2013avtoref467

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия правосудия»
 

 
Защита состоится «21» июня 2013 года в 11:00 часов на заседании Диссертационного совета Д 504.001.15 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119606, г. Москва, проспект Вернадского, д. 84, 1-й учебный корпус ауд. 2312.
 
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации».
 
Автореферат разослан «20» мая 2013 г.
 
Ученый секретарь
диссертационного совета                                                     В.В. Зайцев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования.
Важнейшие процессы в мировом сообществе второй половины ХХ – начала XXI века связаны с феноменом глобализации – постоянным усилением политической, экономической, технической, культурной интеграции, взаимодействия и взаимозависимости государств. Мировые тенденции интернационализации производства и капитала, приватизации, стратегических альянсов и либерализации внешней торговли привели к экспансии в международную экономику и политику новых мировых лидеров – трансграничных корпоративных групп.
Появление данных субъектов ставит новые задачи перед наукой международного частного права. В отечественной и зарубежной доктрине не прекращаются споры касательно правовой природы трансграничных корпоративных групп. Юридические лица с течением времени трансформировались в сложные вертикально и горизонтально интегрированные корпоративные структуры. С экономической точки зрения такие образования представляют собой единое целое, оставаясь, тем не менее, совокупностью нескольких юридических лиц, инкорпорированных в разных государствах.
Актуальность изучения правового регулирования трансграничных корпоративных групп подтверждается неоднозначностью оценок их деятельности и влияния на экономическое развитие национальных экономик и безопасность принимающих государств. С одной стороны, приток иностранных инвестиций в развивающиеся страны приносит новые рабочие места, способствует внедрению в производство современных технологий. С другой стороны, экспорт товаров трансграничных корпоративных групп препятствует развитию конкурирующего национального производства, что обуславливает, в свою очередь, не отвечающую интересам развивающихся государств отраслевую структуру производства, нанесение вреда природным ресурсам и экологии. По причине малой изученности института ответственности трансграничных корпоративных групп регулярными стали нарушения международного права прав и свобод человека рассматриваемыми субъектами в государствах пребывания. Особенной критике подверглась деятельность трансграничных корпоративных групп в сфере окружающей среды. Несмотря на то, что технологический прогресс, развитие которого ускоряют трансграничные корпоративные группы, способствует решению современных транснациональных природоохранных проблем, те же участники общественных отношений зачастую являются главной причиной деградации мировой экологической системы.
Проблема привлечения головной корпорации трансграничных корпоративных групп к ответственности за последствия деятельности в принимающих государствах требует разработки теоретических основ их правового регулирования. Результаты изучения теоретических основ будут иметь практическую значимость для совершенствования законодательства в рассматриваемой сфере. В последние несколько десятилетий во внутреннем праве государств разрабатываются нормы, регулирующие правоотношения, возникающие в рамках трансграничной корпоративной группы. Фрагментарное правовое регулирование затрагивает преимущественно публично-правовые аспекты их деятельности посредством государственного контроля налоговой, антимонопольной, внешнеторговой политики. Международные организации формируют опыт по созданию единообразных норм о правовом статусе трансграничных корпоративных групп в принимающих государствах.
Среди теоретических проблем правового регулирования ответственности трансграничных корпоративных групп на современном этапе особенно актуальны: разработка понятийного аппарата; правовой статус трансграничной корпоративной группы с точки зрения традиционной парадигмы науки международного частного и гражданского права; теоретическое определение сферы действия  принципа ограниченной ответственности в рамках группы. Материалы обширной судебной практики в государствах англо-саксонской и романо-германской правовых семей требуют научного переосмысления и систематизации для целей материально-правовой унификации норм в рассматриваемой сфере.
Для отечественной науки международного частного права тема исследования имеет особую актуальность, поскольку споры вокруг разработки и обсуждения новой редакции ГК РФ, дискуссии о включении в законопроект норм о статусе юридических лиц и усилении ответственности контролирующего акционера выявили идею разработки теоретических основ правового регулирования корпоративных групп и института ответственности. 
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования.
Проблемы правового регулирования ответственности трансграничных корпоративных групп в международном частном праве исследовались отечественными и зарубежными учеными. Наибольший вклад в их изучение внесли Л.П. Ануфриева, М.М. Богуславский, Г.К. Дмитриева, Л.А. Лунц, Т.Н. Нешатаева, В.Л. Толстых, в трудах которых получила научное обоснование характеристика правового регулирования правоотношений с участием трансграничных корпоративных групп в целом. Особенностям правового статуса юридических лиц в международном частном праве посвящены исследования А.В. Асоскова, А.Я. Аухатова, Е.Б. Дьяченко, О.В. Кадышевой, М.И. Кулагина, О.Е. Колотушкиной, Ю.В. Петровичевой, Ж.И. Седовой. Вопросы правового статуса транснациональных корпораций в международном частном праве разрабатывались в диссертационных исследованиях А.Е. Королева, Р.А. Куликова, Е.В. Моховой, Л.А. Ляликовой, Д.Л. Лысенко, Н.А. Сутормина, С.В. Шуралевой. Отдельные аспекты ответственности в рамках корпоративных групп рассмотрены в работах Е.В. Галихайдарова, М.А. Манукяна, Э.А. Нанаевой, С.Л. Натапова, В.Д. Федчука. Анализ унификационных процессов корпоративного регулирования в ЕС содержится в исследованиях А.О. Иншаковой. Проблемы корпоративной социальной ответственности рассматриваются в работах И.А. Мининой.  
