2013avtoref1892

Бондаренко Ольга Владимировна
 
24 декабря 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Судебная практика и уголовное правотворчество» (специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 229.001.01
 
Сноска на автореферат диссертации (правила оформления):
 
На электронную версию:
Бондаренко О.В. Судебная практика и уголовное правотворчество: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 23.  // Авторефераты диссертации по юридическим наукам. Сайт «Правовые технологии». URL: http://www.lawtech.ru/document/2013avtoref1892 (дата обращения: укажите свою дату).
 
На бумажный вариант:
Бондаренко О.В. Судебная практика и уголовное правотворчество: автореф. дис... канд. юрид. наук. Москва, 2013. С. 23.
 
Посмотрите другие авторефераты диссертаций по юридическим наукам в библиотеке авторефератов собранных, обработанных и размещенных для бесплатного ознакомления и скачивания на сайте «Правовые технологии». Громадная работа проделана для информационного обеспечения юридического образования и исследований в области права и еще большая будет сделана. Окажите нам помощь в дальнейшем развитии проекта - укажите сноску на электронную версию автореферата в ваших работах, блогах, сайтах.
 
Текст автореферата диссертации: 

 

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».
 
Научный руководитель:       доктор юридических наук, профессор
                                                         Бойко Александр Иванович
 
Официальные оппоненты: Кленова Татьяна Владимировна, доктор юридических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет», заведующая кафедрой уголовного права и криминологии
 
      Рарог Алексей Иванович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)», заведующий кафедрой уголовного права
 
Ведущая организация:                ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия»
 
Защита состоится 24 декабря 2013 года в 16⁰⁰ на заседании диссертационного совета Д 229.001.01, созданного на базе ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации», по адресу: 117638, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1, зал заседаний диссертационного совета.
 
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».
 
 
Автореферат разослан «_____» ноября 2013 года.
 
 
 
Ученый секретарь диссертационного совета
доктор юридических наук, доцент                                Ю. Л. Смирникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
 
