельности, а также процессуального понимания доказательств, исследованы роль и значение уголовно-правового запрета на фальсификацию доказательств в гражданском и административном процессе, определено место исследуемого преступления в системе преступлений против правосудия. При этом выявлены проблемы законодательной регламентации составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 3 ст. 303 УК РФ, сформулированы и обоснованы предложения по их разрешению.
Положения, выносимые на защиту:

1. Общественная опасность фальсификации доказательств по гражданскому делу имеет разноплановый характер и заключается: во-первых, в нарушениии равенства прав участников гражданского судопроизводства в состязательном процессе, в угрозе недостижения истины и вынесения неправосудного постановления по рассматриваемому делу, в падении авторитета правосудия при осуществлении гражданского судопроизводства; во-вторых, в возможном причинении вреда материально-правовым отношениям, являющимся предметом рассмотрения по гражданскому делу; в-третьих, в рецидивоопасности и росте числа рассматриваемых деяний; и,  в-четвертых, с учетом преюдициального свойства решений по гражданскому делу - в потенциально возможном вынесении неправосудных судебных постановлений по другим, не только гражданским, но и уголовным делам.

2. Понятие гражданского дела, используемое в диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ, не имеет ни нормативного, ни доктринального определения, не охватывает все виды и стадии гражданского процесса, в которых возможны представление сфальсифицированных доказательств и причинение вреда охраняемым процессуальным отношениям, вследствие чего как в теории так и на практике его толкование вызывает затруднение, усложняет разграничение деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 303 УК РФ, и непреступных деяний,  а также сужает сферу применения данной нормы.
Сформулировано и обосновано предложение о замене в диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ понятия «гражданское дело» на конституционно-правовое понятие «гражданское  судопроизводство», включающее в себя все его виды и стадии и формально разграниченное с другими видами судопроизводства – конституционным, уголовным и административным.
3. Сформулировано и обоснованно предложение дополнить диспозицию ч. 1 ст. 303 УК РФ указанием на фальсификацию доказательств в административном судопроизводстве, поскольку ни понятием «гражданское дело», ни понятием «гражданское судопроизводство», не охватываются дела, вытекающие из административных (публично-правовых) отношений, рассматриваемые в порядке самостоятельного административного судопроизводства и все судебные дела об административных правонарушениях.
4. Обоснован вывод о том, что предметом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, являются доказательства в широком смысле слова как любые сведения о фактах, облаченные в соответствующую процессуальную форму. В отличие от понятия доказательств в узком смысле, свойства относимости и допустимости не являются обязательными признаками предмета данного преступления – сфальсифицированных доказательств. Кроме того, к предмету данного преступления относятся не только доказательства, посредством которых устанавливаются факты материально-правового характера, но и факты, имеющие гражданско-процессуальное значение для дела, являющиеся основанием для возникновения, изменения и прекращения процессуальных правоотношений.
5. Исходя из единства формы и содержания понятия доказательства как сведений о фактах, содержащихся в определенной процессуальной форме, фальсификация доказательств будет иметь место как в случаях фальсификации процессуальных средств доказывания независимо от достоверности содержащихся в них сведений, так и в случае искажения сведений о фактах, хотя бы и облаченных в надлежащую процессуальную форму. Не будет образовывать состава фальсификации доказательств по гражданскому делу нарушение только порядка получения и представления доказательств без фальсификации их формы и содержания.
6. Сформулировано и обосновано предложение о включении в объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, уничтожения и изъятия приобщенных к материалам дела доказательств в гражданском и административном судопроизводстве (без подмены их сфальсифицированными), поскольку при устранении из материалов дела отдельных доказательств изменяется доказательственное значение всей совокупности доказательств, подлежащей оценке судом при установлении обстоятельств дела и вынесении по нему решения.