Изучением правового регулирования трансграничных корпоративных групп занимались такие зарубежные ученые, как Ф. Бламберг (P. Blumberg), П. Мучлински (P. Muchlinski) и М. Эроглу (M. Eroglu). Общетеоретические вопросы о пределах действия принципа ограниченной ответственности в рамках корпоративных групп отражены в работах Ф. Истербрука (F. Easterbrook), Р. Краакмана (R. Kraakman), C. Крамер (S. Kraemer), Д. Фишела (D. Fischel) Г. Хансманна (H. Hansmann). Анализ вопросов привлечения трансграничных корпоративных групп к ответственности содержится в работах М. Баджа (M. Badge), А. Бэла (A. Berle), C. Бэйнбридж (S. Bainbridge), М. Дирборн (M. Dearborn), Р. Мерана (R. Meeran), П. Френча (P. French). Для разработки тематики исследования значение имеют труды о международных источниках правового регулирования ответственности трансграничных корпоративных групп за нарушение прав и свобод человека таких авторов, как Д. Агир (D. Aguirre), К. Андерсон (C. Anderson), К. Баец (C. Baez), И. Бантекас (I. Bantecas), Д. Вайсбродт (D. Weissbrodt), К. Васкес (С. Vasquez), С. Дэва (S. Deva), Г. Келли (G. Kelley) Д. Кинли (D. Kinley), К. Пардинас (С. Pardinas), Дж. Пост (J. Paust), Б. Штефенс (В. Stephens).
Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, возникающие при осуществлении деятельности трансграничных корпоративных групп в принимающих государствах и привлечении головной корпорации к ответственности.
Предметом диссертационного исследования выступают международно-правовые и национально-правовые нормы, регламентирующие ответственность трансграничных корпоративных групп, а также основные теоретические доктрины в этой области, судебная и арбитражная практика.
Цель диссертационного исследования – обосновать положения о теоретических основах института ответственности трансграничных корпоративных групп и разработать научные основы моделирования оснований ответственности головной корпорации.
В соответствии с целью диссертационного исследования поставлены и решены следующие задачи:

Методологические основы диссертационного исследования составили общенаучные (анализ, синтез, обобщение, аналогия, индукция, дедукция) и частнонаучные (формально-юридический, историко-правовой, правовое моделирование, сравнительно-правовой) методы познания.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют труды специалистов в сфере теории государства и права, таких как С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, Н.В. Витрук, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов и др., а также работы отечественных ученых в сфере международного частного права, а именно А.В. Асоскова, Л.П. Ануфриевой, М.М. Богуславского, Г.М.  Вельяминова, Н.Г. Вилковой, Н.Н. Вознесенской, Г.К. Дмитриевой, Н.Г. Дорониной, Н.Ю. Ерпылевой, Л.А. Лунца, Т.Н. Нешатаевой, В.Л. Толстых. Принципиальное значение для настоящего исследования имеют современные и более ранние, классические и прикладные труды специалистов в области гражданского права, в числе которых:  Т.Е. Абова, С.Н. Братусь, В.В. Витрянский, В.В. Долинская, О.С. Иоффе, А.И. Каминка, Н.В. Козлова, П.В. Крашенинников, М.И. Кулагин, С.И. Носов, Н.Н. Пахомова, В.Л. Слесарев, Е.А. Суханов, Б.Б. Черепахин, Г.Ф. Шершеневич, Л.И. Шевченко, И.С. Шиткина, М.К. Юков, В.Ф. Яковлев.
Основой исследования являются работы следующих зарубежных ученых: Д. Агир (D. Aguirre), К. Андерсон (C. Anderson), И. Бантекас (I. Bantecas), Ф. Бламберг (P. Blumberg), Д. Вайсбродт (D. Weissbrodt), К. Васкес (С. Vasquez), С. Дэва (S. Deva), Ф. Истербрук (F. Easterbrook), Г. Келли (G. Kelley) Д. Кинли (D. Kinley), Р. Краакман (R. Kraakman), C. Крамер (S. Kraemer), П. Мучлински (P. Muchlinski), К. Пардинас (С. Pardinas), Дж. Пост (J. Paust), Б. Штефенс (В. Stephens), Д. Фишел (D. Fischel), Г. Хансманна (H. Hansmann) и М. Эроглу (M. Eroglu).
Эмпирическую основу диссертационного исследования составили результаты изучения:

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что автором разработана научная категория «трансграничная корпоративная группа»; сформулированы теоретические положения института ответственности трансграничных корпоративных групп; выявлены три основные модели привлечения головной корпорации к ответственности; выделены особенности и основания привлечения головной корпорации при применении каждой модели; сформулированы критерии для сравнительной характеристики моделей привлечения головной корпорации.
