2013avtoref577

Ивина Мария Константиновна

 
26 апреля 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Институт строгого и сурового тюремного заключения (peine forte et dure) в средневековом английском праве» (специальность 12.00.01 – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 212. 237. 17
 
Сноска на автореферат диссертации (правила оформления):
 
На электронную версию:
Ивина М.К. Институт строгого и сурового тюремного заключения (peine forte et dure) в средневековом английском праве: автореф. дис... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2012. С. 23.  // Авторефераты диссертации по юридическим наукам. Сайт «Правовые технологии». URL: http://www.lawtech.ru/document/2013avtoref577 (дата обращения: укажите свою дату).
 
На бумажный вариант:
Ивина М.К. Институт строгого и сурового тюремного заключения (peine forte et dure) в средневековом английском праве: автореф. дис... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2012. С. 23.
 
Посмотрите другие авторефераты диссертаций по юридическим наукам в библиотеке авторефератов собранных, обработанных и размещенных для бесплатного ознакомления и скачивания на сайте «Правовые технологии». Громадная работа проделана для информационного обеспечения юридического образования и исследований в области права и еще большая будет сделана. Окажите нам помощь в дальнейшем развитии проекта - укажите сноску на электронную версию автореферата в ваших работах, блогах, сайтах.
 
Текст автореферата диссертации:
 

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена»

Научный руководитель –	доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Честнов Илья Львович
Официальный оппоненты:	Карцов Алексей Сергеевич доктор юридических наук, доцент Конституционный Суд Российской Федерации, советник
	Ильин Андрей Витальевич кандидат юридических наук, доцент Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет», доцент кафедры теории и истории государства и права
Ведущая организация –	Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения»