7. Решение вопроса о моменте окончания фальсификации доказательств по гражданскому делу предлагается связывать с субъектом преступления, процессуальными этапами гражданского процесса и характером действий, образующих общественно опасное деяние. Поскольку фальсификация доказательств является преступлением с формальной конструкцией состава, момент его окончания не зависит от наступления каких-либо последствий, а связан с выполнением субъектом всех действий, образующих объективную сторону данного преступления. С учетом этого анализируемое преступление будет оконченным в четырех возможных случаях: а) при представлении сфальсифицированных доказательств лицами, участвующими в деле, их представителями – с момента поступления таких доказательств в распоряжение суда; б) в случае включения судьи в число субъектов фальсификации доказательств – с момента приобщения им заведомо для него сфальсифицированного доказательства к материалам дела; в) в случае фальсификации уже приобщенного к материалам дела доказательства – с момента его изменения, полной или частичной подмены; г) в случае принятия предложения об установлении уголовной ответственности за уничтожение или изъятие приобщенного к материалам дела доказательства – с момента его приведения в непригодное для использования состояние или фактического выведения из материалов дела.
8. Наделяя субъекта фальсификации доказательств по гражданскому делу специфическими свойствами, законодатель детерминирует его участие в соответствующих общественных отношениях, поэтому механизм причинения вреда охраняемым ч. 1 ст. 303 УК РФ гражданско-процессуальным общественным отношениям заключается в разрыве социальной связи «изнутри». Такое нарушение происходит посредством разрыва социальной связи между лицами, обладающими определенным процессуальным интересом к процессу и поэтому участвующими в деле в силу своей юридической заинтересованности, что делает невозможным реализацию целей правосудия.
9. Субъект  фальсификации доказательств обладает не только уголовной, но и гражданско-процессуальной право- и дееспособностью, поскольку для того, чтобы лицо могло совершать в процессе юридически значимые как правомерные, так и противоправные действия, причиняющие вред охраняемым уголовным законом отношениям, необходимо, чтобы оно могло не только иметь процессуальные права и обязанности, но также самостоятельно осуществлять и выполнять их. Таким образом, лица, участвующие в деле и обладающие лишь процессуальной правоспособностью, но не обладающие процессуальной дееспособностью, не могут относиться к специальному субъекту фальсификации доказательств.
10. Обосновано положение о включении в число субъектов исследуемого преступления лиц, участвующих в приказном производстве (гл. 11 ГПК РФ) – взыскателя, должника и их представителей, а также о включении в число субъектов данного преступления судьи, предусмотрев совершение фальсификации доказательств судьей в качестве квалифицирующего признака ч. 3 ст. 303 УК РФ. Включение судьи в число субъектов данного преступления обосновывается не  критерием доступа к материалам дела, а  признаком  принадлежности к субъектам судебного доказывания, наличием процессуальных полномочий по сбору, исследованию и оценке доказательств, а также процессуальной заинтересованностью в рассмотрении дела. Не подлежат включению в число субъектов фальсификации доказательств лица, не являющиеся заинтересованными участниками процесса, а только содействующие осуществлению правосудия, в частности эксперт, переводчик, специалист, помощник судьи, секретарь судебного заседания, лица, представляющие доказательства по запросу суда.
11. Разработан примерный перечень тяжких последствий фальсификации доказательств по гражданскому делу (ч. 3 ст. 303 УК РФ), состоящий из двух списков. К первому предлагается отнести тяжкие последствия, связанные с личностью потерпевшего, ко второму – иные, как правило, имущественные последствиям. Предлагается изложить данный перечень в следующей редакции: «…тяжкие последствия фальсификации доказательств связанные, с личностью потерпевшего (например, его самоубийство или покушение на самоубийство, тяжкое  заболевание) либо с иными последствиями  (в частности, вынесение судом неправосудного постановления, причинение значительного материального ущерба, банкротство, незаконное лишение имущества, подрыв деловой репутации, серьезное ухудшение финансового и имущественного положения потерпевшего и др.)». При этом обосновывается целесообразность закрепление данного перечня не в диспозиции ч. 3 ст. 303 УК РФ, а в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что выводы и предложения дополняют и развивают разделы науки уголовного права о преступлениях против правосудия, учении о преступлении и теории квалификации преступлений. В связи с этим они способствуют развитию науки уголовного права в целом и могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях проблем ответственности за преступления против правосудия.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования выводов и рекомендаций, содержащихся в диссертации:
- в законотворческой деятельности при совершенствовании действующего уголовного законодательства;
- при подготовке соответствующих постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации;
- в правоприменительной практике следственных и судебных органов;
- в преподавании курса уголовного права по теме «Преступления против правосудия», а также в процессе учебной подготовки впервые назначенных судей, в системе повышения квалификации судей и сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре уголовного права  Российской академии правосудия.
Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на четырех международных научно-практических конференциях «Актуальные  проблемы  борьбы  с  преступностью  в  Сибирском    регионе» (г. Красноярск, 2010 г. и 2011 г.), «Право и процесс в XXI веке: континентальный опыт и перспективы» (г. Красноярск, 2010 г.), «Проблемы модернизации   правовой    системы    современного   российского  общества» (г. Красноярск, 2011 г.).
Положения диссертационного исследования внедрены в учебный процесс ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия», ФГАОУ ВПО «Сибирский Федеральный университет», в практику работы судов общей юрисдикции Красноярского края и Республики Хакасия,  Арбитражного суда Республики Хакасия, Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Красноярскому краю, Научно-консультативного Совета при Верховном Суде Российской Федерации.
Структура работы определена целью и задачами исследования и состоит из введения, четырех глав, включающих восемь параграфов, заключения и приложений.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цель и задачи исследования, определяется его объект и предмет, указываются  нормативные, теоретические и эмпирические источники исследования, его методологическая основа, характеризуется научная новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, обосновывается теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации его результатов.
Глава 1 «Объект фальсификации доказательств по гражданскому делу» состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе  «Правосудие как объект уголовно-правовой охраны и классификация преступлений, расположенных в главе 31 УК РФ» проанализирована категория «правосудие», её уголовно-правовое значение и свойства, предложена собственная классификация преступлений против правосудия по непосредственному объекту преступления, в которой определено место фальсификации доказательств по гражданскому делу в системе преступлений против правосудия.
На основании общетеоретического понятия объекта преступления, его классификации по «вертикали» устанавливается содержание категории «правосудие» как видового объекта исследуемого преступления и его соотношение с родовым объектом посягательств, каковым являются общественные отношения в сфере установленного порядка функционирования государственной власти. Обращается внимание на то, что понятие «правосудие» охватывает деятельность всех судов, входящих в судебную систему Российской Федерации - Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных судов, а также специализированных судов, в частности, Дисциплинарного судебного присутствия. Сделан вывод о том, что в гл. 31 УК РФ понятие «правосудие» дано как  автономное, более широкое по объему, чем указанное в ч. 1 ст. 118 Конституции РФ. Применительно к гл. 31 УК РФ правосудие следует понимать не в узком смысле слова, как рассмотрение судебных дел и вынесение по ним окончательного решения от имени государства, которое осуществляется только судом, а в широком смысле - как одну из важнейших функций государства, в реализации которой участвуют не только суды, но и другие органы и должностные лица, в чьи обязанности входит выявление и расследование преступлений, а также исполнение судебных постановлений.
Обосновывается теоретическая и практическая необходимость классификации преступлений против правосудия внутри гл. 31 УК РФ по непосредственному объекту и предложена собственная классификация, в которой фальсификация доказательств относится к посягательствам на общественные отношения, обеспечивающие беспрепятственное поступление должностным лицам и органам, участвующим в реализации правосудия, необходимой и достоверной информации по вопросам, касающимся деятельности по реализации правосудия, и получение ими законным способом достоверных доказательств по рассматриваемым делам.
Во втором параграфе «Непосредственный объект фальсификации доказательств по гражданскому делу»  сделан вывод о том, что основным непосредственным объектом исследуемого преступления являются общественные отношения, обеспечивающие представление суду только достоверных доказательств по гражданскому делу.