Проведенное исследование позволило диссертанту сформулировать и обосновать следующие основные положения, выносимые на защиту:

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в создании научных основ для правового регулирования трансграничных корпоративных групп, в частности в вопросе привлечения данных субъектов права к ответственности за последствия деятельности в принимающих государствах. Выводы исследования содержат обоснование теоретических основ института ответственности трансграничных корпоративных групп и тенденций международно-правового и национального правового регулирования моделей ответственности головной корпорации.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется возможностью их использования: 1) в качестве основы для дальнейших научных исследований в области правового статуса трансграничных корпоративных групп; 2) в целях совершенствования российского законодательства в части регулирования ответственности основного общества за действия дочерних и зависимых обществ; 3) в целях анализа, обобщения и формирования единообразной судебной практики по делам о привлечении головной корпорации к ответственности; 4) при международно-правовой унификации норм в рассматриваемой сфере; 5) в преподавательской деятельности по курсу международного частного права; 6) бизнес - сообществом при структурировании трансграничной деятельности и осуществлении иностранных инвестиций.    
Апробация диссертационного исследования. Диссертация выполнена на кафедре международного права Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия». Результаты исследования были обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры.
Основные выводы диссертационной работы нашли отражение в научных публикациях в том числе в рамках участия в Третьем и втором пермском конгрессе ученых-юристов в 2011 - 2012 г., на научно-практической конференции молодых ученых «Норма. Закон. Законодательство. Право» в 2006 г. и 2011 г. Выводы исследования были использованы диссертантом во время участия на международном этапе Конкурса по международному праву им. Ф. Джессопа в г. Вашингтон в 2006 г., судейства российских этапов конкурса (Москва 2007 – 2011 гг.) и подготовки команды Российской академии правосудия в качестве тренера для участия в том же конкурсе в России и США в 2011 – 2012 гг.; участия в семинарах и конференциях, организованных международными юридическими фирмами Уайт энд Кейс ЛЛК (Москва 2008 и 2009 гг.) и Андреас Неоклеус и Ко (Москва 2011 г.) в сфере структурирования сделок с участием иностранного элемента, правового и налогового анализа структур трансграничных корпоративных групп, двойного налогообложения международных холдингов.
Структура диссертационного исследования состоит из введения, трех глав, включающих 10 параграфов, двух приложений, списка использованных источников и литературы.
 
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.
 
Во введении обосновывается выбор и актуальность темы диссертационного исследования; определяется степень научной разработанности темы, цели и задачи, предмет и объект диссертационного исследования; обозначается методологическая, теоретическая и эмпирическая основа диссертационного исследования; раскрывается научная новизна диссертационного исследования, формулируются положения, выносимые на защиту; определяется теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования; приводятся сведения об апробации полученных результатов.
Первая глава исследования «Понятие и правовой статус трансграничной корпоративной группы в теории и нормах права» посвящена изучению правовой природы коллективных образований юридических лиц, не имеющих законодательно закрепленной организационно-правовой формы, но получивших распространение повсеместно как форма интеграции бизнеса в условиях глобализации.
В первом параграфе первой главы «Понятие и сущность трансграничной корпоративной группы» содержится анализ основных сущностных признаков юридических лиц, осуществляющих деятельность на территории нескольких государств и связанных между собой отношениями правовой и экономической взаимозависимости и контроля. Автор оперирует термином «трансграничная корпоративная группа» как наиболее точно отражающим сущность данных образований в сравнении с иными терминами, используемыми в доктрине и, в первую очередь, с дефиницией «транснациональная корпорация» (ТНК).
Сущность трансграничной корпоративной группы заключается в юридической самостоятельности отдельных юридических лиц, входящих в ее состав, при экономическом единстве группы в целом. Появление данных субъектов предпринимательской деятельности обусловлено экономическими реалиями и согласуется с другими примерами трансформации института юридического лица в ХХ в., а именно оффшорными компаниями, международными юридическими лицами, наднациональными юридическими лицами. С правовой точки зрения корпоративные группы, в которых форма взяла верх над содержанием, не укладываются в классическую концепцию юридического лица.
Несмотря на то, что «ТНК» является одним из наиболее часто используемых терминов в международном частном праве, призванным отразить обозначенные выше сущностные характеристики юридических лиц, осуществляющих деятельность на территории нескольких государств, автор констатирует условность его использования и подвергает сомнению его общепризнанность. Признавая доктринальную эквивалентность терминов «трансграничная корпоративная группа» и «ТНК», необходимо отметить, что обозначение рассматриваемых образований через категорию «группа» наиболее обоснованно,  поскольку уже в названии заключается их основная характеристика как комплексных образований, состоящих из нескольких юридических лиц, связанных единым управленческим контролем. Напротив, термин ТНК ошибочно дает основание полагать, что речь идет об одном юридическом лице.
