2013avtoref1087

Аватар пользователя ideolog
Кондрат Иван Николаевич
 
30 октября 2013 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Охрана прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: международные стандарты и механизм реализации в Российской Федерации» (специальность 12.00.09 – уголовный процесс). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 203.019.03
 
Сноска на автореферат диссертации (правила оформления):
 
На электронную версию:
Кондрат И.Н. Охрана прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: международные стандарты и механизм реализации в Российской Федерации: автореф. дис... д-ра юрид. наук. Москва, 2013. С. 58.  // Авторефераты диссертации по юридическим наукам. Сайт «Правовые технологии». URL: http://www.lawtech.ru/document/2013avtoref1087 (дата обращения: укажите свою дату).
 
На бумажный вариант:
Кондрат И.Н. Охрана прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: международные стандарты и механизм реализации в Российской Федерации: автореф. дис... д-ра юрид. наук. Москва, 2013. С. 58.
 
Посмотрите другие авторефераты диссертаций по юридическим наукам в библиотеке авторефератов собранных, обработанных и размещенных для бесплатного ознакомления и скачивания на сайте «Правовые технологии». Громадная работа проделана для информационного обеспечения юридического образования и исследований в области права и еще большая будет сделана. Окажите нам помощь в дальнейшем развитии проекта - укажите сноску на электронную версию автореферата в ваших работах, блогах, сайтах.
 
Текст автореферата диссертации:
                                                                                               Исх. №
                                                                                              от
 
 
На правах рукописи
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
КОНДРАТ Иван Николаевич
 
 
ОХРАНА ПРАВ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ: МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ И МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 
 
 
 
Специальность 12.00.09 – уголовный процесс
 
 
 
 
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора юридических наук
 
 
 
 
 
 
 
Москва – 2013

Работа выполнена на кафедре уголовного процесса Федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации».
 

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор
Григорьев Виктор Николаевич.
 
Официальные оппоненты: Агутин Александр Васильевич,
доктор юридических наук, профессор, НОУ ВПО «Московская академия экономики и права», главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра;
  Епихин Александр Юрьевич,
доктор юридических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики;
  Халиулин Александр Германович,
доктор юридических наук, профессор, ФГКОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации», директор НИИ.
 
Ведущая организация: Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Академия Федеральной службы безопасности Российской Федерации».

 
 

 
 

 

 

Защита состоится 30 октября 2013 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 203.019.03, созданного на базе ФГКОУ ВПО «Московский университет МВД России», по адресу: 117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12, учебно-лекционный корпус № 2, зал диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского университета МВД России.

Автореферат разослан «___» ____________ 2013 г.Ученый секретарь диссертационного совета
кандидат юридических наук, доцент                                            А. А. Шишков

 