Актуальность темы исследования. Современное российское общество не удовлетворено состоянием преступности, уровнем защиты прав и свобод граждан, качеством работы правоохранительных органов и уголовного суда. Претензии по этому поводу адресуются преимущественно законодателю — той ветви власти, которая избирается населением, задает основные параметры законопослушного поведения населения и управленческой деятельности государства, формулирует запреты и устанавливает ответственность за их нарушение. И это справедливо.
Давно минули те времена, когда представительные учреждения только формировались, использовались для борьбы с феодальным абсолютизмом и потому служили объектом преклонения. Постепенно парламенты превратились в классическую ветвь власти, вовлеченную в общий управленческий процесс, а потому ответственную за его итоги наравне с правительствами и судами. Депутатский корпус перестал быть «божеством», но еще долгое время числился «первосвященником» (П. И. Люблинский). Однако гуманитарный дух второй половины XX в. смыл и эту позолоту с законодательных учреждений. Теперь выглядит нормальным делом разговор
о низком качественном составе парламентов из-за того, что «депутатский значок» стал рассматриваться в качестве логического продолжения «успехов в спорте либо на эстраде» (С. В. Поленина, Н. П. Колдаева), о правотворческих ошибках, «социальной легитимности законодательных решений» (В. В. Лапаева) и даже о «преступном законе» (Д. А. Шестаков).
В излюбленный объект критики превратился и Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК), что естественно, поскольку уголовный закон олицетворяет принуждение, а любые погрешности
в его предписаниях травмируют население самым сильным образом. Упреки создателям российских правил по борьбе с преступностью справедливы и потому, что процесс их обновления, сам по себе неизбежный, у нас «протекает с беспрецедентной в мировой истории интенсивностью» (Н. Ф. Кузнецова), при которой с 1996 г. в УК «внесено более… 3 000 изменений и дополнений, далеко не всегда научно
и практически обоснованных» (В. В. Лунеев), когда за 17 лет в УК добавлено 45 новых статей, полностью переделаны 77 статей, а в ст. 171, 205, 228, 234, 326 изменения вносились по семь раз!
По мнению председателя Верховного Суда РФ В. М. Лебедева, низкое качество поправок в УК и нестабильность уголовного закона «негативно сказываются на правоприменительной практике». Если 50 % нагрузки на судебную систему вызвано необходимостью приведения законных и обоснованных приговоров в соответствие с новым уголовным законом, то назрела разработка «концепции уголовной политики государства» и специальных научных исследований того, как совместить закон и практику. Совершенно очевидна минимизация поправок в УК через учет применения закона, ибо расчеты парламента корректируются судебной практикой, а «задача исследователя — зафиксировать это отступление… от “генеральной линии” законодателя» (А. В. Наумов). Мы это и попытаемся сделать в работе.
Депутатский корпус должен в обязательном порядке прислушиваться к тому, как выполняются его распоряжения. И в этом нет нарушения принципа разделения властей, если не понимать его в сугубо «лабораторном значении» (С. В. Бородин, В. Н. Кудрявцев). Мотивация законопослушного поведения и профилактика правонарушений, защита прав и интересов личности, привлечение к ответственности виновных, исполнение судебных решений, подготовка корпуса правоохранителей, обновление законодательства осуществляются различными ведомствами. Их труд нужно не только грамотно «разводить» по предметной принадлежности (естественная специализация), но и сочетать (координация) для достижения общих целей.
В новой России многое делается для гармонизации законодательных решений и судебной практики в сфере борьбы с преступностью (право судов «сомневаться» в состоятельности уголовно-правовых норм с обращением по этому поводу в Конституционный Суд РФ, отзывы на законопроекты и законодательная инициатива в исполнении Верховного Суда РФ и т. д.). Многое, но далеко не все, и диссертант планирует показать резервы влияния судебной практики на уголовное правотворчество. В этом
и приведенных выше доводах он видит актуальность своего труда.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере судебной практики и уголовного правотворчества, связанные с разработкой и принятием правил по борьбе
с преступностью и их применением судами общей юрисдикции.
Предмет диссертационного исследования составили статьи УК 1996 г. и изменения к нему, нормативные акты, регламентирующие правотворческий процесс, постановления Пленума Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ, судебные приговоры, законопроекты Верховного Суда РФ по борьбе с преступностью и его отзывы на законопроекты других учреждений, юридическая и иная научная литература, имеющая отношение к рассматриваемым проблемам.
Степень научной разработанности проблемы можно считать вполне удовлетворительной в том смысле, что уголовное правотворчество и судебная практика как самостоятельные элементы правовой системы общества достаточно давно (хотя и порознь) анализируются
в отечественной юриспруденции. Еще в досоветский период социальное значение уголовного закона и его применения исследовалось в трудах С. И. Баршева, Ф. П. Будкевича, Е. В. Васьковского, Л. Е. Владимиро-
ва, М. Н. Гернета, С. К. Гогеля, О. И. Горегляда, Г. В. Демченко, Г. Г. Джан-
шиева, В. В. Есипова, С. И. Зарудного, А. Ф. Кони, С. А. Котляревского,
А. П. Куницына, Н. И. Ланге, П. И. Люблинского, Н. А. Неклюдова,
В. Н. Палаузова, П. П. Пусторослева, Н. Н. Рождественского, Н. Д. Сергеев-
ского, М. М. Сперанского, Н. С. Таганцева, М. А. Унковского, Н. Д. Чечу-
лина и других правоведов. В XIX в. сложилась замечательная, ныне забытая традиция опубликования мнений специалистов о законопроектах по борьбе с преступностью.
В XX–XXI вв. теоретики общей юриспруденции и криминалисты плодотворно разрабатывали такие проблемы, как: теория правотворчества (Н. Б. Алиев, В. К. Бабаев, Б. В. Волженкин, О. А. Гаврилов, Ю. В. Голик, Г. А. Злобин, Н. Г. Иванов, А. В. Ильин, С. Г. Келина, А. Г. Ки-
бальник, Т. В. Кленова, М. И. Ковалев, И. Я. Козаченко, Н. П. Колдае-
ва, В. П. Коняхин, Л. Л. Кругликов, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, Н. А. Лопашенко, В. В. Лунеев, В. П. Малков, Г. В. Мальцев, М. Н. Мар-
ченко, С. Ф. Милюков, Б. А. Миренский, А. В. Наумов, А. Нашиц,
К. К. Панько, С. В. Поленина, А. И. Рарог, Л. И. Спиридонов, Ю. А. Тихо-
миров, Т. Д. Устинова, В. Ф. Щепельков, А. М. Яковлев, Б. В. Яцелен-
ко и др.); вопросы судебной практики (А. В. Аверин, А. А. Арямов, В. Г. Бе-
ляев, Е. В. Благов, В. П. Верин, В. В. Ершов, Г. А. Есаков, Н. Н. Конд-