Данное преступление законодательно не обусловлено обязательным причинением вреда иным охраняемым уголовным законом  отношениям, поэтому нельзя выделить его дополнительный непосредственный объект, однако оно может причинять вред факультативному объекту. Как правило, фактической целью фальсификации доказательств является  вынесение судом желаемого субъектом решения по делу. В зависимости от обстоятельств решение может выражаться в признании или отказе в признании имущественных или иных прав и обязанностей,  являющихся предметом спорных материально-правовых отношений, которые и будут выступать факультативным объектом фальсификации доказательств по гражданскому делу, за исключением случаев, когда они выступают объектом другого самостоятельного преступления. Нарушение фальсификацией доказательств процессуальных прав лиц, участвующих в деле, охватывается основным непосредственным объектом и не может рассматриваться в качестве факультативного объекта.
В третьем параграфе «Понятие и содержание категории «гражданское дело» проводится теоретический, законодательный и правоприменительный анализ понятия «гражданское дело» как важнейшего признака предмета исследуемого преступления. Поскольку данное понятие является двусоставным, оно проанализировано не только с точки зрения принадлежности указанного дела к делам гражданским, но и с позиции понятия судебного дела как такового.
На основе системного анализа законодательства и исследования правоприменительной практики сделан вывод о том, что понятие дела как гражданского следует определять через более широкое конституционное понятие гражданского вида судопроизводства, которому корреспондирует соответствующее отраслевое процессуальное законодательство, определяющее его предмет, и которое является общим по отношению к другим видам судопроизводств – конституционному, уголовному и административному. В правоприменительном аспекте принадлежность спорных материально-правовых отношений к соответствующему виду судопроизводства определяется отраслевым процессуальным законодательством. Если предмет судебного рассмотрения законодательно прямо не отнесен к конституционному, уголовному или административному судопроизводству, то дело относится к гражданскому судопроизводства.
В работе дан анализ компетенции действующих судов судебной системы Российской Федерации применительно к указанным выше видам судопроизводств, из чего сделан вывод о том, что в настоящее время к гражданским делам относятся дела, рассматриваемые судами общей юрисдикции и Дисциплинарным судебным присутствием по нормам ГПК РФ независимо от материально-правовой природы спорных правоотношений, а попытки вычленить нормы, регулирующие самостоятельный вид административного судопроизводства, представляются бесперспективными, поскольку соответствующие главы ГПК РФ устанавливают лишь отдельные особенности рассмотрения данной категории дел. Во всем остальном процедура рассмотрения этих дел определяется гражданским процессуальным законодательством. Также к гражданским делам относятся рассматриваемые арбитражными судами дела, за исключением законодательно отнесенных к административному судопроизводству дел, указанных в ст. 29 АПК РФ.
Исходя из положения о недопустимости криминализации деяний путем расширительного толкования диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ, сделан вывод о том, что понятием «гражданское дело» не охватываются дела, рассматриваемые Конституционным Судом РФ и конституционными (уставными) судами субъектов РФ, дела об административных правонарушениях судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также арбитражные дела, указанные в ст. 29 АПК РФ, поскольку их нельзя отнести к гражданским делам ни по одному из научно или законодательно обоснованных критериев - ни по характеру спорных материально-правовых отношений, ни по принадлежности к соответствующему виду судопроизводства, ни с терминологической или учетно-статистической точек зрения.
На основе анализа общественной опасности фальсификации доказательств в административном судопроизводстве сделан вывод о необходимости внесения изменений в диспозицию ч. 1 ст. 303 УК РФ, поскольку из-под уголовно-правовой охраны от фальсификации доказательств фактически выведены судебные дела об административных правонарушениях,  дела арбитражных судов, указанные в ст. 29 АПК РФ, а с принятием Кодекса административного судопроизводства РФ будут выведены и дела судов общей юрисдикции, вытекающие из публично-правовых и иных административных отношений. При этом указано, что специфика дел, рассматриваемых в конституционном судопроизводстве, заключающаяся в нормоконтроле, не требует установления специальной уголовной ответственности за фальсификацию доказательств.
В результате анализа понятия «гражданское дело» применительно к различным видам производств и стадиям гражданского судопроизводства сделан вывод об отсутствии каких-либо четких законодательных или научных критериев отнесения судебных материалов к данному понятию, что вызывает неясность и сомнения в его толковании и применении, а также сужает сферу уголовно-правовой охраны ч. 1 ст. 303 УК РФ.