В работе показано, что создание условной видимости существования только одного юридического лица в составе ТНК порождает следующие проблемы: 1) встает вопрос о  правовом статусе юридических лиц, инкорпорированных в государствах пребывания и находящихся в подчинении головной корпорации; 2) с необходимостью следует вывод о презумпции единой национальности ТНК в целом, а не отдельных юридических лиц, входящих в ее состав; 3) не решается проблема выбора применимого права к ТНК  и ее структурным элементам и к отношениям с участием ТНК; 4) не ясны пределы юрисдикции государства базирования в отношении юридических лиц, осуществляющих действия в принимающих государствах.
В результате проведенного анализа существующих определений термина «ТНК» выявлено, что на сегодняшний день доктринальные разработки в отношении механизма правового регулирования деятельности рассматриваемых комплексных образований достигли небольшого успеха, в том числе, в виду попыток приспособить к данным субъектам классический институт юридического лица. Тем не менее, невозможно преодолеть логическое противоречие, суть которого в том, что правовой режим должен быть разработан для совокупности юридических лиц. В этой связи с точки зрения терминологии в данном случае дефиниция «корпоративная группа» является наиболее обоснованной.
В параграфе также раскрываются ключевые признаки трансграничных корпоративных групп, такие как: контроль головной корпорации, экономическое единство, особая система принятия решений, интегрированная структура управления и единая публичная персона. В результате выделенных признаков предложено авторское определение, которое способствует цели создания адекватного механизма правового регулирования трансграничных корпоративных групп.
Во втором параграфе первой главы «Применение категории «контроль» для определения правового статуса трансграничной корпоративной группы» раскрыто значение категории «контроль» при исследовании правового положения трансграничной корпоративной группы в международном частном праве. Именно наличие контроля трансформирует данные образования из простой совокупности независимых компаний в качественно новую корпоративную структуру.
Признак управленческого или эффективного контроля является основой разработки понятия трансграничной корпоративной группы. Анализ пределов существования группы произведен автором через рассмотрение категории «контроль» в нормативно-правовых актах национальных и наднациональных систем, в том числе ЕС, Австралии, Бразилии, Великобритании, Италии, Канады, Российской Федерации, США. В результате проведенного исследования сделан вывод о том, что в большинстве случаев законодатель не ограничивает контроль головной корпорации владением мажоритарным пакетом голосующих прав, приходящихся на акции/доли в уставном капитале юридического лица, но расширяет концепцию де-факто контроля через использование таких функциональных критериев, как «контролирующее», «решающее» или «доминирующее» влияние. При этом на практике такое влияние может значительно варьироваться, начиная от прав головной корпорации определять состав органов управления юридического лица до де-факто существующей способности влиять на и определять финансовую и операционную деятельность компании. Толкование контроля как любого влияния, которое головная корпорация может оказывать на деятельность дочерних компаний, позволяет существенно расширить сферу действия трансграничной корпоративной группы, отнеся к ней не только вертикально интегрированные структуры, но и «трансграничные сети», связанные договорами аффилирования.
Иное значение категории «контроль» обосновывается при определении национальности юридических лиц, входящих в состав трансграничной корпоративной группы. На первый план в данном аспекте выводится не форма осуществления, как в первом аспекте, а субъект контроля. В отличие от общепринятых формальных критериев определения национальности юридического лица, таких как критерий инкорпорации, критерий оседлости и критерий центра эксплуатации, критерий контроля позволяет установить действительных владельцев юридического лица. 
В трансграничной корпоративной группе истинным субъектом контроля как носителем прав и обязанностей в отношении группы в целом является головная корпорация. В правоприменительной практике последних десятилетий эта тенденция приобрела особую значимость в инвестиционных соглашениях, что демонстрируется автором на примере исследования решений Международного центра по урегулированию инвестиционных споров.
Установлено, что критерий контроля используется для определения национальности каждого отдельного юридического лица, входящего в трансграничную корпоративную группу. Автор критически оценивает существующие в доктрине теории об установлении единой национальности группы, поскольку они не решают вопрос о разграничении юрисдикции государств, на территории которых инкорпорированы и/или осуществляют деятельность структурные элементы трансграничной корпоративной группы. 
В работе продемонстрировано, что в другом значении применяется категория «контроль» при конструировании моделей ответственности головной корпорации за действия юридических лиц. Доминирующее влияние головной корпорации, о котором речь идет выше, определяется через набор активных действий со стороны субъекта контроля в отношении управления дочерними и зависимыми юридическими лицами. На основании анализа нормативно-правовых моделей ответственности головной корпорации сделан вывод о том, что в каждой из них контроль является основанием ответственности, т.е. указывает на наличие причинной связи как одного из элементов гражданско-правовой ответственности между управленческими полномочиями головной корпорации и противоправными действиями дочерней компании.
Во второй главе исследования «Теоретические основы института ответственности трансграничных корпоративных групп» рассматриваются традиционные концепции международного частного и гражданского права по отношению к обозначенным субъектам.
В первом параграфе второй главы «Доктрина самостоятельной юридической личности» констатируется, что доминирующим подходом к правовому регулированию трансграничных корпоративных групп на сегодняшний день является доктрина самостоятельной юридической личности (entity theory), в соответствии с которой правовому регулированию подлежит деятельность не трансграничной корпоративной группы в целом, а отдельных юридических лиц. Такое регулирование осуществляется преимущественно на национальном уровне, в то время как трансграничные формы осуществления бизнеса и возникающие в этой связи коллизии и конфликты юрисдикций остаются за рамками права.