 
Защита состоится «26» апреля 2012 г. в ___ час. ___ мин. на заседании диссертационного совета Д 212. 237. 17 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов» по адресу: 191023, Санкт-Петербург, Москательный пер., д. 4 (юридический факультет), ауд. 102.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов».
Автореферат разослан «__» _______ 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета                                                     А. Б. Новиков
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.
Актуальность темы исследования. Работа посвящена изучению одного из наиболее специфических институтов в истории английского средневекового права – института строгого и сурового тюремного заключения, основной целью которого было побуждение подозреваемого посредством особой процедуры отвечать в суде в случае, когда лицо упорно отказывалось от такого ответа. Актуальность темы исследования обусловлена следующими принципиальными моментами:
во-первых, институт строгого и сурового тюремного заключения является мало исследованным как в отечественной, так и в зарубежной историко-правовой науке. Несмотря на обилие работ самого разного характера, посвященных государству и праву Англии в Средние века, проблематика диссертационного исследования не исчерпана, поскольку: 1) в большинстве работ изучаются английское государство и право в целом и лишь фрагментарно затрагиваются вопросы, являющиеся предметом настоящего исследования; 2) тематикой работ уголовно-правовой направленности в основном являются институты не процессуального, а материального права; 3) в работах, посвященных исследованию института строгого и сурового тюремного заключения, основное внимание, как правило, уделяется значению этого института, как особой культурной практики, что, конечно, немаловажно, однако, интерес к его юридической природе носит второстепенный характер;
во-вторых, исследование института строгого и сурового тюремного заключения позволяет выявить важные сущностные характеристики других, смежных с ним, процессуальных институтов, которые традиционно считаются гарантами личных прав и свобод человека. Одним из таких институтов является институт присяжных заседателей, который окончательно сложился в Англии к XV в. Изучение функционирования строгого и сурового тюремного заключения в рамках процесса с присяжными показывает, что институт присяжных сам по себе не являлся достаточным гарантом прав и свобод человека, поскольку даже при наличии присяжных суд мог использовать и использовал вплоть до 1772 г. такие жестокие меры обеспечения уголовного производства, как строгое и суровое тюремное заключение. Повышение эффективности института присяжных заседателей как основного гаранта процессуальных прав и свобод человека, по мнению диссертанта, связано с гуманизацией уголовного права и процесса в период крушения Абсолютизма и отражает общую тенденцию возрастания значения прав и свобод человека, проявившуюся, в частности, в упразднении наиболее одиозных институтов процессуального права, к которым вполне справедливо можно отнести не только пытки, но также строгое и суровое тюремное заключение;
в-третьих, анализ юридической природы и места института строгого и сурового тюремного заключения в средневековом английском праве позволяет говорить о его существенной специфике по сравнению с другими институтами, в связи с чем в настоящем исследовании сделана попытка комплексной оценки института строго и сурового тюремного заключения и связанных с ним институтов уголовно-процессуального права Англии эпохи Средневековья в их статике и динамике, а также во взаимосвязи с деятельностью органов государственной власти и управления. Значительное внимание в работе уделяется юридической природе института строгого и сурового тюремного заключения, в частности – его отграничению от таких институтов, как наказание и пытка.
Степень научной разработанности темы. В зарубежной литературе среди общих работ, посвященных истории английского права, следует выделить труды таких авторов, как Ф.У. Мэйтленд, Ф. Поллок, У. Холдсуорт, Т. Плакнетт, Б. Лайэн, Дж. Беллами, Р. Кэнэгем, Р. Барлетт, чьи фундаментальные произведения по праву считаются хрестоматийными в английской юриспруденции. Тем не менее, указанные исследователи, как правило, посвящали свои труды проблемам истории английского права в целом или истории отдельных материально-правовых институтов, а также политической истории Англии, уделяя немного внимания институту строгого и сурового тюремного заключения, который чаще всего оценивается ими как разновидность пытки (Ф.У. Мэйтленд, Ф. Поллок, Х. Поттер, Л. О. Пайк, Т. Плакнетт, В. Улманн). Иногда юридическая оценка института и вовсе отсутствует. Из более поздних работ общей направленности необходимо отметить работу К. Фаррингтона, посвященную истории наказания и пыток[1], сочинения Г. Эванс, Ж. Уайта, затрагивающие вопросы влияния канонического права на формирование правовых институтов[2]. Данные работы, как, впрочем, и большинство других изученных нами сочинений современных авторов, не имеют своей целью изучение института строгого и сурового тюремного заключения, поэтому либо кратко упоминают о нем, либо не затрагивают его вовсе, однако, они необходимы для понимания общей картины и духа эпохи.
Поскольку строгое и суровое тюремное заключение являлось лишь одним из институтов более обширной системы, именуемой уголовным процессом, то в диссертации обсуждаются также вопросы истории и теории уголовного процесса. Из зарубежных работ, затрагивающих данную проблематику, фундаментальными являются: во-первых, работа профессора А. Эсмейна, посвященная истории уголовного процесса стран континентальной Европы, в которой эволюция уголовного процесса рассматривается как последовательная смена обвинительного, розыскного и смешанного типов[3], а во-вторых, работы современных исследователей, в частности – Г. Пэкера, М. Кинга, которые важны с точки зрения понимания теоретических проблем уголовного процесса[4].
Что касается специальных исследований, посвященных изучению института строго и сурового тюремного заключения, то здесь необходимо остановиться на двух работах. Первая – статья Х. Саммерсона[5], в которой автор, используя обширный фактологический материал, продемонстрировал некоторые аспекты функционирования института строгого и сурового тюремного заключения в эпоху Средневековья. К сожалению, юридическая характеристика института в этой работе не представлена. Вторая работа – статья А. Маккензи, посвященная проблемам применения института строгого и сурового тюремного заключения в XVII – XVIII вв., где автор рассматривает указанный институт как вид культурной практики указанного периода, однако, также не затрагивает юридическую проблематику[6].
В отечественных историко-правовых исследованиях проблематика настоящей диссертации почти не затрагивается: на сегодняшний день нам известна только одна такая работа, в которой автор на примере конкретного казуса дает общую характеристику института строгого и сурового тюремного заключения, не уделяя специального внимания юридической природе данного института, вследствие чего указанная работа содержит ряд неточностей[7]. Среди работ, связанных с темой диссертации, необходимо отметить: во-первых, работы выдающихся русских юристов, которые важны для понимания типа процесса, в рамках которого возник и частично развивался институт строгого и сурового тюремного заключения (С. И. Викторского, М. В. Духовского, В. К. Случевского, И. Я. Фойницкого, А. Ф. Кони, Д. Г. Тальбегра, Г. С. Фельдштейна), а также работы современных исследователей проблем уголовно-процессуального права (Ю. В. Мещерякова, К. Б. Калиновского, А. В. Смирнова, С. Д. Шестаковой, Н. Г. Стойко); во-вторых, исторические работы, среди которых наиболее значимыми являются сочинения П. Г. Виноградова, Д. М. Петрушевского, П. И. Люблинского, В. В. Штокмар и др., а в-третьих, работы компаративистов, как отечественных, так и зарубежных, которые внесли значительный вклад в науку сравнительного правоведения, в том числе – применительно к системе общего права, рассматривая источники английского права в их становлении и историческом развитии (Р. Давид, К. Жоффре–Спинози, И. Ю. Богдановская, Т. В. Апарова, М. Н. Марченко, А. Х. Саидов). Однако вследствие специфических задач компаративистики результаты научных исследований в этой области могут быть использованы в процессе настоящего исследования весьма ограниченно.
Таким образом, несмотря на разнообразие научных исследований, к настоящему времени нам не удалось выявить наличие специальной работы, посвященной комплексному исследованию института строгого и сурового тюремного заключения.
Объектом исследования являются общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства Англии эпохи Средних веков, складывающиеся между участниками этого производства на базе процессуальных институтов в связи с эволюцией институтов материального права.
Предмет исследования составляют законодательство, правоприменительная практика, а также уголовно-правовая и уголовно-процессуальная доктрина Англии эпохи Средневековья.
Цель исследования – теоретико-правовой анализ института строгого и сурового тюремного заключения, его динамики и правовых особенностей в связи со спецификой и основными тенденциями развития английского уголовно-процессуального права средневековой Англии.
Достижение указанных целей предполагает решение следующих задач:
- проанализировать уголовное производство в королевских, манориальных, церковных судах Англии эпохи Средневековья с точки зрения типа уголовного процесса, выявить специфику и особенности уголовного процесса в указанных судах в связи с изучаемым институтом;
- охарактеризовать механизм функционирования института строгого и сурового тюремного заключения в его взаимосвязи с другими институтами уголовного судопроизводства средневековой Англии, а также проблемы практики его исполнения;
- определить круг субъектов уголовно - процессуальных отношений в связи с институтом строгого и сурового тюремного заключения;
- охарактеризовать юридическую природу института строгого и сурового тюремного заключения, выявить его специфические признаки и отграничить от сходных с ним институтов материального и процессуального права;
- осуществить сравнительно-правовой анализ развития уголовно – процессуальных отношений и институтов Англии и государств континентальной Европы в эпоху Средневековья.
Теоретической основой диссертации послужили монографические исследования по истории и теории государства и права, историческому источниковедению, всеобщей истории, проблемам уголовного процесса и права, криминологии и социологии девиантности, в том числе – труды отечественных процессуалистов и криминологов, медиевистов, историков и теоретиков права: Д.М. Петрушевского, П.Г. Виноградова, П.И. Люблинского, А. Я. Гуревича, В.В. Штокмар, Н. И. Ланге, М. Ф. Владимирского-Буданого, М. Ю. Бражникова; Н. М. Коркунова, Я. М. Магазинера, Ф. В. Тарановского, Л. И. Спиридонова, И. Л. Честнова; М. В. Духовского, В. К. Случевского, С. И. Викторского, Г. С. Фельдштейна, И. Я. Фойницкого, М. А. Чельцова-Бебутова, Ю. В. Мещерякова, К. Б. Калиновского, А. В. Смирнова, С. Д. Шестаковой, и др.
В работе также использованы труды зарубежных исследователей: Ф.У. Мэйтленда, Ф. Поллока, Г.Дж. Бермана, А.Л. Мортона, А. Эсмейна, Ю. Глазера, Д. Ф-Д. Стифена, Р. Барлетта, Р. Кэнегема, В. Улманна, Г. Нельсона и др.
Методологическую основу исследования составляют методы современного научного познания общественных отношений. В основе методологии настоящего исследования лежит принцип историзма, предполагающий рассмотрение юридических и иных социальных явлений в их динамике, с точки зрения их становления и развития в рамках конкретной исторической эпохи и в связи с определенными историческими условиями. Кроме того в работе использованы такие всеобщие методы исследования, как анализ и синтез, индукция и дедукция, логический, системный, метод экстраполяции и другие. Значительное внимание в работе уделяется антропологическому подходу, который предполагает «человеческое измерение» политико-правовых явлений, рассмотрение их через призму картины мира человека Средних веков[8]. Поскольку восприятие мира и миросозерцание человека в эпоху Средневековья было религиозным и общий характер не только права, но всех других жизненных компонентов определялся христианским учением, то значительное внимание в работе уделяется проблемам взаимосвязи и взаимовлияния религиозных и светских юридических институтов, а также дискуссионным вопросам психологии восприятия и оценки субъектами вышеозначенных явлений. Диссертантом также использованы частнонаучные и специальные методы исследования, применяемые как в юридической, так и в смежных науках, а именно: формально-юридический метод, источниковедческий анализ, сравнительно-правовой метод и др.
Важной методологической проблемой является перевод термина peine forte et dure[9]. По мнению диссертанта, предложенный в отечественной литературе перевод peine forte et dure как «строгого и сурового тюремного заключения»[10] в целом адекватно отражает сущность данного института, однако, требует ряда уточняющих замечаний. Во-первых, оригинальный термин, обозначавший процедуру, которой подвергался подозреваемый, отказавшийся давать показания в суде, был поименован в ст. 12 I Вестминстерского статута как prison forte et dure. Впоследствии (источники не содержат точных указаний относительно даты) он, возможно, вследствие ошибки переписчика или по каким-то иным, в настоящее время не установленным причинам, был заменен на peine forte et dure. Таким образом, идея тюремного заключения как средства обеспечения процессуальных действий была заложена в исследуемом институте с момента его возникновения. Хотя сама процедура не всегда исполнялась в тюрьме, но исполнение за пределами тюремных стен было явлением достаточно редким (в протоколах зафиксированы единичные случаи такого исполнения). Во-вторых, появившаяся со временем практика наложения груза на подозреваемого, которая не была предусмотрена ст. 12 I Вестминстерского Статута, изменила первоначальный облик рассматриваемого института, который уже не сводился к простому пребыванию подозреваемого в тюрьме. В-третьих, хотя этимологически peine forte et dure имеет французские корни и сам термин «peine» в переводе на русский язык означает «наказание», «кара», это, на наш взгляд, свидетельствует только о том, что указанный институт содержал в себе в имплицитном виде идею наказания подозреваемого за отказ от суда страны, что, тем не менее, не дает оснований отнесения вышеназванного института к материально-правовым. В исследовательской литературе отмечается, что меры процессуального принуждения можно разделить на две группы - процессуально - обеспечительные меры и санкции. Первые представляют собой меры принуждения, не являющиеся реакцией на совершение процессуального правонарушения, когда имеются основания полагать, что субъект добровольно не выполнит возложенные на него обязанности, соответственно, цели процесса достигнуты не будут, а вторые являются реакцией правоприменителя на нарушения процессуальных норм, которая осуществляется посредством применения к правонарушителям процессуальных санкций лицом, ведущим процесс[11]. Следовательно, идея «наказания – кары» за отказ от суда страны относится по своей юридической природе к процессуальному праву. В связи с этим институт строгого и сурового тюремного заключения может быть охарактеризован как многогранный и специфический процессуальный инструмент, сочетавший в себе функции как процессуально – обеспечительной меры, так и в скрытом виде - процессуальной санкции, первая из которых, по мнению диссертанта, была основополагающей для данного института и превалирующей.
Хронологические рамки диссертации охватывают период, начиная с раннего Средневековья (примерно IX в.), когда возникли предпосылки формирования института строго и сурового тюремного заключения, по начало XV в., когда указанный институт сформировался и приобрел свою окончательную процедуру исполнения, более не изменяясь до его упразднения в 1772 г. статьей 20 Статута короля Георга III.
Источниковая база исследования представлена различными по своему характеру и происхождению источниками, которые можно в целом разделить на четыре группы:

1. нормативные правовые акты, к которым относятся законодательные акты королей, включая Ассизы (наиболее значимыми для целей настоящего исследования являются Великая и Кларендонская Ассизы, оформившие судебную реформу Генриха II), Хартии, Статуты (в том числе - I Вестминстерский статут 1275 г., Статут короля Георга III 1772 г., законодательно оформившие начало и окончание существования института строгого и сурового тюремного заключения) и Ордонансы;
2. делопроизводственные источники, а именно документы судебной практики английских судов. Известно, что документы центральных королевских судов общего права ведутся с 1189 г. К концу XIII в. (примерно в 1280 г., в царствование Эдуарда I) начинают появляться Ежегодники, содержавшие описаний судебных споров и решений;
3. иные юридические документы, к которым относятся юридические компиляции неизвестных авторов, имеющие непосредственное отношение к теме диссертационного исследования (например, Закон об ордалии горячим железом и кипящей водой, Наставление «О правах и обязанностях отдельных лиц» и др.), а также «Годичные книги», которые начали составляться с 90-х годов XIII века и регулярно велись вплоть до середины XVI века (до конца правления Генриха VIII). В отличие от обычных судебных протоколов они записывались не официальными лицами — судебными клерками, а начинающими юристами, проходившими в королевских судах своеобразную практику и собиравшими материал для своей будущей адвокатской деятельности. Несмотря на фрагментарность записей, они представляют немалую ценность для изучения процессуального права Средневековой Англии. К этой же группе источников относится и доктрина юристов, то есть выдающиеся памятники историко-правовой мысли Англии – такие, как работы Ранульфа Глэнвилла (XII в.), Генри Брактона (XIII в.), Эдуарда Кока (начало XVII в.), Мэтью Хэйла (XVII в.), Уильяма Блэкстона (XVIII в.) и др., в которых приводятся многочисленные подробности практики применения строгого и сурового тюремного заключения и решаются отдельные теоретические проблемы, касающиеся данного института.
4. нарративные источники: хроники (например, Хроника монаха из Малмсбери (примерно 1322 г.), Правдивые хроники Жана Ле-Беля, Хроники Жана Фруассара и др.), а также иные исторические сочинения.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в отечественной историко-юридической науке она является первой работой, посвященной, во-первых, комплексному исследованию института строго и сурового тюремного заключения от момента его возникновения и до момента его окончательного оформления, во-вторых, исследующей юридическую природу указанного института, в том числе – в связи с проблематикой типологизации уголовного процесса, а в–третьих, в настоящей работе предпринят анализ института строгого и сурового тюремного заключения в социологическом аспекте, как одной из составляющих общей церемонии понижения статуса субъекта, которая имманентно присуща любой судебной процедуре.
На защиту выносятся следующие положения:

1. Возникновение института строгого и сурового тюремного заключения было связано с изменением системы судебных доказательств в Англии эпохи Средневековья, что, в свою очередь, повлекло отказ подозреваемых отвечать на предъявляемые им в суде обвинения (отказ положиться на суд страны) вследствие недоверия подозреваемых к процедуре с участием рекогниторов, а также желания сохранить для своих наследников недвижимое имущество и избежать порока титула, являвшегося следствием осуждения за совершение тяжкого преступления (фелонии).
2. Институт строгого и сурового тюремного заключения, который состоял в том, что подозреваемого, отказавшегося отвечать на предъявленное в суде обвинение, препровождали обратно в тюремную камеру (как правило), где, растянув его конечности с помощью веревок к четырем углам камеры, налагали на тело несчастного большой вес, чтобы заставить его говорить, возник в средневековой Англии в рамках раннего розыскного процесса, который здесь имел ряд специфических черт: 1) совмещение в лице судьи всех трех процессуальных функций; 2) публичность раннего розыска; 3) неприменимость пыток; 4) фрагментарность введения розыскного типа процесса.
3. Для применения к подозреваемому строгого и сурового тюремного заключения достаточно было лишь его отказа отвечать в суде. Категория «ноторный фелон» (закоренелый преступник) была использована законодателем как юридическое основание конфискации движимого имущества в случае смерти лица под прессом. При этом сама процедура исполнения открывала широкие возможности для судейского усмотрения. В частности, именно суд решал: 1) является ли дело достаточно ясным и очевидным, чтобы применить подозреваемому, отказывающему отвечать, строгое и суровое тюремное заключение; 2) являются ли показания подозреваемого относящимися к делу или нет; 3) является подозрение, в силу которого субъект наделен правовым статусом подозреваемого, слабым или достаточным; 4) какой период времени должен быть предоставлен подозреваемому после третьего предупреждения на раздумье относительно своего поведения.
4. В случае отказа подозреваемого положиться на суд страны совершение дальнейших процессуальных действий было невозможным, процесс «застревал» на месте. Институт строгого и сурового тюремного заключения в данной ситуации выполнял функцию движения процесса вперед, т.е. с юридической точки зрения он являлось мерой обеспечения уголовного производства.
5. В рамках уголовного производства институт строгого и сурового тюремного заключения также имел значение фактора клеймения подозреваемого и лишения его социальной роли в общей церемонии понижения статуса субъекта. При этом ритуальное обнажение подозреваемого следует в широком смысле рассматривать как лишение лица его статуса и закрепление за ним статуса «ноторного фелона» (закоренелого преступника), который в дальнейшем, как правило, конкретизировался в приговоре суда.
6. С юридической точки зрения институт строгого и сурового тюремного заключения являлся мерой обеспечения уголовного производства, которая в имплицитном виде содержала в себе также функцию наказания подозреваемого за неуважение к органу правосудия. Тем не менее, строгое и суровое тюремное заключение не может быть названо наказанием, поскольку, в противоположность наказанию, оно являлось институтом процессуального права, а также отличалось от наказания по цели его использования, по процессуальному статусу лиц, к которым указанные институты применялись, по стадии, в которой возможно было использование институтов, и по основанию применения.

