На главную страницу

Автор: Н.А. Попов

Совершение преступления группой лиц укрепляет решимость каждого из соучастников совершить противоправное деяние, повышает вероятность достижения преступного результата, увеличивает степень его общественной опасности.

Сказанное в полной мере относится и к случаям принуждения к даче показаний. Кроме этого, совершение преступления, предусмотренного ст. 302 УК России, разрушает общественные отношения, складывающиеся между участниками уголовного судопроизводства по поводу получения доказательственной информации, вследствие чего к ответственности могут быть привлечены невиновные, а виновные не понесут наказания.

Исследование, проведенное нами в 10 субъектах Российской Федерации (Алтайском, Красноярском, Приморском краях, Кемеровской, Нижегородской, Новосибирской, Омской, Тюменской, Челябинской и Свердловской областях), за период с 1988 по 1999 гг., показало, что дела по фактам принуждения к даче показаний в отношении нескольких лиц возбуждались в 82 % случаев.

Анализ судебной практики, прекращенных уголовных дел, а также точек зрения ученых, позволяет констатировать, что вопрос о квалификации преступных действий виновных, совершенных в соучастии представляет определенную сложность.

Можно выделить ряд ситуаций уголовно-правовой оценки преступного поведения.

Первая касается случаев, когда в совершении преступления, наряду со специальным субъектом, выполняющим объективную сторону, участвуют лица, чьи действия подпадают под признаки чч. 3 - 5 ст. 33 УК (т.е. организатора, подстрекателя либо пособника). Их противоправное поведение квалифицируется согласно правилам, предусмотренным в чч. 1, 3 - 5 ст. 34 УК.

Вторая ситуация имеет место в случае, когда к даче показаний потерпевшего принуждает лицо, специально привлеченное спецсубъектом для этих целей (одному или нескольким сокамерникам потерпевшего дается задание добиться от него необходимой информации). Подобный вариант принуждения нельзя рассматривать как посредственное исполнение, поскольку лицонесубъект обладает всеми признаками общего субъекта (возраст, вменяемость) и может избирать тот или иной вариант поведения. По мнению В.И. Ткаченко и А.М. Царегородцева, в данном случае подобные действия следует квалифицировать по ст.ст. 183 или 17 и 183 УК РСФСР (ст.ст. 33 и 309 УК России) в зависимости от выполняемой роли [1]. Но такая квалификация будет верна не всегда, так как ст. 309 не предусматривает ответственность за принуждение к даче правдивых показаний, следовательно, в последнем случае лицо должно быть осуждено за совершение преступления против личности (в зависимости от наступивших последствий). Действия же лица, обладающего признаками специального субъекта, надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 286.

Однако наибольший интерес для правоприменителя и уголовно-правовой науки вызывает третья ситуация, когда в непосредственном выполнении объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 302 УК России, участвует несколько лиц.

Здесь возможны два варианта:

• к даче показаний совместно со специальным субъектом принуждают другие сотрудники правоохранительных органов;
  
• к даче показаний принуждает лицо, обладающее признаками субъекта данного преступления совместно с лицами, таковыми не являющимися.
  

Для правильного решения вопроса уголовно-правовой оценки действий виновных в данной ситуации, следует уточнить понятие исполнителя, поскольку, несколько должностных лиц правоохранительных органов, применивших насилие с целью получения показаний, необоснованно признаются некоторыми авторами и судебной практикой исполнителями [2].

Считаем, что в рассматриваемой ситуации (как в первом, так и во втором варианте) не может быть нескольких исполнителей. Мы уже упоминали о том, что субъектом является не любое должностное лицо, а именно лицо, производящее дознание либо следствие по конкретному уголовному делу. Конкретность здесь подразумевает, что субъектом принуждения к даче показаний могут быть лишь лица, принявшие дело к производству либо выполняющие отдельное поручение следователя. Однако это не все. Дело в том, что "исполнять отдельное поручение, как и оказывать содействие в производстве следственного действия, могут сразу несколько сотрудников органа дознания" [3] , начальник следственного отдела и прокурор имеют право присутствовать в ходе производства следственного действия (ч. 2 ст. 127-1, п. 5 ст. 211), а в соответствии со ст.ст. 127-1, 129 УПК, уголовное дело может быть передано для расследования нескольким следователям.

Возникает множество вопросов: кто в данных ситуациях должен считаться исполнителем преступления? Возможно ли соисполнительство? Дело, которое поручено расследовать группе следователей, принимает к производству старший группы - будет ли только он считаться исполнителем? Как должны отвечать другие следователи группы, принуждавшие к даче показаний?