В соответствии с общепризнанной концепцией юридического лица, известной национальным правовым системам, образование, обладающее признаками юридического лица, установленными во внутригосударственном праве, после акта государственной регистрации наделяется правосубъектностью, отличной от правосубъектности других образований, независимо от связывающих их взаимоотношений. Для целей исследования важен факт, что классический подход игнорирует отношения взаимозависимости между юридическими лицами трансграничной корпоративной группы при установлении ответственности головной корпорации, осуществляющей контроль над деятельностью дочерних компаний в принимающих государствах.
В работе приводятся примеры деятельности английской корпорации Thor Chemical Company в Южной Африке, американской группы Texaco в Эквадоре и англо-голландского конгломерата Shell в Нигерии для демонстрации того, что доктрина самостоятельной юридической личности используется головными корпорациями как прикрытие с целью избежать ответственности за действия подконтрольных им компаний в иностранных государствах, а также «неудобного» законодательного регулирования в государстве базирования.
Несостоятельность доктрины самостоятельной юридической личности заключается в игнорировании экономической сущности трансграничной корпоративной группы как единого целого, требующей надлежащего юридического оформления. Сделан вывод о потребности пересмотра традиционной доктрины через признание необходимости комплексного регулирования деятельности корпоративных групп и создании адекватных механизмов правового регулирования, распространяющихся не только на отдельные юридические лица, но совокупность юридических лиц.
Такое регулирование влечет признание специальной правосубъектности трансграничной корпоративной группы. В доктрине ведется полемика о трансграничных корпоративных группах как субъектах международного частного права. Сделан вывод о том, что точка зрения о признании трансграничных корпоративных групп особым субъектом права представляется наиболее обоснованной. Во-первых, трансграничные корпоративные группы давно являются активными участниками международных политических, экономических, финансовых, инвестиционных отношений, проявляют себя в информационной, научно-технической, военной, технологической, экологической сферах. Во-вторых, трансграничные корпоративные группы в определенных случаях приобретают права и обязанности как единый субъект, а не как отдельные структурные единицы, и являются субъектами имущественных отношений, осложненных иностранным элементом. В-третьих, суть специальной правосубъектности заключается, в том числе в необходимости осуществления государствами взаимодействия для унифицированного решения различных вопросов правового статуса трансграничных корпоративных групп посредством заключения международных договоров и согласованных решений на уровне международных организаций.
Автор приходит к выводу, что признание факта существования данных субъектов, наделение их не только правами, но и обязанностями, строго очерченными рамками дозволенного поведения, позволит восполнить пробелы правового регулирования в публичном и частном праве, возникающие в связи с деятельностью трансграничных корпоративных групп в принимающих государствах.
Во втором параграфе второй главы «Сфера действия принципа ограниченной ответственности акционеров (участников) в рамках трансграничной корпоративной группы» исследуются последствия распространения принципа ограниченной ответственности акционера (участника) на головную корпорацию.
Признание ограниченной ответственности акционеров (участников) по обязательствам дочерних юридических лиц является неотъемлемым элементом традиционной системы теоретических взглядов на правовое регулирование юридических лиц. Вместе с тем его абсолютизация для комплексных вертикально интегрированных структур не является юридически обоснованной. Во-первых, законодательство и судебная практика отдельных государств идут по пути признания в определенных случаях ответственности головной корпорации по обязательствам дочерних компаний. Во-вторых, проведенный анализ доктринальных исследований зарубежных специалистов о зарождении и историческом развитии принципа свидетельствует о том, что ограниченная ответственность акционеров (участников) не является сущностным и имманентным признаком юридического лица. В-третьих, практическое применение принципа ограниченной ответственности должно осуществляться с учетом развития существующих общественных отношений. Истинное назначение юридического лица как объединения капитала, самостоятельного субъекта права, обособленного от своих учредителей, на современном этапе развития экономики уходит на второй план. Практика существования трансграничных корпоративных групп свидетельствует о том, что основная задача создания независимого субъекта права игнорируется участниками в пользу максимизации экономической прибыли.
В работе исследуется концепция абсолютизации ограниченной ответственности акционеров (участников), получившая развитие в теории. Ряд специалистов поддерживают сохранение принципа ограниченной ответственности для акционеров (участников) закрытых корпораций (Л. Рибштейн (L. Ribstein), Д. Либрон (D. Leebron)). Их аргументы сводятся к негативным экономическим последствиям. Неограниченная ответственность акционеров (участников) в закрытых корпорациях означает риск ответственности личным имуществом небольшого числа акционеров. Соответственно, такая конструкция может привести к снижению инвестиционной деятельности участников рынка и темпов экономического развития.