Теоретическая и практическая значимость: результаты исследования вносят вклад в развитие истории права, истории института строгого и сурового тюремного заключения, а также важны для теоретической разработки классификации мер процессуального принуждения, проблем уголовно-процессуального права, включая их оценку в исторической ретроспективе, и могут служить базой для дальнейших научных исследований. Они также могут быть использованы в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории государства и права зарубежных стран, истории уголовного процесса зарубежных стран, в обобщающих трудах и учебниках по истории Средневековья.
Апробация результатов исследования.
По теме диссертации были сделаны доклады на конференциях: Принцип историзма в современной юридической науке. Девятые Спиридоновские чтения (СПб., ИВЭСЭП, 18 апреля 2008 г.); Гражданское общество и правовое государство как факторы модернизации Российской правовой системы. Международная научно-теоретическая конференция (СПб., 11-12 декабря 2009 г.); Современные проблемы юридической науки в свете творческого наследия Л.И. Спиридонова. Десятые Спиридоновские чтения (СПб., ИВЭСЭП, 9 - 10 апреля 2010 г.); Знаково-символическое бытие права. Одиннадцатые Спиридоновские чтения (СПб., ИВЭСЭП,8 - 9 апреля 2011 г.) Международный симпозиум NorSy, 2011 (СПб., 9-10 сентября 2011 г.)
Публикации.
По теме диссертации опубликовано семь работ общим объемом 4 п.л., в том числе авторских – 3,1 п.л.
Структура диссертации обусловлена целью и логикой исследования и включает введение, три главы, объединяющие семь параграфов, заключение, список литературы и приложение.
 