рашков, В. Н. Кудрявцев, В. М. Лебедев, Л. А. Прохоров, А. И. Рарог,
Р. А. Сабитов, Д. О. Хан-Магомедов и др.); судебная власть, судейское усмотрение и независимость судей (Б. Аарон, М. В. Баглай, А. Барак,
Л. А. Воскобитова, Б. Я. Гаврилов, Ю. В. Грачева, В. В. Ершов, В. Д. Зорь-
кин, М. А. Кауфман, М. Н. Марченко, И. Б. Михайловская, В. М. Лебе-
дев, А. И. Рарог, В. Г. Ярославцев и др.); правотворческая роль суда, судебный прецедент, источники уголовного права (А. Т. Батов, О. Н. Би-
бик, И. Ю. Богдановская, П. А. Гук, В. В. Демидов, В. В. Дорошков,
Н. Г. Иванов, Р. З. Лившиц, А. В. Мадьярова, С. А. Маркунцов, А. В. Нау-
мов, К. В. Ображиев, О. А. Петрухина, Б. Т. Разгильдиев, А. И. Рарог,
О. Н. Седукина, В. Ф. Цепелев, Л. В. Яковлева и др.); толкование закона (Н. Г. Иванов, В. П. Коняхин, М. Б. Кострова, П. Н. Панченко, О. В. Пы-
чева, А. И. Рарог, В. И. Ткаченко, Т. Д. Устинова, Т. Я. Хабриева, А. Ф. Чер-
данцев, А. Е. Якубов и др.); правотворческие ошибки (А. С. Лашаков, А. И. Овчинников, С. В. Поленина, Г. Спенсер, Л. Щербинина и др.). Отечественным правоведам хорошо известны специализированные сборники по стратегическим проблемам правотворчества и судебной практики под редакцией В. М. Баранова, С. Н. Братуся, А. С. Пиголкина.
Большой вклад в разъяснение уголовного закона и судебной практики по уголовным делам вносят специализированные журналы «Российское правосудие», «Российский судья», «Российская юстиция», «Уголовное право», отдел уголовно-правовых исследований Российской академии правосудия во главе с А. В. Галаховой, а также ведущие аналитики отраслевого правоприменения А. В. Бриллиантов, Л. Л. Кругликов, А. В. Наумов, В. П. Малков, А. И. Рарог, П. С. Яни и другие ученые; в научное обеспечение правотворчества, в том числе на базе практики, — Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. Несколько лет назад строго по теме диссертации вышла очень обстоятельная статья С. В. Бошно в журнале «Государство и право».
В постсоветской России теоретиками общей юриспруденции
и криминалистами защищены диссертации, близкие нашей теме: о влиянии практики на процессы правотворчества (в 2007 г. — Э. В. Богмацера, в 2008 г. — Б. П. Морозов, в 2011 г. — Н. А. Глебова); о толковании уголовного закона (в 1998 г. — В. Ф. Щепельков, в 2005 г. — О. В. Пычева,
в 2006 г. — О. А. Савельева); о роли судебной практики в правовой системе и в сфере борьбы с преступностью (в 2003 г. — М. Н. Придворова,
в 2005 г. — М. Н. Гарунова, в 2007 г. — П. В. Волосюк, в 2008 г. — С. В. Сипулин); об основах законодательной техники и криминологической экспертизе законопроектов (в 2006 г. — К. К. Панько, в 2011 г. —
Т. В. Кленова и Л. В. Пинчук); о судейском усмотрении, прецеденте и судейских ошибках (в 2002 г. — К. А. Волков и К. В. Ображиев, в 2004 г. — А. П. Севастьянов, в 2005 г. — С. В. Лозовская, в 2009 г. — М. Л. Го-
лубева); о применении уголовного закона судом (в 2002 г. — А. И. Трахов, в 2004 г. — Е. В. Благов).
Целью диссертационной работы является поиск, аргументация и представление комплекса мер по максимально возможному сопряжению уголовного закона с результатами и потребностями судебной практики для повышения качества и стабильности первого. На пути
к этой цели с учетом уровня развития отраслевой доктрины и существующих технологий правотворчества соискателем были поставлены для разрешения в работе следующие поисковые задачи:
- обоснование полезности и необходимости учета судебной практики в правотворческой деятельности;
- проверка этого предположения посредством обращения к специальным теориям в юридической науке;
- определение места судебной практики в системе критериев уголовного правотворчества;
- оценка законодательных инициатив, отзывов на законопроекты по борьбе с преступностью и актов толкования УК Верховным Судом РФ в плане их влияния на уголовное законотворчество;
- разрешение вопроса о допустимости расширительного толкования уголовного закона судами;
- поиск и обоснование путей повышения качества постановлений Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам;
- выработка предложений по оптимальному реагированию законодателя и судебной системы на проверочную деятельность Конституционного Суда РФ в отношении норм уголовного закона;
- уточнение места судебной практики в мониторинге законодательства;
- сопоставление законодательных санкций с судебными приговорами.
Методологической основой работы послужила диалектика, признающая противоречия главной причиной развития, а их умелое преодоление в целях эволюционного развития общества — заботой разума (науки). В качестве частных приемов познания использованы методы анализа и синтеза, интерпретации и моделирования, абстрагирования и обобщения, аналогии и логического толкования, статистики и конкретно-социологического исследования, догматического и системного анализа научных теорий и законодательных текстов.
Теоретическую базу диссертации составили труды ученых
в области общей юриспруденции, конституционного и уголовного права, социологии и криминологии, в меньшей степени — процессуального права, истории права, политологии и литературоведения, а также суждения руководителей страны по поводу сопряжения законотворчества и правоприменения.
Эмпирическая основа работы представлена общероссийскими статистическими данными об изменениях в УК с момента его принятия, о преступности и судебных приговорах за последние пять лет, постановлениями Пленума Верховного Суда РФ за 1997–2012 гг., опубликованной практикой судов общей юрисдикции (выборочно), законопроектами и отзывами на законопроекты Верховного Суда РФ, постановлениями и определениями Конституционного Суда РФ и особыми мнениями его судей, 282 приговорами, вынесенными Щербиновским районным судом Краснодарского края за 2010–2012 гг., и 24 приговорами по ст. 105 УК Ростовского областного суда за 2012 г., отдельными решениями Правительствующего Сената XIX в., оценками взаимозависимости уголовного законодательства и судебной практики от председателей высших судов Европы и России.
Научная новизна исследования заключается в первой для отечественной уголовно-правовой науки попытке монографического анализа детерминации уголовного закона судебной практикой, в показе полезности и результатов действия такой зависимости по уже работающим каналам, а также в обосновании резервных форм влияния судебной практики на качество уголовного закона.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертационного исследования:
1. Интенсивное (по объему), хаотичное (оперативная реакция на отдельные преступления), многократное (редактирование отдельных статей закона несколько раз за малый период времени) и даже возвратное (смена одних нормативных решений на строго противоположные) обновление УК достигло того критического уровня, когда требуется кардинальная рационализация уголовного правотворчества.