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

 
Актуальность темы исследования. Охрана прав и свобод личности как одной из высших ценностей человеческой цивилизации, выступающей основой, центральным звеном государственной и правовой жизни, является задачей, имеющей глобальный характер.
Создание Организации Объединенных Наций, принятие ее Устава и последующее принятие Всеобщей декларации прав человека и Пактов о правах человека положили начало качественно новому этапу в развитии сотрудничества государств в сфере охраны прав человека. Провозглашение на международном уровне основных прав и свобод личности неотчуждаемыми и присущими каждому человеку в равной степени от рождения обусловило их восприятие современной цивилизацией как непреходящей ценности вне зависимости от национальных границ, культур и политических режимов.
Идея прав человека, прочно утвердившаяся во многих демократических государствах мира, и в России приобрела большую актуальность. Исходя из понимания прирожденного характера прав и свобод, принадлежащих человеку, нашедшего отражение в конституционном принципе, согласно которому эти права являются естественными и неотъемлемыми, обязательными для всех, и прежде всего для государственной власти, Российская Федерация приняла на себя обязательства по их обеспечению и защите. Однако факт декларации закрепления за человеком неотчуждаемых прав и свобод явился лишь первым шагом на пути их реальной охраны. Создание условий, способствующих этому процессу на должном государственно-правовом уровне – задача комплексная и, как следствие, долгосрочная, определяющая современные реформы. Иными словами, речь идет о решении задачи по признанию прав и свобод человека и гражданина непосредственно действующими не только для личности (которая может осуществлять и защищать их в случае нарушения, руководствуясь Конституцией Российской Федерации[1]), но и органов законодательной власти (призванных обеспечить верховенство прав и свобод человека) и исполнительной власти (в правоприменительной деятельности которых система прав и свобод человека и гражданина должна выступать в качестве ограничителя, препятствующего их ущемлению).
Потенциал современной конституционной системы охраны прав и свобод человека и гражданина в России существенно снижен незавершенностью процесса преодоления формировавшихся веками стереотипов, связанных с принижением роли человека, пренебрежением его правами, свободами, достоинством, и создания эффективных механизмов, обеспечивающих эти права и свободы. Многие нормативно-правовые предписания не соответствуют нормам нравственности, идеалам гуманизма и справедливости, принципам правового демократического государства. Поэтому в настоящее время основная ответственность за своевременную постановку и надлежащее решение вопросов, касающихся создания политических и правовых институтов, способных обеспечить охрану прав и свобод личности, легла на российскую правовую систему.
Эффективность современных реформ, способствующих укреплению правового государства, вытеснению правового нигилизма и формированию высокой правовой культуры, обеспечивающих эффективную реализацию прав и свобод личности и создающих необходимые для этого условия, во многом зависит не только от правотворческой, но и от правореализационной деятельности. Проблема надлежащей охраны прав и свобод личности сложна, многогранна и в значительной степени обусловлена активной деятельностью как законодателя, так и правоприменителя.
Сегодня следует признать, что работа правоохранительных органов, несмотря на их многочисленность и многоступенчатую систему, зачастую малоэффективна[2], а законодательство, ее регламентирующее, отличается несовершенством. Уровень и характер преступности свидетельствует о криминализации многих сфер жизнедеятельности, а правоохранительная система переживает острый кризис недоверия со стороны общества. Такая ситуация самым негативным образом сказывается на надлежащей охране прав и свобод человека и гражданина в нашем государстве. Особую тревогу вызывает в этом отношении уголовное судопроизводство, где права и свободы его участников ограничиваются наиболее существенным образом, причем как лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, так и лиц, вовлекаемых в производство по уголовным делам в ином статусе. В свою очередь, досудебное производство, отличающееся широким применением мер государственного принуждения и вторжением в сферу частной жизни, нарушением неприкосновенности личности, ущемлением ее жилищных и иных прав, является потенциально опасным с позиций законности и обоснованности действий государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность.
Актуальность темы исследования обусловлена также целым комплексом вопросов, связанных с реформированием уголовного процесса, поиском наиболее эффективных форм охраны прав и свобод лиц, вовлекаемых в досудебное производство по уголовным делам.
Научное исследование данной проблемы с учетом выработанных мировых стандартов, разработка концептуальных положений охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве по уголовным делам как составной части концепции охраны конституционных прав человека и гражданина, важны в методологическом плане и призваны способствовать решению общих и частных теоретико-прикладных проблем достижения современного правозащитного назначения уголовного судопроизводства: защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации[3]).
Многие из рассматриваемых вопросов являются недостаточно разработанными либо требуют переосмысления в свете проводимой в Российской Федерации реформы правоохранительной системы и существенного изменения законодательства.
Степень научной разработанности темы исследования. Научной разработке проблемы охраны прав и свобод личности в сфере уголовного судопроизводства уделялось значительное внимание в уголовно-процессуальной науке. С другой стороны, она далеко не исчерпана. Досудебное производство в этой части – одна из самых притягательных тем научных исследований. Значительный вклад в разработку данной проблематики внесли выдающиеся мыслители прошлых столетий: С.И. Викторский, И.Я. Фойницкий, М.А. Чельцов-Бебутов, А.А. Квачевский, М.С. Строгович, Н.Н. Полянский, Б.А. Галкин, Н.С. Алексеев, В.З. Лукашевич, П.С. Элькинд и др. В современной отечественной уголовно-процессуальной литературе вопросам охраны прав участников уголовного процесса уделяли внимание А.И. Александров, О.И. Андреева, А.В. Агутин, И.А. Антонов, Л.М. Баранов, В.П. Божьев, А.Д. Бойков, В.В. Вандышев, В.М. Волженкина, Л.М. Володина, Б.Я. Гаврилов, О.А. Галустьян, В.Н. Григорьев, И.Ф. Демидов, Т.Н. Добровольская, А.В. Ендольцева, А.Ю. Епихин, С.Е. Егоров, А.М. Ефремов, О.А. Зайцев, Е.Н. Клещина, Л.Д. Кокорев, В.М. Корнуков, Э.К. Кутуев, Э.Ф. Куцова, А.М. Ларин, В.М. Лебедев, П.А. Лупинская, С.Г. Любичев, О.В. Мичурина, В.А. Михайлов, И.Б. Михайловская, Т.Н. Москалькова, Т.Г. Николаева, И.Л. Петрухин, А.В.Победкин, С.М. Прокофьева, В.И. Рохлин, В.М. Савицкий, Ю.К. Свиридов, Ю.И. Стецовский, В.Т. Томин, Т.В. Трубникова, И.Л. Трунов, Г.П. Химичева, О.В. Химичева, А.Г. Халиулин, В.С. Шадрин, Д.В. Шаров, С.А. Шейфер, С.Д. Шестакова, С.П. Щерба, Ю.К. Якимович, М.Л. Якуб, Н.А. Якубович и многие другие ученые.