Отмечается, что в противовес теориям об ограниченной ответственности акционеров (участников) в науке получили распространение теории о неограниченной, солидарной или субсидиарной ответственности (Г. Хансманн, Р. Краакман, М. Айзенберг, Р. Томпсон, В. Кэрри, Н. Мендельсон), поддерживающие необходимость адаптации традиционных концепций корпоративного права к экономическим реалиям. Результаты исследования позволяют согласиться с предложениями ученых, поддерживающих теории о солидарной или субсидиарной ответственности. Абсолютизация принципа ограниченной ответственности с позиций экономической теории не соответствует целям правового регулирования деятельности корпоративных групп. Экономическая целесообразность ограниченной ответственности очевидна для инвесторов - физических лиц либо институциональных инвесторов. В то же время сужение пределов действия ограниченной ответственности для головных корпораций не направлено на замедление темпов инвестиционной деятельности, ограничение предпринимательской деятельности. Автор делает вывод о том, что применение ограниченной ответственности к головным корпорациям противоречит практике ведения бизнеса трансграничными корпоративными группами с использованием разветвленной сети аффилированных компаний.
Принцип ограниченной ответственности, ориентированный на защиту акционеров (участников) юридический лиц, превратился в инструмент манипулирования, который позволяет головным корпорациям скрываться за фасадом дочерних компаний. Создание надлежащего механизма правового регулирования деятельности трансграничных корпоративных групп возможно только через узаконивание концепций субсидиарной или солидарной ответственности контролирующего акционера, в основе которых лежит цель конструирования такой модели правового регулирования, которая бы учитывала особенности развития экономики, потребности участников рынка, адекватное правовое оформление общественных отношений и ожидания общества и потребителей.
Третья глава исследования «Нормативно-правовое регулирование моделей ответственности головной корпорации» посвящена разработанным на практике конструкциям, с помощью которых возможно привлечение головной корпорации к ответственности при отсутствии адекватного правового регулирования на национальном уровне и международного механизма.
Несмотря на многочисленную критику доктрины самостоятельной юридической личности и принципа ограниченной ответственности, изменения в законодательстве и правоприменительной практике происходят медленнее, чем развиваются общественные отношения с участием трансграничных корпоративных групп. При этом количество правонарушений, совершенных данными субъектами права, продолжает расти. Судебной практике известно успешное применение доктрины проникновения за корпоративный иммунитет, доктрины единого предприятия и доктрины должной заботливости («duty to care»).
В первом параграфе «Доктрина проникновения за корпоративный иммунитет» приведена общая характеристика одноименной доктрины, получившей наибольшее распространение в англосаксонской системе права. Ее сущность заключается в том, что в некоторых исключительных случаях суды игнорируют самостоятельную правосубъектность дочерних компаний и привлекают акционеров (участников) к ответственности, а также обращают взыскание на их имущество для исполнения обязательств дочерних компаний.
Выделены наиболее распространенные теории в рамках применения доктрины в США и Великобритании и проведен обширный анализ судебной практики, по результатам которого сформулированы основные правила, которым следуют суды при проникновении за корпоративный иммунитет. Продемонстрировано, что в США наиболее часто используются две теории: теория «инструмент» («instrumentality theory») и теория «второго Я» («alter ego theory»). Суть обеих теорий заключается в демонстрации такой степени всеобъемлющего или  чрезмерного контроля со стороны головной корпорации, при котором дочерняя компания теряет независимость при принятии решений в отношении собственной деятельности. Вторым элементом обеих теорий является неотъемлемое подтверждение, что доминирование головной корпорации осуществлялось в мошеннических целях, которые привели к убыткам третьих лиц.
В исследовании сформулированы основные правила, которыми руководствуются суды США при проникновении за корпоративный иммунитет на основании обозначенных теорий: 1) контроль и структура собственности не отождествляются; 2) особое внимание уделяется не стратегическому, а операционному или ежедневному контролю над дочерними компаниями; 3) в рамках каждого разбирательства исследуется вопрос о самостоятельной правосубъектности дочерней компании; 4) различаются категории фактического и потенциального доминирования акционера (участника); 5) суды разных апелляционных округов имеют практику по унификации стандартов ответственности акционеров (участников);  6) наиболее часто корпоративный иммунитет игнорируется при рассмотрении исков об обязательствах из причинения вреда.
Аналогичный подход наблюдается в судебной практике Великобритании, которая допускает снятие корпоративной завесы, если доказано, что дочерняя компания используется в качестве «орудия» или «фасада» для деятельности головной корпорации.
По результатам исследования сделаны выводы о возможности применения модели к трансграничным корпоративным группам. Отмечается, что на сегодняшний день практика применения доктрины проникновения за корпоративный иммунитет не отличается единообразием. В качестве недостатков доктрины обозначены отсутствие законодательного закрепления, частое использование метафоричных формулировок судебными органами, отсутствие универсального характера использования, применимость преимущественно к конструкциям с участием мажоритарного или единственного акционера. Автором сделан итоговый вывод о том, что эффективное применение доктрины возможно в случае унификации критериев привлечения ответственности головной корпорации, что позволит устранить большинство из отмеченных недостатков.
Второй параграф второй главы «Доктрина единого предприятия» посвящен рассмотрению альтернативного подхода к правовому регулированию трансграничных корпоративных групп по отношению к доктрине самостоятельной юридической личности.