Для устранения выявленных недостатков конструкции исследуемого состава преступления предлагается заменить в диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ понятие фальсификации доказательств по гражданскому делу понятием фальсификации доказательств в гражданском и административном судопроизводстве.
В четвертом параграфе «Доказательства по гражданскому делу как предмет преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ» на основе понятий и достижений науки гражданского процессуального права дан анализ судебных доказательств как предмета исследуемого преступления.
Констатируется употребление и в науке, и в законодательстве понятия доказательства как в узком смысле (те, которыми объективно устанавливаются обстоятельства дела, обладающие свойствами относимости, допустимости, достоверности), так и в широком (любые из них, представляемые сторонами, независимо от указанных выше свойств).
Предметом исследуемого преступления являются доказательства в широком смысле, а свойства относимости и допустимости не являются обязательными признаками предмета данного преступления – сфальсифицированных доказательств.
Исходя из единства формы и содержания судебных доказательств как сведений о фактах, содержащихся в процессуальных средствах доказывания, сделан вывод о том, что состав фальсификации будет иметь место, как в случаях фальсификации самих средств доказывания независимо от степени достоверности содержащихся в них сведений,  так и в случае искажения сведений о фактах, хотя бы и облаченных в надлежащую процессуальную форму.
Кроме того, сделан вывод о том, что к предмету фальсификации доказательств по гражданскому делу относятся также доказательства, которыми устанавливаются не только факты материально-правового характера, но и факты, имеющие процессуальное значение.
При этом дано собственное определение доказательств как предмета исследуемого преступления, а также их прикладная классификация по критерию принадлежности к предмету данного преступления. Предметом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, в ее действующей редакции являются доказательства в широком смысле слова, то есть  сведения о фактах, содержащихся в предусмотренных гражданско-процессуальным,  арбитражно-процессуальным законодательством средствах доказывания, представляемых суду, рассматривающему гражданское дело, в письменной форме,  в форме  вещественных  доказательств или в форме аудио- и  видеозаписей, результатов фото- и киносъемки.
Вторая глава «Объективная сторона фальсификации доказательств по гражданскому делу» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Методологические основания изучения объективной стороны фальсификации доказательств по гражданскому делу» проанализированы теоретические положения уголовного права относительно объективной стороны состава преступления, особенности законодательной конструкции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ч. 1  ст. 303 УК РФ, в частности формальный характер состава данного преступления, в котором описаны только характерные признаки общественно опасного деяния, а общественно опасные последствия вынесены за пределы соответствующей уголовно-правовой нормы. В данном преступлении весьма сложно и в принципе невозможно установить пределы и унифицированное содержание общественно опасных последствий, так как в каждом конкретном случае их степень, объем и содержание являются разными.
Наступление каких-либо вредных изменений в реальной действительности (например, приобщение судом представленного сфальсифицированного доказательства к материалам дела, недостижение в связи с этим истины по делу, вынесение на его основе неправосудного решения, последствия исполнения такого решения) вынесено за пределы объективной стороны рассматриваемого состава и значения для квалификации по ч. 1 ст. 303 УК РФ не имеет. Наступление отдельных последствий может приводить лишь к необходимости квалифицировать действия субъекта по ч. 3 ст. 303 УК РФ – фальсификация доказательств, повлекшая тяжкие последствия, которую следует относить к преступлениям с материальной законодательной конструкцией.
Во втором параграфе «Уголовно-правовой анализ объективной стороны фальсификации доказательств по гражданскому делу» исследуются признаки объективной стороны указанного преступления.
Путем семантического анализа термина «фальсификация» резюмируется, что исследуемое преступление выражается, как правило, в определенных манипуляциях с материальными носителями доказательственной информации. Результаты исследования свидетельствуют о типичности способов  совершения этого преступления, что объясняется  установленной процессуальной формой, а также порядком получения и оценки доказательств. Анализ эмпирического материала показал, что типичными способами фальсификации доказательств по гражданскому делу являются  как материальный подлог - изменение, искажение подлинных доказательств, так и интеллектуальный подлог - создание (изготовление, фабрикация) ложных доказательств, а также сочетание этих способов. Кроме того, специфика судебных доказательств как сведений о фактах, содержащихся в процессуальных средствах доказывания, обусловливает такой способ совершения преступления, как искажение изначальной информации об объективной действительности, даже заключенной впоследствии в надлежащую процессуальную форму (изменение окружающей обстановки, параметров и свойств объектов, подлежащих осмотру или измерению; подмена или изменение объектов и образцов, подлежащих экспертному исследованию и т.п.).