При несомненной ценности опубликованных работ следует признать, что в условиях продолжающейся в настоящее время реформы правоохранительных органов, адаптации УПК РФ и регулярного внесения в него изменений и дополнений, проблемы охраны прав личности в досудебном производстве по уголовным делам системно не исследованы. Отметим, что в последние годы проведены диссертационные исследования, посвященные принципам уголовного судопроизводства (Власов А.А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации: М., 2000; Гриненко А.В. Система принципов уголовного процесса и ее реализация на досудебных стадиях: Воронеж, 2001; Васильев Л.М. Презумпция невиновности обвиняемого в российском уголовном процессе: Краснодар, 2004; Шахкелдов Ф.Г. Концептуальные основы презумпции невиновности в уголовном процессе: генезис и тенденции совершенствования: Майкоп, 2006; Кудрявцев В.Л. Реализация конституционно-правового института квалифицированной юридической помощи в деятельности адвоката (защитника) в российском уголовном судопроизводстве: теоретические основы и проблемы обеспечения: М., 2009; Воронов А.А. Роль адвокатуры в реализации конституционного права на квалифицированную юридическую помощь: М., 2009; Базюк М.Л. Охрана прав и свобод человека и гражданина как принцип российского уголовного судопроизводства: Иркутск, 2009; и др.); обеспечению отдельных прав личности на различных стадиях уголовного процесса (Андреева О. И. Концептуальные основы соотношения прав и обязанностей государства и личности в уголовном процессе Российской Федерации и их использование для правового регулирования деятельности по распоряжению предметом уголовного процесса: Томск, 2007; Галустьян О.А. Обеспечение прав граждан в уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: М., 2001; Капинус Н.И. Процессуальные гарантии прав личности при применении мер пресечения в уголовном процессе: М., 2001; Гаврилов Б.Я. Правовое регулирование конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства: М., 2005; Волошкина Н.Н. Обеспечение конституционного права на неприкосновенность частной жизни при производстве предварительного следствия: М., 2000; Мисник И. В. Потерпевший в российском уголовном судопроизводстве: Иркутск, 2005; Перетокин С.Н. Охрана прав и свобод человека и гражданина при прекращении уголовного дела: М., 2006; Закомолдин А. В. Квалифицированная юридическая помощь в уголовном процессе России: понятие, содержание, гарантии: Самара, 2007; Кирянина Н.А. Обеспечение прав несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства в стадии возбуждения уголовного дела: Н.Новгород, 2010; Скоба Е.В. Реализация конституционного права на квалифицированную юридическую помощь в досудебном производстве по уголовным делам: М., 2010; Парфенов В.Н. Обеспечение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства при особом порядке судебного разбирательства: М., 2010; и др.). Однако они при всей научной ценности их частных положений не позволяют составить целостное представление о современных проблемах охраны прав участников уголовного процесса на досудебном производстве.
Активно продолжает исследования в данном направлении Б.Я. Гаврилов, нашедшие отражение в его монографии «Актуальные проблемы защиты конституционных прав и свобод личности в досудебном производстве». Следует отметить, что настоящая диссертация по кругу исследуемых вопросов отличается от диссертации и монографии Б.Я. Гаврилова.
На современном этапе представляется чрезвычайно важным проведение фундаментального комплексного исследования, в котором необходимо представить результаты научно-правового анализа охраны прав человека в уголовном судопроизводстве, рассмотреть права личности как структурный элемент российского уголовно-процессуального законодательства в соотнесении со сложившимися международными стандартами в этой сфере и, вместе с тем, исследовать законодательную регламентацию и правоприменительные проблемы охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве, а также уголовно-процессуальное законодательство на предмет его соответствия международным стандартам и внутренней согласованности в вопросах охраны этих прав.
Отсутствие данной части научного знания негативно сказывается, прежде всего, на эффективности охраны прав участников уголовного процесса, плодотворности научных разработок в области охраны конституционных прав человека и гражданина, снижает уровень методического обеспечения работы органов дознания и предварительного следствия, эффективность внедрения рекомендаций в учебный процесс и практическую деятельность органов предварительного расследования. Указанные научные изыскания не исчерпали круг существующих теоретических и практических проблем, а отдельные их положения продолжают носить дискуссионный характер и нуждаются в дальнейшей разработке.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объект исследования составляют общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны прав участников досудебного производства по уголовным делам.
Предметом исследования являются концептуальные положения уголовно-процессуальной науки, посвященные правам человека и гражданина, допустимости их ограничения, а также проблемам охраны в досудебном производстве по уголовным делам; положения международного и российского права, решения Европейского суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации[4], Верховного Суда Российской Федерации[5]; правоприменительная практика по исследуемой проблеме.
Цель и задачи диссертационного исследования. Диссертация имеет своей целью выработку комплекса основанных на сложившихся международных стандартах обобщенных теоретических положений о механизме реализации охраны прав участников досудебного производства по уголовным делам в Российской Федерации, разработку на этой основе частных теоретических положений по отдельным институтам нормативного регулирования охраны прав участников досудебного производства, выработку положений, направленных на повышение эффективности достижения правозащитного назначения уголовного судопроизводства, а также формулирование предложений по совершенствованию законодательства и практики его применения.
Достижение вышеуказанной цели обусловило постановку и решение задач, имеющих научно-познавательный и прикладной характер, которые могут быть в обобщенном виде представлены следующим образом:

  • теоретическое осмысление идей о правах человека в российской юридической науке, понятия и современного содержания охраны прав и свобод личности;

- изучение международных стандартов в области прав человека; разработка на этой основе положений, закрепляющих более четкое и полное определение прав личности в сфере российского уголовного судопроизводства;

  • сравнительный анализ фундаментальных положений Конституции РФ, федеральных законов и иных нормативных правовых актов, направленных на охрану прав человека и гражданина в сфере уголовного судопроизводства;
  • разработка концептуальных положений охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве по уголовным делам, являющихся составной частью концепции охраны конституционных прав человека и гражданина;
  • исследование допустимости и пределов ограничения прав участников уголовного процесса при производстве по уголовным делам;
  • анализ действующего уголовно-процессуального законодательства на предмет его внутренней согласованности в вопросах охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве;
  • исследование наиболее острых проблем охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве (к их числу отнесены: вопросы законодательной формулировки отдельных принципов уголовного процесса, некоторые проблемы охраны прав участников уголовного процесса со стороны обвинения и защиты, охрана прав личности при производстве следственных действий, при применении мер пресечения, при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и т.д.);

 - разработка и обоснование предложений по внесению изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство, направленных на совершенствование охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве;

  • формулирование на базе широкого обобщения правоприменительной практики предложений, направленных на совершенствование деятельности государственных органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам, с позиций надлежащей охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве.

Методологическую основу исследования составили положения диалектического метода научного познания. В работе применялись исторический, логический, сравнительно-правовой, системный, конкретно-социологический и другие частные методы исследования правовых явлений.
Теоретической базой исследования послужили работы ведущих ученых в области философии права, теории и истории государства и права, международного и конституционного права, уголовного и уголовно-процессуального права, а также криминалистики и судебной экспертизы.
В процессе работы над диссертацией были изучены основные концепции и теоретические подходы к решению выдвигаемых проблем ведущих специалистов в области уголовно-процессуального права.
Эмпирическую базу исследования составили:
- обобщенные материалы опубликованной следственной, прокурорской и судебной практики;
- статистические данные, отражающие состояние преступности и результаты правоохранительной деятельности, состояние законности и работы с кадрами в органах дознания, предварительного следствия и прокуратуры;
- результаты опросов, анкетирования и интервьюирования. Автором в течение 2002-2012 гг. проведено анкетирование и интервьюирование 330 следователей, 124 прокуроров, 126 судей, 200 лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства в качестве подозреваемых, обвиняемых, потерпевших. По специально разработанным программам изучено 400 уголовных дел; 140 жалоб на процессуальные действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования и прокуратуры, находящихся в производстве судов Северо-Западного и Центрального федеральных округов; 120 представлений прокуратуры и определений судов на действия и решения органов дознания и предварительного следствия.
При подготовке диссертации анализировались социологические данные, полученные другими учеными и авторскими коллективами, материалы, опубликованные в средствах массовой информации по вопросам соблюдения прав личности в сфере уголовного процесса. Использован личный 28-летний опыт практической работы соискателя в сфере расследования уголовных дел и надзора за деятельностью органов дознания и предварительного следствия, а также в системе высшего образования.
Нормативную базу исследования составили: международно-правовые акты о правах человека, Конституция РФ, федеральные конституционные и федеральные законы, указы Президента Российской Федерации и ведомственные нормативные акты Генеральной прокуратуры Российской Федерации[6] и федеральных органов исполнительной власти, наделенных правом осуществления уголовно-процессуальной деятельности. В работе использованы решения Конституционного Суда РФ и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, Европейского суда по правам человека, а также содержащие уголовно-процессуальные нормы источники отечественного и зарубежного права, действовавшие в различные исторические периоды.
Научная новизна исследования выражается в том, что диссертация представляет научно-квалификационную работу, в которой на основании выполненных автором исследований проблем охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве на базе современного уголовно-процессуального законодательства и результатов обобщения следственной и судебной практики производства по уголовным делам разработаны теоретические положения, совокупность которых можно квалифицировать как решение научной проблемы, имеющей важное политическое и социально-культурное значение.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработке комплекса основанных на сложившихся международных стандартах обобщенных теоретических положений о механизме реализации охраны прав участников досудебного производства по уголовным делам в Российской Федерации, выработке частных теоретических положений по отдельным институтам нормативного регулирования охраны прав участников досудебного производства, разработке на этой основе положений, направленных на повышение эффективности достижения правозащитного назначения уголовного судопроизводства, а также в формулировании предложений по совершенствованию законодательства и практики его применения.
Обобщение результатов работы отдельных ученых-процессуалистов, занимавшихся изучением частных вопросов совершенствования деятельности некоторых участников уголовного судопроизводства на отдельных его стадиях, а также самостоятельные научные изыскания диссертанта позволили разработать концептуальные положения охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве по уголовным делам, являющиеся составной частью концепции охраны конституционных прав человека и гражданина, которые пополняют потенциал науки российского уголовно-процессуального права.
Проведенное исследование позволило определить приоритетные направления развития уголовно-процессуального закона с позиций повышения уровня охраны прав лиц, вовлекаемых в сферу досудебного производства по уголовным делам, совершенствования деятельности должностных лиц и органов, ведущих производство по уголовному делу, по охране прав личности. Обладают научной новизной и авторские формулировки предложенных изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство, предложения по повышению качества самой уголовно-процессуальной деятельности различных ее участников с точки зрения эффективности достижения правозащитного назначения уголовного судопроизводства.
Основные положения, выносимые на защиту:

  1. На рубеже ХХ–ХХI вв. проблемы охраны прав человека стали занимать одно из центральных мест как в общей теории государства и права, так и в отраслевых юридических науках (конституционном, гражданском, уголовном, административном праве и др.), процессуальных отраслях знаний (уголовной, гражданской, административной). На современном этапе основная задача сводится к тому, чтобы пересмотреть и переработать имеющиеся знания, свести их в цельную систему, освободить от сомнений, предохранить от искажений. При этом важно учесть, что главная современная трудность в поиске моделей взаимоотношений государства с личностью состоит в установлении такой системы и порядка, при которых не только личность имела бы возможность беспрепятственно развивать свой потенциал, но и общегосударственные цели – то, что объединяет всех, – признавались бы и почитались.
  2. В ситуации чрезвычайной динамичности общественных отношений комплекс прав, требующих охраны в досудебном производстве по уголовным делам, неизбежно будет расширяться. Диссертант полагает, что этот процесс должен носить взвешенный и сбалансированный характер, с учетом, с одной стороны, объективно развивающейся гуманизации общества и, как следствие, стремления к возрастанию уровня правовой защищенности личности, а с другой – возможности снижения уровня защищенности вследствие конфликта «старых» прав с «новыми».
  3. Развивая общетеоретическое фундаментальное учение о правах личности на отраслевом уровне, соискатель выделяет ее составную часть в сфере уголовного судопроизводства – Концепцию охраны прав личности в досудебном производстве, которая рассматривается в двух значениях: во-первых, как система принципов и стандартов, нашедших отражение в международных документах о правах человека при отправлении правосудия по уголовным делам, Конституции РФ, уголовно-процессуальном законе и иных нормативных правовых актах; во-вторых, как система научных взглядов о правах и свободах личности и их обеспечении в досудебном производстве.
  4. Основное содержание Концепции охраны прав личности в досудебном производстве как системы принципов и стандартов составляют следующие положения:

- права человека в сфере досудебного производства, подобно другим правам, рассматриваются как высшая ценность (ст. 2 Конституции РФ, Преамбула к Уставу ООН, Преамбула к Уставу Всеобщей декларации прав человека и др.);
- права человека в сфере досудебного производства обеспечиваются системой международных и внутригосударственных гарантий прав и свобод личности;
- в досудебном производстве по уголовным делам обеспечивается равенство прав и свобод личности;
- выделяется особая категории фундаментальных прав человека, не подлежащих ограничению со стороны государственных органов и должностных лиц, осуществляющих досудебное производство по уголовному делу, ни при каких обстоятельствах (право на жизнь, недопустимость пыток, право на судебную защиту);
- обеспечивается специфика ограничения прав и свобод личности, вовлекаемой в сферу досудебного производства по уголовным делам, заключающаяся: во-первых, в его законодательном санкционировании; во-вторых, законодательном определении пределов возможных ограничений прав и свобод личности; в-третьих, в ограничении прав и свобод личности не путем уменьшения объема, целостности, качественной определенности указанных прав и свобод, а путем ограничения условий и возможностей притязать на них; в-четвертых, в допустимости ограничения прав и свобод личности лишь как временной меры (ограниченной сроком расследования), поскольку иной подход свидетельствует об отмене указанных прав и свобод и противоречит ч. 2 ст. 55 Конституции РФ.