2. Принудительный характер отраслевого метода обеспечивает самое пристальное внимание общества к уголовному закону, правоохранительной деятельности и уголовному правосудию. Под его влиянием криминалисты разработали научные основы правотворчества («обоснование права наказывать», «теория криминализации и пенализации общественно опасных деяний») и эффективности мер борьбы с преступностью.
3. Несмотря на аксиоматичность формулы «практика — критерий истины», доктринальные программы уголовного правотворчества не выделяют в качестве его отдельного критерия требование учета результатов уголовного правосудия и правоохранительной деятельности, хотя и не исключают такового. Диссертант полагает, что естественное отставание закона от «последнего слова» в проявлениях преступной воли (А. Ф. Кони) можно и нужно сокращать преимущественно через обязательный учет законодателями трудностей и ошибок, потребностей и пожеланий, показателей и тенденций судебной практики.
4. Официальными формами влияния судебной практики на уголовное правотворчество в соответствии с Конституцией Российской Федерации (далее — Конституция), Федеральным законом от 13.06.1996 № 64-ФЗ
«О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» и Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22.01.1998 (далее — Регламент Государственной Думы) являются «собственные» законопроекты Верховного Суда РФ по борьбе
с преступностью и его отзывы на подобные инициативы других органов власти. При этом активность Верховного Суда РФ на первом направлении невелика, но абсолютно результативна (удовлетворяется парламентом), а вот ситуация с его экспертными услугами хуже, поскольку не на все законопроекты поступили обязательные отзывы Суда, а резонные замечания высшей судебной инстанции Федеральное Собрание РФ нередко игнорирует.
5. За пределами формализованного законодательного процесса важным каналом взаимодействия судебной практики и уголовного правотворчества служат акты толкования УК Пленумом Верховного Суда РФ, по поводу юридической природы и назначения которых в науке идет многолетний спор. С принятием Постановления Конституционного Суда РФ от 21.01.2010 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества “Производственное объединение “Берег”, открытых акционерных обществ “Карболит”, “Завод “Микропровод” и “Научно-производственное предприятие “Респиратор”» доводы сторонников признания постановлений Пленума источниками уголовного права стали более убедительными. Диссертант поддерживает данную перемену, но при условии существенного повышения качества таких актов, когда они будут соблюдаться «в силу авторитета, а не из-за авторитета силы»
(С. Н. Братусь, А. Б. Венгеров).
6. Основными направлениями повышения качества и убедительности постановлений Пленума Верховного Суда РФ служат: а) улучшение их аргументации и стилистики посредством обращения к опыту Правительствующего Сената Российской империи, практике высших судебных инстанций зарубежных государств и рекомендациям отечественной науки; б) устранение их тематического дисбаланса, когда Верховный Суд РФ в основном разъясняет смысл норм Особенной части УК, хотя для единства судебной практики значительно выше ценность понимания базовых правил борьбы с преступностью — статей Общей части УК; в) вовлечение в аргументалистику Пленума презумпций, олицетворяющих будущее юридических знаний и потому способствующих поступательной эволюции закона и практике его применения.
7. Для качественного обновления уголовного закона и предупреждения ошибок в его применении судейскому сообществу и науке следует развивать правовые позиции Конституционного Суда РФ, появившиеся
в результате проверки уголовно-правовых норм, по тем причинам, что:
а) «негативное правотворчество» Конституционного Суда РФ порождает пробелы в законе, долгое время не устраняемые; б) отдельные решения Конституционного Суда РФ вызывают обоснованную критику в профессиональной среде; в) несовершенные юридические правила Конституционный Суд РФ иногда вынужден признавать конституционными, «чтобы не обрушить систему судопроизводства и не подорвать стабильность правопорядка» (В. Д. Зорькин) либо в тех случаях, когда преодоление обнаруженного противоречия между Конституцией и отраслевой нормой невозможно упразднением последней, так как требуется системное обновление всего законодательства; г) правовые позиции Конституционного Суда РФ не покрывают всех проблем уголовно-правового регулирования.
8. Начавшийся в России два года назад государственный мониторинг правоприменения базируется на упрощенном представлении о нем только как о сборе критических отзывов на закон правоприменительных учреждений и судов. В результате производится не объявленный мониторинг правоприменения, а мониторинг правотворчества, причем результаты практики используются для оценки уже принятого (что хуже), а не проектируемого (что лучше) закона. Диссертант же предлагает понимать мониторинг законотворчества как такую деятельность специализированных инстанций по проверке качества правоустанавливающей деятельности государства, когда учитывается и предварительное соблюдение депутатами критериев криминализации и пенализации общественно опасных деяний, и итоговая результативность (эффективность) принятых юридических правил, проявленная в деятельности судов, правоохранительных и пенитенциарных учреждений. При таком подходе судебная практика используется в качестве обязательного компонента процесса мониторинга уголовного закона дважды (в процессе его разработки и на стадии оценки результатов его применения).
9. В уголовном праве и других публичных отраслях юриспруденции обычно приветствуется ограничительная интерпретация текста закона, а вот расширительному толкованию говорится «нет». Однако двусмысленные нормативные положения допустимо толковать и в сторону расширения буквального звучания текста — в тех случаях, когда распространительное понимание закона пойдет на пользу привлекаемому к ответственности лицу.
10. Взаимовлияние судебной практики и уголовного правотворчества ярче всего проявляется в сфере назначения наказания, где суд выступает монополистом. Диссертант предлагает оптимизировать деятельность суда в этой области с помощью двух последовательно применяемых методов — вначале отбора одного из альтернативных наказаний по «остаточному принципу» (ст. 60 УК), затем определения его размера через движение от медианы санкций к ее минимуму или максимуму (с помощью общих и специальных правил назначения наказания по гл. 10 УК). Для совершенствования и стабилизации уголовного закона Верховному Суду РФ рекомендуется направлять в парламент результаты сопоставления альтернатив и медиан санкций с данными