Обращено внимание на то, что незаконное устранение тех или иных доказательств из их совокупности путем изъятия или уничтожения имеющихся в материалах дела доказательств (без их подмены сфальсифицированными), является равным по степени общественной опасности фальсификации доказательств, и за него также должна быть установлена уголовная ответственность, поскольку оно нарушает общий баланс всего объема доказательств, подлежащих оценке в их совокупности. При этом закрепление в диспозиции исследуемой уголовно-правовой нормы кроме признака «фальсификация», также признаков «изъятие» и «уничтожение» не противоречит сложившимся традициям законодательной техники, поскольку в УК РФ содержится достаточно составов преступлений, объективная сторона которых раскрывается не только  термином, указанным в названии статьи, но также  иными понятиями (например,  ст. 142, 195, 170, 170¹, 185⁵ УК РФ).
С учетом отсутствия в диспозитивном гражданском процессе юридической обязанности лиц, участвующих в деле, и их представителей предъявлять суду все имеющиеся доказательства, а также воспрепятствовать использованию фальсифицированных доказательств сделан вывод о невозможности совершения исследуемого преступления путем бездействия, а также о том, что не может образовывать состав данного преступления непредставление, утаивание, сокрытие и даже уничтожение указанными лицами материальных носителей доказательственной информации, не представленных суду в качестве доказательств.
Поскольку для трансформации материальных носителей информации в судебные доказательства необходимо совершение определенных действий субъектами доказывания  (их представление суду или приобщение судом к материалам дела), определены альтернативные варианты момента окончания анализируемого преступления, исходя из того, каким субъектом и на каком процессуальном этапе совершаются указанные деяния: а) при представлении сфальсифицированных доказательств лицами, участвующими в деле, и их представителями – с момента их поступления в распоряжение состава суда; б) в случае включения судьи в состав субъектов данного преступления - с момента приобщения им заведомо сфальсифицированного доказательства к материалам дела; в) в случае фальсификации уже приобщенного к материалам дела доказательства – с момента его изменения, полной или частичной подмены; г) в случае принятия  предложения об  уголовной ответственности за незаконное изъятие или уничтожение приобщенного к материалам дела доказательства – с момента его приведения в негодность или с момента фактического выведения из материалов дела.
При этом можно выделить такие этапы развития преступной деятельности, как уголовно ненаказуемое приготовление, а также покушение, когда объективная сторона преступления не выполнена в полном объеме вследствие ее протяженности во времени (например, направление сфальсифицированного доказательства по почте или через представителя), либо она состоит из нескольких действий, например, изъятие доказательства и последующая подмена его сфальсифицированным (в действующей редакции ч. 1 ст. 303 УК РФ).
Третья глава «Субъективные признаки фальсификации доказательств по гражданскому делу»  состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Субъект фальсификации доказательств по гражданскому делу» на основании исследования признаков субъекта данного преступления сделан вывод о том, что оно может быть совершено только специальным субъектом - лицом, являющимся субъектом доказательственной деятельности по гражданскому делу, который характеризуется наличием соответствующего процессуального статуса, полномочиями по представлению доказательств, юридической заинтересованностью (материальной или процессуальной) к результатам рассмотрения дела и фактическим участием в соответствующих процессуальных отношениях. Иные участники процесса, не обладающие признаком юридической  заинтересованности в деле – свидетели, эксперты, специалисты,  переводчики, секретарь судебного заседания, помощник судьи, не относятся к лицам, участвующим в деле, и вследствие этого не являются субъектами преступления по действующей редакции ч. 1 ст. 303 УК РФ.