  1. Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве представляет собой комплекс урегулированных уголовно-процессуальным законодательством действий и решений специально уполномоченных на то государственных органов и должностных лиц, имеющих своей целью создание надлежащих условий для участников уголовного судопроизводства, с тем чтобы они имели возможность беспрепятственно пользоваться своими правами и свободами на любой стадии движения уголовного дела.
  2. Категория «охраны прав и свобод человека» рассматривается с разных сторон: это, прежде всего, совокупность правовых норм, регулирующих отношения между соответствующими субъектами, т. е., по сути, «сквозной» правовой институт, призванный создать условия для их обеспечения и защиты; помимо этого, охрана прав и свобод человека и гражданина представляет собой комплекс мер и решений, принимаемых специально уполномоченными на то органами и должностными лицами, направленных на недопущение их нарушения, постоянный действенный контроль за их соблюдением и восстановление нарушенных прав до их первоначального состояния, в том случае, если это представляется возможным; кроме того, охрана прав человека и гражданина представляет собой совокупность организационно-правовых средств обеспечения и защиты этих прав в процессе осуществления деятельности государственных органов и должностных лиц и заключается в создании благоприятных условий, при которых любой субъект правоотношений получает возможность беспрепятственно реализовывать свои законные права и добросовестно исполнять свои обязанности.
  3. В силу исторически сложившейся специфики построения системы российского уголовного процесса государство, выступая гарантом охраны прав и свод личности, должно стремиться к созданию условий нормативно-правового и организационного характера такой охраны, прежде всего, на этапе досудебного производства. Наряду с формированием системы законодательства, обеспечивающего охрану этих прав от любого беззакония и произвола, такой порядок будет предопределять высокий уровень реализации правозащитного назначения всего российского уголовного производства.
  4. Принятие УПК РФ внесло серьезные изменения в направленность уголовно-процессуальной деятельности. Согласуясь с международными стандартами охраны прав и свобод личности в сфере отправления правосудия по уголовным делам, а также с принципами, закрепленными в Конституции РФ, УПК РФ определил преимущественно правозащитное назначение современного российского уголовного судопроизводства. Признание человека, его прав и свобод высшей ценностью общества и государства, провозглашение человека центральной фигурой правоохранительной деятельности, а защиты его прав и свобод – целью уголовно-процессуальной деятельности стало требованием времени и правовой действительности.
  5. Конституция РФ, следуя важнейшим общепризнанным принципам и стандартам международно-правовых документов, предусматривает возможность ограничения прав и свобод в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других граждан, обеспечения обороны и безопасности государства. Конкретное описание содержания ограничительных мер раскрывается в уголовно-процессуальном законодательстве, которое должно содержать, во-первых, четкую регламентацию случаев ограничения прав и свобод; во-вторых, основания и условия такого ограничения; в-третьих, перечень государственных органов и должностных лиц, уполномоченных на их применение; в-четвертых, ответственность за необоснованное ограничение прав и свобод личности.
  6. Международные стандарты охраны прав в области отправления правосудия представляют собой нормативно выраженные положения, выработанные на межгосударственном уровне, адресованные государствам, которые обязаны в пределах своей юрисдикции обеспечить охрану прав своих граждан и несут ответственность перед своим народом и перед международным сообществом, и составляют модель для национальной системы уголовного производства. При этом недопустимо игнорировать многообразие самобытных и самодостаточных культур, особенности цивилизационной среды, с учетом которых права человека формируются и реализуются.
  7. Наличие внутригосударственного механизма имплементации международных норм позволяет обеспечить полную, всестороннюю и своевременную реализацию принимаемых государством международных обязательств в области охраны прав человека в уголовном судопроизводстве. При этом важны не только всеобщее признание и законодательное (конституционное) закрепление прав человека и гражданина, но и эффективный механизм их охраны. О реальности охраны прав человека можно говорить лишь тогда, когда они будут реализовываться специальным механизмом их обеспечения. Формирование такого механизма, отлаживание его элементов остается одной из наиболее актуальных проблем совершенствования современного российского законодательства.