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.
Во введении диссертации обосновывается актуальность темы работы, определяются объект, предмет и методология исследования, формулируются цель и основные задачи исследования, дается общая характеристика теоретической разработанности проблем исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, излагаются основные положения работы, выносимые на защиту.
Первая глава диссертации – «Предпосылки возникновения института строгого и сурового тюремного заключения в средневековом английском праве» - состоит из двух параграфов.
В первом параграфе, «Влияние канонического права на развитие системы судебных доказательств в Средние века», исследуется система судебных доказательств стран Западной Европы в период раннего Средневековья и до начала XIII в. Особое внимание уделено ордалиям, как способам доказывания в суде, поскольку запрет их применения, по мнению диссертанта, был одной из предпосылок возникновения института строгого и сурового тюремного заключения. В процессе исследования диссертант приходит к выводу о том, что ордалии в эпоху раннего Средневековья в целом считались адекватным способом доказывания в суде. Адекватность ордалий как способа доказывания была связана, во-первых, с мировоззренческими концептами Средних веков, наиболее значимыми среди которых были идея теоцентризма и представление о возможности непосредственного вмешательства Бога не только в судебный процесс, но и жизнь любого человека в целом, а во-вторых, - с психологическим механизмом воздействия указанных концептов на индивида, что, в частности, проявлялось в тех или иных пороках физиологических реакций подозреваемого, когда простые и обычные действия могли вызвать серьезные затруднения или вовсе не удаться в процессе ордалии.
Однако отношение к ордалиям не было одинаковым у разных слоев населения: если малообразованной его части ордалии представлялись эффективным способом доказывания, поскольку позволяли лицезреть Бога «в действии», то среди образованного населения ордалии служили объектом острой критики (особенно со стороны Церкви и духовенства), поскольку, по мнению ученых богословов, самая причастность к ордалиям считалась грехом, так как они являлись искушением Бога, заставляя Его явить чудо по распоряжению суда, вследствие чего ордалии были упразднены Правилом 18 IV Латеранского Собора 1215 г. Таким образом, конфликт «бытовой» религиозности простолюдинов и высокой духовной религиозности людей образованных разрешился в пользу последних.
По мнению диссертанта, кардинальные изменения системы судебных доказательств происходят в указанный период во многом под воздействием канонического права и церковных постановлений.
Во втором параграфе, «Изменение способов доказывания и порядка расследования правонарушений как предпосылки возникновения института строгого и сурового тюремного заключения в средневековой Англии», исследуется эволюция видов судебных доказательств в связи с развитием нового метода расследования правонарушений при посредстве местных людей (рекогниторов). Указанный метод, заимствованный из герцогства Нормандского, вначале использовался в делах по земельным спорам и получил широкомасштабное применение при составлении Книги страшного суда 1086 г. Приблизительно с середины XII в. он стал применяться также и в уголовном судопроизводстве. Однако применение метода расследования через местных людей имело в уголовном производстве свои особенности: во-первых, некоторое время этот метод применялся наряду с ордалиями, а во-вторых, он первоначально практиковался только в государственных судах; вотчинные (манориальные) суды применяли старый обвинительный порядок. Большое значение для внедрения нового метода в судебную практику имел институт разъездных судей, которые, осуществляя правосудие от имени Короны, широко использовали указанный метод в своей деятельности. Постепенно метод расследования через местных людей начинает вытеснять ордалии, доверие к которым, как способу доказывания в суде, уменьшается, о чем, в частности, свидетельствуют положения Кларендонской  ассизы 1166 г. и положения Нортгемптонской ассизы 1176 г. В связи с этим в исследовательской литературе отмечается, что значение ордалий в Англии было подорвано еще за полвека до постановления IV Латеранского Собора 1215 г.[12]
Таким образом, процесс упразднения ордалий как способов доказывания в суде происходил в средневековой Англии как бы с двух сторон: с одной стороны, новый метод расследования естественно стал вытеснять ордалии, а с другой стороны, - под воздействием Правила 18, выработанного IV Латеранским Собором 1215 г., практика применения ордалий была запрещена в Англии в 1219 г. решением регентского совета при Генрихе III.
Вторая глава диссертации – «Проблемы функционирования института строгого и сурового тюремного заключения в английском праве эпохи Средневековья» - состоит из двух параграфов.
В первом параграфе, «Институционализация строгого и сурового тюремного заключения в средневековой Англии», исследуются проблемы, связанные с возникновением и законодательным закреплением указанного института в английском средневековом праве статьей 12 I Вестминстерского статута 1275 г., его соотношение с другими процессуальными и материально-правовыми институтами в их статике и динамике.
По мнению автора, сегодня невозможно однозначно ответить на вопрос о происхождении исследуемого института. Дискуссионным остается вопрос о том, был ли этот институт национальным изобретением или же заимствованным. С одной стороны, анализ источников показывает черты сходства между институтом строгого и сурового тюремного заключения с обычаем, применявшимся в герцогстве Нормандском для вынуждения у обвиняемого согласия на расследование его дела местными людьми. В частности, Большой Кутюм Нормандии содержит соответствующее правило, где сказано: «Len doibt sçavoir que aulcun ne peut suyr de certaines enseignes soient trouvés du meurdre. Se aulcun n’est qui face suyte ne clameur de meurdre & aulcun en est blasmé, communément il doibt estre arresté par la Justice & mis en prison jusques à ung an & ung jour, à peu de menger & de boire; s’il n’offre dedens ce à soustenir l’enqueste du pays»[13]. С другой стороны, в период, предшествующий появлению I Вестминстерского статута, в случае молчания подозреваемого или его отказа от суда страны институт строгого и сурового тюремного заключения не применялся, о чем свидетельствуют судебные протоколы[14]. Очень показательно также и то, что метод расследования через местных людей (inquest), завезенный нормандскими завоевателями, стал применяться на английской почве достаточно быстро, а связанный с ним институт принуждения подозреваемого к даче согласия на такое расследование – почти на двести лет позже. Таким образом, нерешенным остается вопрос о том, почему до 1275 г. институт строгого и сурового тюремного заключения не применялся в судебной практике и не был закреплен в законодательстве, если он был известен еще с 1066 г.
В процессе исследования автором отмечается быстрая эволюция института строгого и сурового тюремного заключения, который уже к началу XV в. приобрел свою окончательную процедуру исполнения.
Во втором параграфе, «Практика исполнения строгого и сурового тюремного заключения в средневековой Англии», исследуются проблемы, связанные с применением указанного института. По мнению диссертанта, основной причиной введения института строгого и сурового тюремного заключения был отказ подозреваемых от суда страны, который, в свою очередь, был вызван совокупностью причин, позволяющих выявить отношение некоторых правонарушителей к суду. На основании проведенного исследования автор приходит к выводу о том, что основными среди причин отказа от суда страны со стороны подозреваемых были:
1) недоверие суду с участием рекогниторов, связанное, во-первых, с возможностью оговора: рекогниторы основывали свои показания на собственных знаниях и разумениях о жизни и деятельности конкретного лица, т.е. их показания в принципе представляли собой частную субъективную оценку (в этом смысле они недалеко ушли от компургаторов). Гарольд Поттер заметил по этому поводу, что положиться на суд страны означало подчиниться решению двенадцати соседей[15]. В связи с этим можно предположить, что вероятность оговора была достаточно высока (и в самом деле, если вся деревня думает, что какой-то человек вор, то на каком основании вдруг кто-либо из рекогниторов должен заявить обратное?). В протоколах встречаются случаи, когда подозрения рекогниторов основаны, главным образом, на факте отказа подозреваемого от суда с их участием[16].
Кроме того, мнение рекогниторов по вопросу о виновности или невиновности лица, по мнению автора, было для судьи достаточно весомым, поскольку судья, направляясь в местность, не знал ни ее людей, ни правонарушений, совершенных там, и никого не подозревал. Поэтому сведения, предоставленные ему жюри (рекогниторами), во многом служили для него ориентиром. Таким образом, в процессе с участием рекогниторов подозреваемый не мог надеяться найти истину и обрести спасение, если жюри скажет против него. Конечно, с течением времени сформировался институт отвода присяжных, но, во-первых, отвод мог быть осуществлен только в отношении ограниченного количества присяжных, а во-вторых, такой отвод не играл никакой роли, например, в ситуации, когда все жители сотни уверены в виновности конкретного лица.
Во-вторых, недоверие к суду с участием рекогниторов было, по мнению диссертанта, вызвано более светским характером самой процедуры по сравнению с ордалиями. Ордалии применялись веками и рассматривались (по крайней мере, среди простых людей) как традиционный способ доказывания. А в 1219 г. произошел слом этой традиции, причем слом насильственный, что не могло не вызвать отрицательной реакции в народе. Кроме того, поскольку сознание человека Средних веков было религиозным, то он нуждался не только в вере в Бога, но и в том, чтобы ощущать Его присутствие в мире, т.е. видеть Бога «в действии» – принцип, имманентно присущий ордалии, как способу доказывания. Эта «бытовая» религиозность простолюдинов, возможно, заставляла их видеть в ордалии крайнее средство поиска правды – справедливости в суде, к которому можно было на законных основаниях обратиться, когда все иные средства уже исчерпаны. А в новой процедуре с участием рекогниторов места для Бога не было предусмотрено;