Путем анализа содержания уголовно-правового запрета, а также процессуального законодательства, сделан вывод о том, что уголовная ответственность обусловлена не самим фактом фальсификации доказательств, а процессуальным злоупотреблением правами и неисполнением обязанностей субъектов доказательственной деятельности, являющихся участниками соответствующих процессуальных отношений и способных причинить вред охраняемым общественным отношениям «изнутри», что детерминирует их свойство специального субъекта данного преступления. Таким образом, не может являться критерием отнесения к субъектам данного преступления наличие фактического доступа к материалам дела и физической возможности совершить фальсификацию доказательств (секретарь судебного заседания, иные работники аппарата суда, эксперты, специалисты, переводчики, лица, представляющие доказательства по запросу суда, и т.п.), что привело бы к фактическому отказу от концепции специального субъекта данного преступления. Для ряда указанных лиц уже установлена, а для других при необходимости может быть установлена самостоятельная уголовная ответственность.
В работе отмечается, что круг субъектов данного преступления уже, чем круг лиц, участвующих в деле, и их представителей, определенный процессуальным законодательством, поскольку субъект указанного преступления должен обладать как общими свойствами субъекта преступления (вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности), так и специальными, то есть обладать не только уголовной, но и гражданско-процессуальной право- и дееспособностью для совершения в процессе юридически значимых действий по представлению доказательств. В работе дан подробный анализ статуса и процессуальной дееспособности указанных лиц как субъектов исследуемого преступления.
На основании изложенного выше теоретического положения сделан вывод о необходимости включения в перечень субъектов фальсификации доказательств по гражданскому делу судьи, однако не по общепринятому в научной литературе критерию его фактического доступа к материалам дела и возможности совершить фальсификацию доказательств, а вследствие его отнесения к субъектам доказательственной деятельности по вышеуказанным свойствам. С учетом особого положения судьи в процессе и качественно более высокой степени общественной опасности совершенной им фальсификации доказательств по гражданскому делу, предлагается такое деяние отнести к квалифицированному составу данного преступления, предусмотренному ч. 3 ст. 303 УК РФ.
В целях реализации предложения о замене понятия «фальсификации доказательств по гражданскому делу», понятием «фальсификации в гражданском и административном судопроизводстве» предлагается уточнить в диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ круг субъектов данного преступления, включив туда, лиц, участвующих в делах об административных правонарушениях.
Во втором параграфе «Субъективная сторона фальсификации доказательств по гражданскому делу» проанализированы теоретические положения о субъективной стороне состава преступления и дан анализ ее признаков в отношении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ.
Субъективная сторона данного преступления характеризуется виной  в форме прямого умысла. Психическое отношение виновного лица выражается с позиции интеллектуального критерия в осознании лицом ценности, важности и характера общественных отношений, обеспечивающих поступление суду объективных и достоверных доказательств, и тем самым в понимании лицом факта вступления в конфликт с интересами правосудия и фактической вредоносности своих действий, а также в предвидении возможности или неизбежности причинения вреда интересам правосудия вследствие фальсификации доказательств, а с позиции волевого критерия - в  желании лица причинить вред интересам правосудия, что выражается в действиях по представлению суду недостоверных доказательств.
Мотив и цель не являются обязательными признаками субъективной стороны данного преступления, однако их установление необходимо для более эффективного применения данной нормы и индивидуализации наказания, что на практике имеет место далеко не во всех случаях.
В четвертой  главе «Фальсификация доказательств по гражданскому делу, повлекшая тяжкие последствия» рассматриваются объективные и субъективные признаки указанного преступления.
При этом сделан вывод о том, что преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, является квалифицированным составом преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 ст. 303 УК РФ, а следовательно, может быть совершено лишь соответствующим специальным субъектом.
Обращается внимание на обоснованность использования законодателем оценочного признака, а не фиксации в уголовно-правовой норме характера и вида тяжких последствий, с учетом их поливариантности, динамичности ситуаций, а также на отсутствие типичной связи между способами совершения фальсификации доказательств по гражданскому и квалифицированным признаком данного преступления (в качестве противоположного примера приводятся положения ч. 3 ст. 326 Уголовного кодекса Киргизской Республики).