  8. Наиболее оптимальным представляется адаптированное преломление положений международно-правовых актов, закрепляющих права и свободы человека, в конституционном и отраслевом законодательстве России. В процессе приведения российского законодательства и правоприменительной практики в соответствие с международными стандартами прав человека важно учитывать национальные потребности обеспечения безопасности и правопорядка и сложившиеся традиции в сочетании с опытом, накопленным в процессе развития правовой системы страны. Иной подход может повлечь коллизии международно-правовых и национально-законодательных норм, механизм разрешения которых в настоящее время отсутствует. Что касается непосредственного применения международных стандартов охраны прав человека в области уголовно-процессуальных правоотношений, то оно возможно, во-первых, при наличии пробелов в российском уголовно-процессуальном законодательстве, которые могут быть восполнены непосредственным применением международных норм; во-вторых, в случае возникновения сложностей в толковании отечественного законодательства, с тем чтобы их применение не приводило к нарушению общепризнанных принципов и норм международного права и, как следствие, к нарушению прав человека при производстве по уголовным делам.
  9. Не все известные международные стандарты нашли необходимое и достаточное отражение в новом уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации и воплощены в правоприменительной практике. Обращая внимание на необходимость исправления подобного положения, соискатель вносит свой вклад в разработку дополнений и изменений УПК РФ и рекомендаций по совершенствованию уголовно-процессуальной деятельности. В качестве примера анализируется сложившаяся в Российской Федерации правоприменительная практика реализации права на судебное рассмотрение уголовного дела в разумный срок. В связи с этим, диссертант предлагает в уголовно-процессуальном законе более детально (нежели это сделано в ст. 6.1 УПК РФ) закрепить международную норму, регламентирующую необходимость судебного разбирательства дела в разумный срок, а также предусмотреть эти сроки по различным категориям дел.
  10. Наивысшим уровнем воплощения в жизнь международных стандартов в области охраны прав человека являются конституционные принципы, которые находят свое дальнейшее развитие в системе уголовно-процессуальных принципов. Нарушение либо игнорирование любого из них всегда влечет за собой не только нарушение определенных прав личности в уголовном судопроизводстве, но и странгуляцию других принципов, а в результате ослабевает вся основополагающая система, что в конечном итоге отражается на обеспечении прав участников уголовного судопроизводства.
  11. Анализ уголовно-процессуальных принципов с точки зрения их соответствия международным стандартам, с одной стороны, и особенностей их реализации правоприменителями, с другой, позволил выдвинуть ряд предложений, направленных на развитие правозащитного предназначения принципов уголовного судопроизводства. В частности, в диссертации отмечается, что право на неприкосновенность жилища связано с имущественным правом на жилище, поэтому законность проживания в жилище дает лицу право на его неприкосновенность. Анализируя право на неприкосновенность частной жизни, автор приходит к выводу о необходимости разрешения появившихся вопросов, связанных с защитой персональных данных личности в контексте реализации конституционного принципа свободы информации, т. е. «свободы искать, получать, передавать, производить и распространять информацию». Диссертант отмечает, что стремительное развитие информационных систем обусловило возникновение достаточно острой проблемы, связанной с сохранением тайны личной (семейной) жизни. Речь в данном случае идет о всемирной информационной сети Интернет, которая создает опасность с точки зрения сохранения неприкосновенности частной жизни и не обеспечивает конфиденциальность данной информации, как и другой информации, которую необходимо отнести к тайне предварительного расследования.
  12. В результате исследования обеспечения права подозреваемого (обвиняемого) на защиту автор отмечает, что действующий уголовно-процессуальный закон, во-первых, не содержит определение понятия «защита от обвинения» (в отличие от таких понятий, как «обвинение» и «уголовное преследование»); во-вторых, в отличие от УПК РСФСР (ч. 1 ст. 51) в нем отсутствует четко сформулированная уголовно-процессуальная функция защитника, что приводит к отступлению этих участников уголовного процесса от духа закона, неверному пониманию своего предназначения, ошибкам защитников, которые не только оказывают негативное влияние на оценку качества их деятельности, но, что гораздо важнее, влекут ущемление либо прямое нарушение прав и законных интересов их подзащитных. В диссертации формулируются соответствующие дополнения ст. 5 и иных норм УПК РФ.
  13. Институт возмещения вреда, причиненного участнику уголовного процесса в результате нарушения его прав и свобод должностным лицом, осуществляющим уголовное преследование, является частью правовосстановительного механизма в уголовном судопроизводстве и одним из средств реализации назначения уголовного судопроизводства. Актуальность его существования обусловлена тем фактом, что существующий фактически «инквизиционный процесс» на первое место продолжает ставить публичное начало и рассматривает человеческую личность как средство достижения общественно важной цели – установления материальной истины по уголовному делу, что, как ни парадоксально, мешает установлению истины и является причиной обилия судебных ошибок.