2) желание сохранить хотя бы недвижимое имущество для наследников и избежать порока титула: имущество лица, осужденного за измену или фелонию, подлежало конфискации. При этом в случае измены в собственность короны переходило как движимое, так и недвижимое имущество, в случае фелонии движимое имущество преступника переходило королю, а недвижимое, разумеется, с учетом правила «одного года и дня короля» - в качестве выморочного в итоге поступало лорду, от которого преступник держал землю; наследники осужденного должны быть навсегда лишены наследства[17]. В случае смерти лица при применении к нему строгого и сурового тюремного заключения, такое лицо с юридической точки зрения осужденным не считалось, поскольку судом не был вынесен приговор по делу, а, следовательно, невозможно было что-либо сделать с имуществом покойного. В принципе правовой статус такого лица не был определен вообще. Однако с учетом презумпции виновности, характерной для стран Западной Европы эпохи Средневековья в целом, а также неослабного желания короны увеличить свое благосостояние, даже за счет имущества, конфискованного у преступников, можно предположить, что логика в данном случае была примерно следующей: если лицо, не будучи осужденным, преставилось во время строгого и сурового тюремного заключения, то ничего нельзя взять из имущества покойного; но из данного имущества все-таки можно взять, хотя бы и часть, т.к. преставился не честный гражданин и праведный мученик, а несознавшийся и нераскаявшийся закоренелый преступник (notorious felon), поскольку только эта категория лиц, согласно закону, могла быть подвергнута строгому и суровому тюремному заключению. Земли, принадлежавшие указанному лицу, переходили его наследникам, правовой титул которых сохранялся без ущемления;
3) нежелание судиться судом с участием рекогниторов (жюри), проистекавшее, прежде всего, из способа формирования такого суда. Формирование жюри в XI – XIV вв. происходило следующим образом: бейлиф / шериф назначал двух достойных доверия людей из жителей сотни, которые затем избирали двенадцать человек опять же из жителей сотни для сообщения суду о правонарушениях и подозреваемых в них лицах. При этом как бейлиф / шериф, так и назначенные им лица произносили присягу, которая гласила, что их выбор не падет на лиц, заподозренных или обвиненных в изменах и уголовных преступлениях, в нарушении мира ссорами и драками, равно их помощников и укрывателей, но только на людей хороших, честных и не находящихся в подозрении[18]. Показательным здесь является явно выраженная возможность «навешивания ярлыков» подозреваемого или хорошего и честного человека, осуществлявшаяся лицами, формировавшими жюри, по своему желанию и усмотрению. Если же принять во внимание тот факт, что жюри должно было сообщить суду обо всех правонарушениях, совершенных со времени последнего судебного разъезда, с указанием подозреваемых в их совершении субъектов, то здесь открывалось широкое поле деятельности в смысле включения в список подозреваемых просто неугодных кому-либо лиц. Таким образом, местная администрация имела вполне реальную возможность подобрать жюри целиком из «нужных» людей и тем самым воздействовать на судопроизводство.
По мнению диссертанта, еще одной причиной нежелания судиться судом с участием рекогниторов было тяжелое процессуальное положение подозреваемого, который до XV в. включительно не был вправе ни выдвигать своих свидетелей, ни пользоваться услугами защитника.
Третья глава диссертации – «Институт строгого и сурового тюремного заключения в системе правовых норм средневековой Англии» - состоит из трех параграфов.
В первом параграфе, «Типологизация уголовного процесса средневековой Англии в связи с проблемой определения его юридических признаков», исследуется розыскной тип уголовного производства и выделяются его основные признаки. Традиционно розыскной процесс характеризуется следующими признаками: 1) активная роль суда и совмещение в лице судьи трех процессуальных функций; 2) подозреваемый (обвиняемый) – объект (предмет) исследования со стороны суда, отношения между судом и остальными участниками процесса регулируются методом власти – подчинения; 3) отсутствие сторон; 4) отсутствие спора о предмете дела; 5) тайность, письменность производства; 6) система формальной оценки доказательств, главным из которых является признание; 7) презумпция виновности подозреваемого.
По мнению диссертанта, некоторые из указанных признаков нуждаются в уточнении для адекватного отражения сущности розыскного процесса и его отграничения от других типов уголовного производства. В частности, в работе указывается, что совмещение в лице суда трех процессуальных функций (функция обвинения, защиты и решения дела) не всегда имело место.
Дискуссионный вопрос о правовом статусе подозреваемого в работе разрешается с точки зрения теории правоотношения. Традиционно считается, что подозреваемый в розыскном процессе являлся объектом исследования. По мнению диссертанта, термин объект (предмет) является не вполне корректным и неверно отражает процессуальные возможности подозреваемого. С точки зрения теории правоотношения, а в науке еще с начала XX века утвердилось положение о том, что уголовный процесс следует рассматривать как правоотношение[19], человек может быть только его субъектом, но не объектом[20]. Поскольку правоотношение возникает только между субъектами, то подозреваемый (обвиняемый) должен рассматриваться именно как субъект уголовно-процессуального отношения даже в розыскном процессе. Следовательно, только признавая за подозреваемым «субъектность» можно говорить о методе регулирования отношений между участниками уголовного процесса, а также о правовых статусах этих участников. К тому же на объект невозможно возложить какие-либо обязанности, не говоря уж о наделении его правами. Что касается бесправного, но обязанного субъекта, то в теории правоотношения разработано понятие «пассивный субъект»[21], которое и сегодня не утратило своей актуальности.
В ходе анализа других дискуссионных вопросов, касающихся выделения признаков розыскного процесса, автор приходит к выводу, что к признаки розыскного процесса следует сформулировать следующим образом: 1) активность суда и совмещение в его лице, как минимум, двух функций (обвинение и функция решения дела); 2) отсутствие равенства правовых статусов органа, ведущего расследование, и подследственного; 3) обвиняемый – пассивный субъект / субъект со значительно усеченными правами уголовно - процессуального отношения, которое возникает между ним и органом, ведущим расследование (судом). Деятельность обвинителя носит в данном случае характер юридического факта, необходимого для возникновения соответствующего правоотношения; 4) «бумажность» производства.
Во втором параграфе, «Характеристика типа уголовного процесса в средневековой Англии», исследуется английское уголовное производство времени возникновения института строгого и сурового тюремного заключения (XIII в.), осуществляется его юридическая квалификация на основании классических моделей уголовного процесса. Диссертант приходит к выводу о том, что уголовный процесс Англии эпохи Средневековья эволюционировал в общем русле западноевропейских тенденций указанного периода, т.е. от обвинительного к розыскному. При этом, по мнению автора, необходимо различать, по крайней мере, ранний розыск (процесс с участием рекогниторов) и поздний розыск (например, Суд Звездной Палаты), которые отличались друг от друга разной степенью репрессивности, а следовательно – разным «набором» признаков.
Для раннего английского розыска характерны публичность, беспыточная форма, совмещение в лице судьи трех функций – расследования, решения дела, защиты обвиняемого, фрагментарность введения этого типа процесса, применении его только в королевских судах. Поздний розыск, применявшийся в органах чрезвычайной юстиции (Тайная Комиссия, Звездная Палата) в эпоху Абсолютизма, представлял собой наиболее одиозную форму розыска и характеризовался следующими признаками: 1) формальная система доказательств разработана до такой степени, что судья превращается в простой «счетчик», который лишен какого-либо усмотрения при вынесении решения; 2) широкое применение пытки; 3) сокрытие от подозреваемого не только пунктов обвинения, но и имен свидетелей, а также доносчиков (если имел место донос); 4) широкие возможности всегда возобновить следствие в отношении лица, в том числе – посредством вынесения судом приговора об оставлении под подозрением; 5) распространение ревизионного порядка пересмотра дел и сужение возможностей обвиняемого для подачи жалобы в вышестоящую инстанцию.
В третьем параграфе, «Наказание, пытка, институт строгого и сурового тюремного заключения: проблемы разграничения понятий» проводится разграничение вышеназванных юридических феноменов по десяти критериям, а именно: юридический факт, необходимый для применения соответствующего института; субъект исполнения; адресат; основание применения института; стадия процесса, в которой осуществляется применение института; количественный критерий применения института; цель применения института; принадлежность института к материальному или процессуальному праву; тип процесса, для которого характерно применение института; значение института в рамках процесса.
Результатом разграничения является определение строгого и сурового тюремного заключения как процессуального института, а именно - меры обеспечения производства, основным назначением которой было движение процесса вперед в случае отказа подозреваемых отвечать в суде. При этом, по мнению автора, институт строгого и сурового тюремного заключения содержал в себе в имплицитном виде и идею наказания, т.е. его можно охарактеризовать одновременно и как процессуальную санкцию, поскольку отказ подозреваемых отвечать в суде расценивался как неуважение к суду. Таким образом, юридическая природа института строго и сурового тюремного заключения является сложной, сочетающей в себе функции как процессуально – обеспечительной меры, так и в скрытом виде - процессуальной санкции, первая из которых является превалирующей.
В заключении изложены основные выводы, сделанные в ходе диссертационного исследования.
 
III. ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. Сидоренко М. К., Честнов И. Л. Источник права как механизм правообразования (на примере института peine forte et dure в средневековой Англии) // Вестник Московского городского педагогического университета. - Серия Юридические науки. - 2011. - № 1 (7). - С. 36 – 43. – 0,4 п.л.
2. Сидоренко М. К., Честнов И. Л. Источник права как механизм правообразования (на примере института peine forte et dure в средневековой Англии) // Вестник Московского городского педагогического университета. - Серия Юридические науки. - 2011. - № 2 (8). - С. 42 – 50. – 0,5 п.л.
3. Ивина М. К. Эволюция типа уголовного процесса в средневековой Англии // Юридическая мысль. - 2011. - № 2 (64). - С. 117 – 121. – 0,2 п.л.
4. Ивина М.К. Институт peine forte et dure: проблемы законодательства и правоприменительной практики в Средние века и Новое время // Ленинградский юридический журнал. - 2011. - № 4 (26). - С. 102 – 112. – 0,7 п.л.
5. Сидоренко М. К. Влияние религиозных догматов на развитие судебных доказательств в средневековой Европе // Современные проблемы юридической науки в свете творческого наследия И. Л. Спиридонова. X Спиридоновские чтения / Под ред. И. Л. Честнова. - СПб., ИВЭСЭП, «Знание», 2010. С. - 189 – 193. – 0,2 п.л.
6. Ивина М. К. Герменевтика как метод историко-правовой науки // Общегосударственная и региональная тематика в современных историко-правовых исследованиях: Сборник научных статей / Сост. А. А. Дорская. - СПб., 2012. - С. 14 – 28. – 1 п.л.
7. Ивина М. К. Метод микроистории в истории права // Общегосударственная и региональная тематика в современных историко-правовых исследованиях: Сборник научных статей / Сост. А. А. Дорская. - СПб., 2012. - С. 57 – 78. – 1,3 п.л.