Несмотря на исчерпывающие меры, связанные  с использованием данных судебной статистики, запросами  информации из соответствующих судов, не выявлено ни одного случая применения ч. 3 ст. 303 УК РФ по признаку фальсификации доказательств по гражданскому делу, повлекшей тяжкие последствия.
В целях устранения неясностей для правоприменителя и повышения эффективности действия данной уголовно-правовой нормы разработан примерный перечень тяжких последствий фальсификации доказательств по гражданскому делу, состоящий из двух списков. К первому предлагается отнести тяжкие последствия, связанные с личностью потерпевшего, ко второму – иные, как правило, имущественные последствия. Предлагается изложить данный перечень в следующей редакции: «…тяжкие последствия фальсификации доказательств, связанные с личностью потерпевшего (например, его самоубийство или покушение на самоубийство, тяжкое  заболевание) либо с иными последствиями  (в частности, вынесение судом неправосудного постановления, причинение значительного материального ущерба, банкротство, незаконное лишение имущества, подрыв деловой репутации, серьезное ухудшение финансового и имущественного положения потерпевшего и др.). В целях реализации принципа справедливости при назначении уголовного наказания последствия, относящиеся к личности потерпевшего, должны учитываться в качестве основания для назначения более строгого уголовного наказания в сравнении с иными последствиями. При этом обосновывается целесообразность закрепления данного перечня не в диспозиции ч. 3 ст. 303 УК РФ, а в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Исходя из материальной законодательной конструкции квалифицированного вида фальсификации доказательств по гражданскому делу, а также положений ч. 2 ст. 24 УК РФ, сделан вывод о возможном субъективном отношении виновного к тяжким последствиям как в форме умысла (прямого или косвенного), так и в форме неосторожности.
В заключении подводятся итоги исследования, сформулированы основные выводы и рекомендации, предлагается новая редакция частей 1 и 3 ст. 303 УК РФ.
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в следующих работах автора:
в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации
1. Асташов С.В. Объект преступления при совершении фальсификации доказательств по гражданскому делу // Российское правосудие. – 2008. – № 12. – С. 48-53 (0,4 п.л.).
2. Асташов С.В. Предмет преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 Уголовного кодекса Российской Федерации // Российское правосудие. – 2009. – № 12. – С. 92-99 (0,5 п.л.).
3. Astashov Sergey V., Uss  Alexander V. Falsification of Evidence in the Civil Case (Part 1, Art. 303 of the Criminal Code of the Russian Federation) (Асташов С.В., Усс А.В. Проблемы определения объективной стороны фальсификации доказательств по гражданскому делу (ч. 1 ст. 303 УК РФ) // Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social sciences. – 2012. – Т. 5. – № 4. – С. 461-468 (0,5 п.л./0,25 п.л.).
в иных научных  изданиях
4. Асташов С.В. Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу // Практика по гражданским делам Красноярского краевого суда: сборник судебной практики / Сост. С.В. Асташов, Н.В. Бугаенко, А.А. Киселева, А.Н. Щурова; под ред. С.В. Асташова. – Красноярск: ИПК СФУ, 2008. – С. 398-402 (0,3 п.л.).
5. Асташов С.В. Классификация преступлений против правосудия и определение места состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, в главе 31 УК РФ // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: сб. матер. XIII международной научно-практической конференции (18-19 февраля 2010 г.): в 3 ч. / Отв. ред. Д.Д. Невирко. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2010. – Ч. 1. – С. 118-122 (0,3 п.л.).
6. Асташов С.В. Проблемы установления признаков объективной стороны фальсификации доказательств по гражданскому делу // Право и процесс в XXI веке: континентальный опыт и перспективы: сб. научных статей / Отв. ред. Т.В. Сахнова. – Красноярск: СФУ, 2011. – С. 293-300 (0,5 п.л.).
7. Асташов С.В. Факультативный объект фальсификации доказательств по гражданскому делу // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: сб. матер. XIV научно-практической конференции (17 февраля 2011 г.): в 2 ч. / Отв. ред. Д.Д. Невирко. – Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2011. – Ч. 1. – С. 111-114 (0,2 п.л.).