В рамках доктрины единого предприятия головная корпорация и ее дочерние и зависимые юридические лица рассматриваются как единое целое. При этом на первый план выходит экономическое единство группы в целом. Для целей конструирования ответственности это означает, что в случае, когда доход от деятельности дочерних компаний в сущности является доходом головной корпорации, она также должна нести ответственность за правонарушения (в первую очередь деликтные) дочерних компаний. Доктрина единого предприятия способствует перераспределению риска ответственности с дочерней компании на головную корпорацию. Не имея «прикрытия» в виде ограниченной ответственности, в ситуации постоянного риска привлечения к ответственности за противоправные действия дочерней компании головная корпорация вынуждена имплементировать и соблюдать более эффективный порядок принятия решений в корпоративной группе, а также способствовать достаточной капитализации дочерних и зависимых юридических лиц.
В обоснование данного тезиса автор анализирует элементы доктрины единого предприятия, которые прослеживаются в законодательной и судебной практике в Бразилии, Германии, Индии, Португалии, США. Завершается рассмотрение доктрины обозначением теоретических и практических препятствий для ее универсального применения, таких как использование экономической категории для конструирования юридической модели ответственности, презумпция наличия правосубъектности трансграничной корпоративной группы, сложность в определении применимого права к отношениям внутри единого предприятия. Тем не менее, сделан итоговый вывод о том, что доктрина единого предприятия при всех ее недостатках является вполне реализуемой на практике.
В третьем параграфе третьей главы «Доктрина должной заботливости («duty to care»)» содержится основная характеристика модели привлечения головной корпорации к ответственности на основании доктрины должной заботливости, нашедшей применение преимущественно в англосаксонской правовой системе.
Модель является формой ответственности за причинение вреда по неосторожности или небрежности. Применительно к трансграничным корпоративным группам рассматриваемая конструкция основана на презумпции наличия обязанности головной корпорации осуществлять управление деятельностью дочерних компаний разумно и добросовестно, с должной степенью заботливости. Ключевым является признание прямой, непосредственной ответственности головной корпорации проявлять должную осмотрительность. Такой подход автоматически распространяет ответственность головной корпорации на ее бездействие, выраженное в форме непринятия управленческих решений, необходимых для предотвращения совершения правонарушения исходя из формулы «знала или должна была знать».
Конструкция должной заботливости строится на основе трех элементов: 1) существовала разумная возможность предвидения вредоносных последствий; 2) между истцом и ответчиком существуют тесная связь и близость взаимоотношений; 3) обусловленность такой обязанности требованием справедливости и разумности. Как и в доктрине проникновения за корпоративный иммунитет, степень контроля, осуществляемого головной корпорацией над деятельностью дочерней компании, может иметь решающий характер. Ключевой же вопрос заключается в том, приводит ли комбинация контроля над деятельностью дочерней компании и знания о потенциальных правонарушениях в результате этой деятельности, к возникновению обязанности головной корпорации дать дочерней компании соответствующие инструкции и предпринять меры для предотвращения и минимизации рисков. Доктрина должной заботливости не является формой деликтной ответственности без вины. Причиненный вследствие проявленной небрежности вред возмещается в полном объеме, но не при любой небрежности, а при отступлении от необходимых мер предосторожности, которые именуются стандартом заботливости.
Анализируются элементы модели на основании существующей судебной практики по привлечению головной корпорации к ответственности в Австралии, Великобритании, Канаде и Нидерландах.
В четвертом параграфе третьей главы «Сравнительная характеристика моделей ответственности головной корпорации»  проведена сравнительная характеристика выделенных моделей ответственности головной корпорации.
Сделан вывод о том, что ответственности головной корпорации присущи все признаки, традиционно признаваемые специфическими особенностями гражданско-правовой юридической ответственности. При этом все три модели призваны преодолеть одно из основных противоречий: правонарушение совершается дочерней компанией, а к ответственности привлекается головная корпорация, т.е. обосновать наличие причинной связи как одного из элементов гражданско-правовой ответственности. Установлено, что ответственность головной корпорации в рамках доктрины проникновения за корпоративный иммунитет и доктрины единого предприятия является опосредованной, т.е. наступает за действия дочерней компании. Головная корпорация обязана возместить ущерб, причинённый противоправными действиями дочерней компании. Напротив, в рамках доктрины должной заботливости головная корпорация несет прямую ответственность, т.е. отвечает за собственные действия, которые заключаются в непринятии решений, способных предотвратить правонарушение.
В параграфе также осуществлена сравнительная характеристика моделей ответственности головной корпорации по следующим ключевым параметрам: 1) основание привлечения головной корпорации к ответственности; 2) вопрос о правосубъектности; 3) сущность ответственности; 4) вид ответственности (субсидиарная и солидарная, договорная и внедоговорная).
Пятый параграф третьей главы «Практика российских судов по привлечению основного общества к ответственности» посвящен анализу основных подходов в судебной практике РФ по предмету исследования.