о выборе видов и размеров наказаний по приговорам судов.
11. Для усиления влияния судебной практики на правотворчество целесообразно дополнить Регламент Государственной Думы:
- пункт «к» ст. 19 после слов «проводят анализ практики применения законодательства» словами «а также толкование соответствующих положений закона Пленумами Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации»;
- указанный в ч. 1 ст. 105 перечень материалов, которые должны представлять субъекты права законодательной инициативы при внесении законопроекта об изменениях УК, следующими позициями: сведения о соответствующих решениях Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ (выдержки при наличии); справка о профильном зарубежном законодательстве и международных стандартах; данные о предшествующей судебной практике; выводы криминологической экспертизы; краткий обзор эволюции законодательного регулирования в стране данного вопроса; заключения научных учреждений; таблицы межотраслевых связей новеллы; обоснование необходимости и содержания употребляемых в тексте законопроекта терминов;
- содержащийся в ч. 3 ст. 112 перечень вопросов, на которые должны быть даны ответы в заключении Правового управления Аппарата Государственной Думы на законопроекты, следующими позициями: «г) соответствует ли законопроект правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского суда по правам человека; д) учтены ли тенденции отечественного законодательства, международные стандарты и достижения зарубежных стран в данной сфере; е) криминологическая, научная и лингвистическая обоснованность законопроекта; ж) целесообразность принятия законопроекта из-за объемов изменений в сопутствующее законодательство и возможности пересмотра основных положений других юридических отраслей»;
- ч. 2 ст. 118 абзацем следующего содержания: «При рассмотрении законопроекта о внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации представитель ответственного комитета информирует депутатов Государственной Думы о содержании поступившего отзыва Верховного Суда Российской Федерации и о позиции по нему ответственного комитета. В случае расхождения позиций Верховного Суда Российской Федерации и ответственного комитета на заседании Государственной Думы обязательно присутствие представителя Верховного Суда Российской Федерации с правом выступления»;
- содержащуюся в ч. 1 и 8 ст. 119 оговорку о недопустимости принятия или одобрения уже в первом чтении «законопроекта по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации» словами «либо законопроекта по изменению Уголовного кодекса Российской Федерации»;
- часть 1 ст. 122, содержащую перечень материалов, представляемых ответственным комитетом после первого чтения законопроекта для последующего представления его на рассмотрение парламента, следующим: «сведения о расхождениях текста законопроекта по изменению Уголовного кодекса Российской Федерации, прошедшего первое чтение, с позицией Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в его официальном отзыве, и мотивах такого расхождения».
12. Верховному Суду РФ для обеспечения единства судебной практики и совершенствования УК предлагается:
- выработать рекомендации по назначению наказания за преступления, которые могут совершаться с одним или несколькими квалифицирующими признаками, но для которых в УК установлена одна санкция;
- в связи с тем что санкции действующего УК в основном имеют альтернативный вид, а законодатель требует разрешать сложные правовые комбинации с опорой на предел лишь самого тяжкого наказания (ст. 62, 65, 66 и 68 УК), что противоречит общим началам назначения наказания
и не содержит правил дозировки более мягких видов наказания, обратиться в парламент с законодательной инициативой по дополнению
ст. 60 УК абзацем следующего содержания: «При назначении наказания в ситуациях, предусмотренных статьями 62, 65, 66 и 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, судам после выбора вида наказания надлежит определять его срок и размер по фактическим обстоятельствам соответственно ниже (ст. 62, 65, 66) или выше (ст. 68) их средних характеристик в санкции»;
- в развитие правовых позиций Конституционного Суда РФ отдельными постановлениями Пленума разъяснить правила действия уголовного закона во времени, содержание принципа non bis in idem, назначение и пределы применения институтов множественности преступлений и судимости;
- сохранить и расширить традицию опубликования редакционных статей руководителей Верховного Суда РФ, посвященных вновь принятым постановлениям Пленума, а также обсудить позитивные возможности института «особого мнения» судей в практике Верховного Суда РФ;
- силами Управления систематизации законодательства и анализа судебной практики обобщать тенденции расхождений в позициях парламента и судейского сообщества по поводу размера ответственности за отдельные преступления (дисбаланс альтернатив и медиан санкций с видами и размерами наказаний по приговорам), а также готовить и направлять в парламент специализированные обзоры, показывающие зависимость судебных ошибок от качества уголовного закона.
Теоретическое и практическое значение диссертации видится в том, что содержащиеся в ней выводы и рекомендации могут быть использованы для совершенствования правотворческой деятельности
в сфере борьбы с преступностью, повышения качества разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в процессе правоприменительной деятельности и при проведении мониторинга УК Министерством юстиции РФ. Результаты диссертационного анализа проблемы мотивируют дальнейшие исследования по теории криминализации и пенализации общественно опасных деяний, по мониторингу закона, о детерминации уголовного правотворчества данными судебной практики, о статусе и качестве постановлений Пленума Верховного Суда РФ, об оптимизации приговоров
в части назначения наказаний, полезны при проведении занятий по уголовному праву и специальным дисциплинам в юридических вузах.
Апробация результатов исследования производилась автором
в форме докладов и сообщений на конференциях в Российской академии правосудия (г. Москва), вузах Ростова-на-Дону и Таганрога, Львова
и Харькова, аспирантских отчетов на заседаниях кафедры уголовно-правовых дисциплин Южно-Российского института — филиала РАНХиГС, отражена в восьми статьях, половина из которых опубликована
в изданиях, вошедших в перечень ВАК Минобрнауки России.
Структура диссертации определена целью и задачами исследования, уровнем развития отраслевой доктрины, естественным стремлением автора к разработке новых аспектов давно известной в науке проблемы и состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
 