На эти вопросы можно ответить, обратившись к нормам Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Участие третьих лиц в производстве следственных действий строго оговорено УПК, а значит, и субъектом принуждения к даче показаний будет выступать только лицо, производящее допрос, опознание, т.е. руководящее им, заполняющее и подписывающее протокол. Если отдельное поручение исполняется несколькими сотрудниками, выполняющими одно следственное действие, заполнять протокол, руководить ходом следственного действия и подписываться под таковым будет лишь один сотрудник. Он и является исполнителем преступления в случае принуждения кого-либо к даче показаний. Но здесь есть и исключения:

• в следственной группе исполнителями могут быть все члены группы, поскольку они, не принимая дело к своему производству, имеют право производить следственные действия;
  
• когда в ходе следственного действия принимает участие прокурор или начальник следственного отдела, их так же можно признавать исполнителями преступления.
  

Иные сотрудники, факт участия которых не отражен в протоколе следственного действия, следовательно, не имеют права задавать вопросы, обязательные для внесения в протокол, а значит и не являются исполнителями. Установившаяся судебная практика, идет по пути привлечения таких лиц к ответственности как пособников.

Однако, против подобной квалификации (по ч. 5 ст. 33 и соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса) действий лиц, совместно со специальным субъектом выполняющих объективную сторону, в настоящее время обоснованно возражает все большее число ученых. Их аргументы сводятся к тому, что ч. 5 ст. 33 УК не рассматривает как пособника лицо, выполняющее объективную сторону преступления. Так, А.В. Шеслер предлагает рассматривать ситуацию выполнения объективной стороны преступления специальным и общим субъектами как своеобразный вид совокупности преступлений, квалифицируя совершенное ими по нормам, предусматривающим ответственность за преступные действия спец субъекта и общей норме соответственно. Полагаем, в этом случае уголовно-правовой оценке не будет подвергнуто нарушение общим субъектом, отношений, которые нарушает специальный субъект [4].

Затрагивая проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами, профессор Б.В. Волженкин полагает, что "если часть из совокупных действий, образующих объективную сторону преступлений (например, изнасилование, хищение), может фактически совершить любой субъект, то, действуя в группе, по предварительному сговору со специальным субъектом, он становится соисполнителем преступления" [5].

Его предложение основано на выводе пленума Верховного суда РСФСР № 4 от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании", где в п. 8 "как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей" [6]. Поскольку принадлежность к женскому полу не мешает лицу выполнить такие действия, входящие в объективную сторону изнасилования, признается, что исполнителем группового изнасилования может быть и женщина [7].

Аналогичное решение содержалось и в постановлении пленума Верховного суда СССР № 4 от 11 июля 1972 г. "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества", признавшем соисполнителями хищения путем присвоения, растраты или злоупотребления лиц, не являющихся должностными, но непосредственно участвовавших в хищении по предварительному сговору с указанными лицами [8].

Представляется, что хотя вопрос квалификации действий соучастников в преступлениях, совершаемых специальными субъектами, и может быть решен принятием постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации (по аналогии с упомянутыми постановлениями), такой выход лишь увеличит число исключений существующих в уголовном законе, сделает его казуистичным и усложнит применение.

Наиболее правильным решением в данной ситуации нам представляется точка зрения С.А. Семенова, предлагающего предусмотреть в ст. 33 понятие соисполнителя как самостоятельного вида соучастников.

Автор понимает под соучастником лицо, непосредственно принимавшее участие в совершении преступления совместно с исполнителем, но не обладающее его специальными признаками [9].

Вместе с тем, считаем, что предложенное определение следует уточнить, изменив фразу "лицо, принимавшее участие в совершении преступления" на "лицо, совершившее преступление", так как первая допускает толкование в качестве соисполнителя и других соучастников.

Таким образом, действия лиц, являющихся общим субъектом, в преступлении, совершенном специальным субъектом должно будет квалифицироваться по части ст. 33, закрепляющей понятие соисполнителя и соответствующей статье Особенной части УК России.

1. См.: Ткаченко В.И., Царегородцев А.М. Правовые последствия соучастия в преступлениях со специальным субъектом // Проблемы борьбы с преступностью. - Омск, 1976. - С. 42.


2. См., напр.: Бунева И.Ю. Некоторые вопросы квалификации принуждения к даче показаний, совершаемого группой лиц // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. - Красноярск, 2000. - Ч. 1. - С. 52.


3. Рыжаков А.П., Сергеев А.И. Субъекты уголовного процесса. - Тула, 1996.- С. 87.



4. См.: Шеслер А.В. Квалификация действий соучастников // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. - Красноярск, 2000. - Ч. 1. - С. 46.


5. См.: Волженкин Б.В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. - 2000. - № 1. - С. 15.


6. Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М., 1997. - С. 489.


7. См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. - М., 1996. - С. 206.



8. См.: Бюллетень Верховного суда СССР. - 1972. - № 4.


9. См.: Семенов С.А. Специальный субъект преступления в уголовном праве: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. - М., 1999. - С. 8.