Установлено, что в отечественном законодательстве и правоприменительной практике на сегодняшний день отсутствует системное регулирование ответственности головной корпорации по долгам дочерних юридических лиц. Основной для параграфа вывод подтверждается следующими аргументами. Во-первых, анализ решений арбитражных судов различных инстанций свидетельствует о том, что судебная практика по данному вопросу не отличается единообразием. По-разному трактуются такие базовые для гражданского законодательства категории как «преобладающее участие основного общества», «обязательные указания». Во-вторых, в отсутствие четкой конструкции в законодательстве для правоприменительной практики РФ характерно ситуативное решение судами вопроса о привлечении основного общества к ответственности, исходя из всей совокупности обстоятельств. Наконец, очень важно отметить, что российская модель распространяет регулирование только на основное общество и не предусматривает возможность привлечения юридических лиц, имеющих право определять решения дочерних юридических лиц в силу косвенного контроля.   
Модель привлечения основного общества к ответственности иногда сравнивают с доктриной проникновения за корпоративный иммунитет. Установлено, что такое сравнение не совсем корректно в силу различия в применении квалифицирующего признака контроля при привлечении акционера (участника) к ответственности. В то время как суды в общей правовой системе обладают широкими полномочиями по определению наличия контроля, российский законодатель трактует контроль очень узко, позволяя головным корпорациям избегать ответственности. Тем не менее, есть основания полагать, что судебная практика в России движется по пути заимствования элементов доктрины проникновения за корпоративный иммунитет, что подтверждается, в частности, последними решениями ВАС РФ.
Анализ судебной практики российских судов демонстрирует необходимость реформирования правового регулирования ответственности основного общества перед дочерними компаниями. Российское законодательство о гражданско-правовой ответственности акционеров (участников) не является эффективным ввиду трудно реализуемой на практике конструкции обязательных указаний, содержащейся в ГК РФ. Автор понимает, что предусмотреть исчерпывающий перечень ситуаций, при которых активные действия головной корпорации, должны квалифицироваться как возможность ее привлечения к солидарной или субсидиарной ответственности, на законодательном уровне может быть затруднительно. Однако возможным решением может стать разработка ВАС РФ на основе существующей судебной практики инструкций для нижестоящих судов, аналогичных руководящим принципам в практике судебных органов США.
В шестом параграфе третьей главы «Международно-правовая унификация правового регулирования трансграничных корпоративных групп» рассматриваются перспективы международно-правовой унификации правого регулирования трансграничных корпоративных групп.
Автор признает, что международно-правовая унификация создания, правового регулирования деятельности и ответственности трансграничных корпоративных групп является без сомнения одной из главных целей как для государств, так и международных организаций, однако делает вывод, что на современном этапе она может рассматриваться только как несбыточный идеал. Невозможность международно-правовой унификации обусловлена, во-первых, разными целями и приоритетами, конфликтом интересов государств базирования и принимающих государств, а, во-вторых, различиями в подходах к регулированию юридических лиц в правовых системах и разным уровнем разработки законодательства, опосредующего отношения с участием корпоративных групп.
Обозначенные сложности свидетельствуют о необходимости изучения иных механизмов регулирования деятельности трансграничных групп. В частности, диссертант полагает, что эффективными методами могут стать частноправовая унификация, разработка единообразных актов на уровне международных правительственных и неправительственных организаций и гармонизация национального законодательства через создание типовых законов, на основании выделенных моделей ответственности головной корпорации.
Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях автора:
В ведущих научных рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации:
1. Аристова Е.А. Доктрина проникновения за корпоративный иммунитет в судебной практике США и Великобритании // Российское правосудие. – 2013. – № 1. – С. 50-61. – 0,8 п.л.
2. Аристова Е.А. Правовое регулирование ответственности трансграничных корпоративных групп нормами международного публичного права // Вестник Пермского университета. Юридические науки. – 2012. – Выпуск 4(18). – С. 210-222. – 1,1 п.л.
3. Аристова Е.А. Применение критерия контроля для определения национальности иностранного инвестора // Российское правосудие. – 2012. – № 11. – С. 46-52. – 0,7 п.л.
В иных научных изданиях:
4. Аристова Е.А. Перспективы унификации норм об ответственности трансграничных корпоративных групп // Третий пермский конгресс ученых-юристов: материалы международной научно-практической конференции (г. Пермь, Пермский государственный национальный исследовательский университет, 12 октября 2012 г.) – Пермь. – 2012. – С. 266-268.– 0.3 п.л.
5. Аристова Е.А. К вопросу о пределах действия принципа ограниченной ответственности акционера (участника) // Норма. Закон. Законодательство. Право. Материалы XIII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых (г. Пермь, 28-30 апреля 2011 года) – Пермь. – 2011. – С. 73-75. – 0,15 п.л.
6. Аристова Е.А. Механизмы привлечения головной корпорации ТНК к деликтной ответственности // Пермский конгресс ученых-юристов: тезисы докладов международной научно-практической конференции (г. Пермь, Пермский университет, 22 октября 2010 г.) – Пермь. – 2010. – С. 174-177. – 0,15 п.л.
7. Аристова Е.А. К вопросу о международной правосубъектности транснациональных корпораций // Норма. Закон. Законодательство. Право. Материалы Всероссийской студенческой научной конференции (г. Пермь, май 2006 г.) – Пермь. – 2007. – С. 97-100.– 0,15 п.л.