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются его объект, предмет, цель и задачи, указываются степень научной разработанности проблемы, теоретическая и эмпирическая и методологическая основы исследования, характеризуется научная новизна работы и формулируются основные положения, выносимые на защиту, заявляется теоретическая и практическая значимость диссертации, приводятся сведения о ее апробации и структуре.
Первая глава «Теория правотворчества и практика» содержит три параграфа.
В первом параграфе показано различие естественно-стихийного правообразования и рационально-технологического правотворчества,
а также генетическая связь процессов разработки и применения законов. Приводятся данные и суждения о недостаточном уровне теоретической подготовки депутатов и самой доктрины. Такой фон обычно отрицательно сказывается на парламентской продукции и даже способствует использованию «в лексиконе правовой науки понятия неправомерного, противоправного закона» (Б. А. Осипян).
В работе критически оценивается неудавшаяся попытка властей регламентировать правотворческую деятельность федерального парламента с помощью специализированного федерального закона. Вместо этого принят и постоянно совершенствуется (56 поправок) Регламент только нижней палаты Федерального Собрания, который содержит много полезных процедур и правил. Однако данного акта недостаточно, поскольку в процессе правотворчества помимо Государственной Думы участвуют Президент, Совет Федерации, Правительство, Верховный Суд РФ, субъекты законодательной инициативы, Общественная палата и многочисленные экспертные учреждения.
Принятый в 1996 г. и действующий поныне УК настолько интенсивно обновляется, что «у будущего историка может сложиться впечатление, что Дума была уголовно-правовой» (А. В. Наумов). Вследствие этого в науке множатся критические отзывы о Федеральном Собрании и активно обсуждается дилемма, принимать ли новый кодекс или только его обновленную редакцию. На взгляд соискателя, при устоявшихся технологиях уголовного правотворчества такая постановка вопроса ситуацию не спасет. Требуется существенная коррекция законодательного процесса, расширение системного кругозора депутатского корпуса, особенно же — учет ими результатов и потребностей судебной практики.
Однако призыв к обременению правотворчества достижениями и трудностями другой ветви власти как бы ставит под сомнение
монополию парламента на производство юридических правил. Эта проблема решается в диссертации в основном с опорой на специализированную монографию И. Б. Михайловской о независимости судов. Выделив и оценив 19 аспектов данной проблемы, соискатель утверждает, что требования к законодателю об учете показателей судебной практики его монополию на правотворчество не ущемляют, но будут способствовать более качественным поправкам в УК.
Второй параграф посвящен эволюции отраслевых знаний в части совершенствования уголовного правотворчества. Первые поиски рационализации этой деятельности начались с зарождения публичной власти, но должная почва для систематизации научных взглядов о нормотворчестве появилась только после крушения абсолютизма, когда на общественной сцене появились представительные учреждения. В тексте диссертации анализируются взгляды великого Ч. Беккариа, отечественных юристов Я. И. Баршева, О. И. Горегляда, Н. Ламанского,
П. А. Муллова, И. Наумова, П. И. Пестеля, П. И. Редкина, В. Д. Спасо-вича, М. М. Сперанского, А. Филиппова, А. Д. Чебышева-Дмитриева, показана невозможность «серьезных успехов науки права в эпоху Николая I», «опасавшегося колебания основ государства» и препятствовавшего «обсуждению тех сторон законодательства, которые соприкасаются с политической жизнью страны» (Г. С. Фельдштейн). Поэтому лишь во второй половине XIX в. в русской уголовно-правовой доктрине началось осмысление государственного реагирования на преступность, вылившееся в уникальное учение под названием «обоснование права наказывать». Ученые монархической страны обсуждали не частные технологии парламентской деятельности, а ставили задачу существенно шире и болезненнее: вправе ли царь вообще учреждать Уголовные уложения, а государство — применять их к подданным?
Если дореволюционные ученые избрали для обсуждения уголовного правотворчества «высокую нравственно-философскую ноту», то советские криминалисты в 70–80-е гг. прошлого века создали прагматическую теорию «криминализации и пенализации общественно опасных деяний». Критически оценив содержание обоих учений, автор пришел к выводу, что в их рамках тенденции и показатели судебной практики как самостоятельное требование к процессу правотворчества отдельно не заявляются (но и не отрицаются).
В третьем параграфе диссертант проанализировал публикации, акцентированно не ставившие своей целью обоснование судебной практики как обязательного условия разработки качественных законов, но фактически затрагивавшие и данный аспект. Собранный мыслительный материал был рассортирован нами в три раздела (комплексные представления о влиянии суда на уголовное правотворчество; отдельные яркие высказывания о взаимосвязи качества закона и его успешного применения; возможные каналы влияния судебной практики на уголовное правотворчество).
В их рамках установлено, что судебная практика по уголовным делам: а) может сигнализировать о востребованности тех или иных составов; б) временно исправляет погрешности в тексте УК до реакции парламента; в) представляет отклик на противоречивость либо неопределенность текста УК; г) обеспечивает единообразное функционирование правоохранительной системы целиком; д) служит критерием уголовного правотворчества, включая в себя ошибки юристов, зависящие от качества закона, и прогноз судей о применимости текста УК после его обновления; е) олицетворяет наиболее мобильный и чаще всего применяемый вид толкования закона; ж) влияет на уголовное правотворчество в форме прямой корректировки содержания УК и реализации порядка его применения; з) направлена на подтверждение жизненности или ненужности уголовного закона; и) восполняет пробелы и смысловые недомолвки парламента; к) трансформирует решения ЕСПЧ в «фактор развития национального уголовного законодательства» (П. В. Волосюк).
Автор выявил пять типичных недостатков праворазъяснительной деятельности Верховного Суда страны и резюмирует, что: 1) судебная практика является чутким барометром жизни и законодательства, реагируя на изменения в обеих средах; 2) Верховный Суд РФ
и его Пленум являются носителями группового правосознания судейского сообщества и его координаторами; 3) в целом уголовный суд справляется со своим назначением в обществе и в правоохранительной сфере; 4) упущения в деятельности судов и Пленума Верховного Суда РФ есть, но это обстоятельство в основном свидетельствует о сложности выполняемой ими работы; 5) представителям депутатского корпуса и криминалистам полезно отслеживать результаты применения УК судами и по ним судить о его качестве.
Во второй главе «Основные направления влияния судебной практики на содержание Уголовного кодекса Российской Федерации» последовательно анализируются непосредственное участие Верховного Суда РФ в законодательном процессе, развивающая УК праворазъяснительная деятельность Пленума и возможности расширительного толкования судами текста УК.
В первом параграфе обобщен опыт высшей судебной инстанции страны по внесению в Государственную Думу собственных законопроектов по борьбе с преступностью и по представлению официальных отзывов на законопроекты других учреждений. Оказалось, что законодательной инициативой в области уголовного правотворчества Верховный Суд РФ пользуется редко (мало), но метко (результативно). В диссертации текстуально и таблично (прил. 1) представлена информация о сравнительной активности всех субъектов законодательной инициативы, подробно прокомментированы законопроекты Суда.
Официальным отражением особой значимости судебной практики для уголовного правотворчества служит то обстоятельство, что
с 2003 г. в соответствии со ст. 8 Федерального закона «О введении
в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» и п. «к» ст. 105 Регламента Государственной Думы при внесении законопроекта о внесении изменений в УК должен быть представлен и официальный отзыв на него Верховного Суда РФ. Это правило работает уже восемь лет. Соискатель критически оценил все отзывы Верховного Суда РФ, тексты которых хранятся в электронной базе Государственной Думы,
а также объяснил факт отсутствия трех обязательных отзывов Суда. Для оценки усилий Верховного Суда РФ по влиянию на уголовное правотворчество его цензорская деятельность была разбита на пять кластерных единиц: 1) упоминание в тексте отзывов об их нормативной обязательности; 2) авторство наиболее качественных проектов по изменению УК (по отзывам Верховного Суда РФ); 3) ссылка в текстах отзывов на правовые позиции из постановлений Пленума; 4) наличие в отзывах новых теоретических положений; 5) примеры внесения важных изменений в тексты законопроектов благодаря отзывам Верховного Суда РФ.
Особо в работе оценивается два случая участия Верховного Суда РФ в правотворческом процессе, когда Суд высказался в пользу законопроекта, но положительного итога не случилось, либо когда Суд категорически не поддержал законопроект, но инициатива успешно миновала парламентские чтения. Автор критически оценивает два положительных отзыва Верховного Суда РФ: 1) содержащий пять существенных замечаний в адрес законопроекта девяти депутатов; 2) оправдывающий законопроект об усилении ответственности за преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних, который трансформировался в Федеральный закон от 29.02.2012 № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних». По этой новелле в правоприменение введено словосочетание «половая неприкосновенность несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста», что противоречит общему определению несовершеннолетних в ч. 1 ст. 87 УК.
Во втором параграфе проведено исследование взаимосвязи судебной практики и уголовного правотворчества. Несмотря на многогранность данной проблемы, автор счел допустимым сосредоточиться всего на трех аспектах: является ли интерпретаторство Пленума разновидностью правотворчества; можно ли считать постановления Пленума источником уголовного права; обязательны либо рекомендательны они для правоприменителей. По всем аспектам ответ диссертанта положительный.
Многочисленные высказывания ученых и руководителей судейского сообщества по поводу статуса постановлений Пленума Верховного Суда РФ дифференцированы нами на три группы: сторонников, противников и представителей так называемой синтетической или компромиссной точки зрения. Автор разделяет последнюю позицию
и мотивирует ее следующими доводами: а) причины выхода Суда за пределы его классической компетенции (не в амбициях судебной системы, а в явной дефектности закона); б) полезность развивающего толкования «общего» закона до его применения в единичных случаях;
в) право толкования законов «для всех» принадлежит Пленуму в силу его местоположения в юридической системе страны. Постановления Пленума потому обязательны, что сам законодатель пока не практикует аутентичное толкование, отчего его интерпретаторская ноша возлагается на Пленум, что авторы постановлений — высококвалифицированные судьи, что «Пленум является частью ВС РФ, акты которого
в силу требований ст. 6 Закона о судебной системе являются обязательными» (Б. Т. Разгильдиев).
В диссертации оцениваются также проблемы отнесения к кругу источников уголовного права постановлений Пленума о свободе судейского усмотрения, о пределах толкования закона в исполнении проверочной инстанции, каковой является Верховный Суд РФ, и о прецеденте. Автор считает постановления Пленума «прецедентом высшей пробы» в силу их тщательнейшей подготовки, отчего продукт толкования закона часто бывает лучше самого закона, и выступает за возвращение постановлениям Пленума статуса обязательного для правоприменения источника, но при условии существенного повышения их качества с тем, чтобы данные акты толкования закона имели «силу авторитета, но не авторитет силы».
Третий параграф посвящен проблеме расширительного толкования судами текста УК. То, что толкование нормативных актов разнится и по объему, т. е. по степени вынужденного выхода интерпретатора за пределы текста закона, что буквальное толкование есть идеал, который редко встречается, — аксиома. В уголовном праве, опирающемся только на один письменный источник, где большинство культивируемых
в других отраслях юриспруденции способов сглаживания диалектического конфликта между правом и жизнью (аналогия, преюдиция, прецедент) прямо запрещены либо не эксплуатируются по обычаю, основные надежды возлагаются на умное и относительно свободное прочтение текста кодекса. Но в публичных отраслях юриспруденции,
к которым относится и уголовное право, расширительное толкование закона не приветствуется. Однако, оценив мнения А. И. Бойцова, А. В. Жу-
равлева. Н. Г. Иванова, А. Г. Кибальника, А. В. Наумова, С. И. Нику-
лина, К. В. Ображиева и других ученых, а также нормы УК (ч. 1 ст. 1, ч. 2 ст. 6, ч. 2–4, 29 ст. 15), автор находит, что расширительное толкование текста УК допустимо и полезно в тех случаях, когда оно осуществляется в пользу лиц, привлекаемых к ответственности.
Глава третья «Проблемы и резервы судебного влияния на качество уголовного закона» наиболее объемна и потому поделена на четыре параграфа.
В первом параграфе при опоре на мнения А. Т. Батова, В. Г. Бе-
ляева, А. В. Галаховой, А. Ф. Галузина, Г. А. Есакова и А. И. Трахова обосновывается необходимость улучшения качества интерпретационной деятельности Верховного Суда РФ по следующим направлениям: 1) повышение аргументационной силы и стилистической привлекательности актов толкования УК; 2) исправление дисбаланса, когда Пленум разъясняет преимущественно статьи Особенной части УК, оставляя без внимания универсальные положения Общей части (о соотношении субъективного и объективного вменения; влиянии на квалификацию преступлений видов умысла; смысле ч. 2 ст. 24 УК; допустимости уголовной ответственности за «иное» преступление при добровольном отказе от «первичного» преступления; правилах выбора принципа сложения или поглощения наказаний при совокупности преступлений небольшой либо средней тяжести; дифференциации ответственности за профессиональную и бытовую неосторожность; соответствии принципу non bis in idem целого ряда норм и институтов уголовного права);
3) использование презумпций — почек роста юридического знания, спасающих правоприменителя в трудных ситуациях (в диссертации предложены варианты прочтений Пленумом древнеримской сентенции leges intellegi ab omnibus debent, презумпций знания уголовного закона, правоты потерпевшего и приоритетности его прав); 4) более частое опубликование редакционных статей руководителей Верховного Суда РФ и развитие института «особого мнения» в практике Верховного Суда РФ.
Во втором параграфе доказывается необходимость и полезность осмысления Верховным Судом РФ правовых позиций Конституционного Суда РФ, выработанных им по итогам рассмотрения конституционности отдельных статей УК. Подобная комплиментарная праворазъяснительная работа нужна для успешного перевода «негативного» правотворчества в «позитивное», для подкрепления правовых позиций Конституционного Суда РФ единой практикой судов общей юрисдикции на территории всей страны, ибо на долго не заполняемые после «негативного правотворчества» Конституционного Суда РФ пробелы в УК государству все равно придется реагировать — на том участке управления, где бездействие принципиально невозможно, т. е. в судах.
Изложенные выше доводы подкреплены в работе обращением только к норме об обратной силе уголовного закона, которая одновременно: универсальна для всей юриспруденции; особо актуальна при постоянном обновлении УК; чаще всего влечет ошибки в применении; становилась предметом проверки в Конституционном Суде РФ; после подтверждения своей конституционности, так же как и решение Конституционного Суда РФ по ней, подверглась обширной научной критике (однако критики не заметили существенные изъяны данного законоположения; они могут быть устранены и праворазъяснительной деятельностью Верховного Суда РФ, т. е. без вмешательства законодателя). Диссертант предлагает примерное содержание постановления Пленума Верховного Суда РФ по поводу ретроактивного действия уголовно-правовых норм (Особенной части УК) из восьми пунктов.
Третий параграф посвящен важнейшей и систематической форме воздействия судебной практики на уголовное правотворчество — мониторингу закона. Эта миссия с 2011 г. возложена на Минюст России, причем
с погрешностями: неясна сфера мониторинга; под названием «мониторинг правоприменения» фактически проводится «мониторинг законодательства»; власти намерены улучшить законы только с опорой на результаты их применения вместо того, чтобы добиваться этого еще со стадии их проектирования. Соискатель предлагает, чтобы мониторинг, в частности уголовного, закона проводился как в форме учета критериев криминализации и пенализации общественно опасных деяний (до принятия нормы), так
и эффективности правоприменительной практики (после правотворчества). Отсюда судебная практика должна дважды (в процессе разработки закона и при оценке результатов его применения) использоваться в качестве компонента процесса мониторинга УК.
Четвертый параграф органично продолжает тему мониторинга, поскольку среднестатистический выбор вида и размера наказаний по альтернативным и относительно-определенным санкциям есть пример правоприменительной проверки расчетов законодателя. Опираясь на труды
А. А. Арямова, С. И. Дементьева, Д. С. Дядькина, Н. Н. Кондрашкова,
В. И. Курляндского, В. Б. Малинина, Л. А. Прохорова и Д. О. Хан-Маго-медова, автор пришел к выводу, что альтернативу видов наказания нужно разрешать по «остаточному принципу», зафиксированному в ч. 1 ст. 60 УК, а вот определение меры выбранного наказания следует осуществлять вначале по фактическим данным, имеющим ранг общих начал назначения наказания (первый и обязательный рубеж уточнения ответственности),
а затем — посредством применения по необходимости специальных правил назначения наказания, изложенных в ст. 62, 63¹–70 УК (второй и вариативный рубеж уточнения ответственности). При этом суд должен идти от среднего размера наказания (медиана санкции).
В подтверждение своей позиции соискатель провел сплошной анализ 282 приговоров, вынесенных Щербиновским райсудом Краснодарского края за 2010–2012 гг., а также 24 приговоров Ростовского областного суда по ст. 105 УК за 2012 г. и установил, что: 1) санкции, рассчитанные на один или несколько квалифицирующих признаков (например, ч. 2 ст. 105 УК), порождают чрезмерное судейское усмотрение и требуют рекомендаций Верховного Суда РФ по индивидуализации наказания; 2) если в санкцию включено несколько видов наказаний и каждое из них имеет свой диапазон (а таковых санкций в УК большинство), то сложные правовые ситуации не могут разрешаться
с опорой на предел лишь самого тяжкого наказания в санкции, чего требует законодатель (ст. 62, 65, 66 и 68 УК). По мнению диссертанта, в таких ситуациях предпочтительнее привязка к медиане санкции;
3) диссонанс в сфере установления санкций и назначения наказания во многом связан с тем, что парламент не знает тенденций применения ответственности по УК, а судейское сообщество не обобщает и не поставляет такую информацию депутатскому корпусу на систематической основе, что могло бы делать Управление систематизации законодательства и анализа судебной практики Верховного Суда РФ.
В заключении автор в системном виде излагает основные результаты своего исследования и формулирует выводы.
 
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
 
Статьи, опубликованные в ведущих
рецензируемых научных журналах и изданиях,
указанных в перечне ВАК Минобрнауки России
1. Судебная практика в системе критериев уголовного правотворчества / О. В. Бондаренко // «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2011. — № 4. — 0,6 п. л.
2. Судебная практика и уголовное правотворчество / О. В. Бон-
даренко // Северо-Кавказский юридический вестник. — 2011. — № 1. — 0,55 п. л.
3. Медиана санкции и судебная практика назначения наказания /
О. В. Бондаренко // Библиотека криминалиста. — 2013. — № 6. — 0,6 п. л.
4. Развитие правовых позиций Конституционного Суда РФ в актах толкования уголовного закона Верховным Судом РФ / О. В. Бон-
даренко // Российский судья. — 2013. — № 11. — 0,5 п. л.
 
Другие публикации
5. Проблема авторитета и статуса актов толкования уголовного закона Верховным Судом РФ / О. В. Бондаренко // Актуальные проблемы российской правовой политики: XII науч.-практ. конф. преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых : сб. докладов. — Таганрог : Изд-во НОУ ВПО ТИУиЭ, 2011. — 0,4 п. л.
6. Расширительное толкование уголовного закона в судебной практике: потребности и пределы / О. В. Бондаренко // Международное и внутригосударственное право в условиях глобализации : материалы Междунар. науч. конф. (25–28 апреля 2011 г.). — М. : РАП, 2012. — 0,6 п. л.
7. Верховный Суд РФ как идеальный синтезатор нормативного
и индивидуального в праве / О. В. Бондаренко // Нормативное и индивидуальное в правовом регулировании: вопросы теории и практики : материалы VII Междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 16–20 апреля 2012 г.). — М. : РАП, 2013. — 0,3 п. л.
8. О гармонизации усилий Конституционного и Верховного судов в толковании уголовного закона / О. В. Бондаренко // Актуальні проблеми кримінальної відповідальності : матеріали Міжнар. наук.-практ. конф. (10–11 жовт. 2013 р.) / редкол. : В. Я. Тацій (голов. ред.), В. І. Борисов (заст. голов. ред.) та ін. — Харьків : Право, 2013. —
0,3 п. л.
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Подписано в печать 12.11.2013.
Формат 60х90 1/16. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз.
 
Федеральное государственное бюджетное
образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Российская правовая академия
Министерства юстиции Российской Федерации».
117638, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1.