  14. Анализ норм динамично развивающегося УПК РФ и правоприменительной практики позволил автору сформулировать ряд предложений, направленных на обеспечение прав пострадавших на стадии возбуждения уголовного дела. Так, претерпевший существенные изменения уголовно-процессуальный закон не определяет процессуальный статус заявителя, несмотря на ряд статей УПК РФ, предусматривающих его отдельные процессуальные права (ст. 141, ч. 5 ст. 144 и др.). Не решен этот вопрос и в Федеральном законе от 04.03.2013 № 23-ФЗ. Это, в свою очередь, послужило основанием для вывода о целесообразности дополнения обновленного УПК РФ отдельной нормой, коренным образом отличающейся по своему содержанию от предлагавшихся ранее другими авторами, регламентирующей процессуальное положение заявителя, которую целесообразно поместить в раздел II главы 6 УПК РФ.
  15. Изучая вопросы, связанные с обеспечением прав гражданского истца, соискатель отмечает, что судебная практика исключает возможность взыскания морального вреда по корыстным преступлениям (кражи и др.), что существенно ущемляет права потерпевшего и гражданского истца и требует корректировки гражданского законодательства в данной части. В диссертации выделен актуальный вопрос, касающийся рассмотрения в рамках уголовного дела исков о признании требований регрессного характера, отмечается, что, учитывая как публичные, так и личные интересы, целесообразно в рамках уголовного дела разрешить предъявление и рассмотрение всех гражданских исков, связанных с совершенным преступлением.
  16. С принятием УПК РФ далеко не все проблемы, связанные с процессуальной фигурой подозреваемого в уголовном судопроизводстве России, оказались разрешены, а вопросы, связанные с обеспечением прав подозреваемого, как на следствии, так и в ходе дознания правоприменителями разрешаются по аналогии с правами обвиняемого. С учетом позиции Конституционного Суда РФ автор приходит к выводу об обостренной потребности аналогии в условиях обновленного УПК РФ, необходимости закрепления в УПК РФ положения, разрешающего применение аналогии уголовно-процессуальной нормы. Такой порядок позволит оперативно разрешать неурегулированные уголовно-процессуальным законом ситуации и послужит сокращению количества обращений в Конституционный Суд РФ по поводу несоответствия отдельных норм УПК РФ Конституции РФ и, в конечном итоге, положительно отразится на обеспечении прав личности в сфере уголовного судопроизводства.
  17. На основе выявленной специфики процессуального положения законного представителя в уголовном судопроизводстве, состоящей, в частности, в том, что он действует не столько вместо несовершеннолетнего, сколько вместе с ним, и, являясь самостоятельным участником уголовного процесса, наряду с интересами несовершеннолетнего, отстаивает и защищает собственные интересы (будучи привлеченным в качестве гражданского ответчика), автор приходит к выводу о целесообразности отнесения решения вопроса об участии законного представителя при предъявлении обвинения, а равным образом в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) на усмотрение следователя с учетом мнения несовершеннолетнего и исходя из обстоятельств уголовного дела.
  18. Системный анализ норм уголовно-процессуального закона позволил автору констатировать, что внимание законодателя к вопросам обеспечения неприкосновенности частной жизни при производстве следственных действий носит явно спорадический и фрагментарный характер. Это, в свою очередь, дает основание для вывода об отсутствии единой концепции защиты прав и свобод личности в уголовно-процессуальном законодательстве. Так, в частности, исходя из буквального толкования закона, в условиях, обеспечивающих сохранность и недоступность для посторонних, должна содержаться только фонограмма контроля и записи переговоров. На другие доказательства, изъятые предметы и документы, имеющие отношение к частной жизни граждан, полученные при производстве иных следственных действий, подобная норма формально не распространяется. Исследование норм уголовно-процессуального закона в части обеспечения права личности на неприкосновенность частной жизни при производстве следственных действий потребовало внесения соискателем соответствующих предложений по их совершенствованию.
  19. В диссертации аргументированы авторские позиции по вопросам, затрагивающим: круг лиц, в отношении которых допустимо применение меры принуждения в случае отказа от участия в производстве судебной экспертизы; порядок принятия решения о медицинском вмешательстве без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя; производство экспертного исследования в отношении лиц, вероисповедание и национальные традиции которых запрещают не только обнажение тела, но и снятие головного убора в присутствии лица другого пола, а также нахождение в помещении с лицами другого пола; и др. Проведенное исследование убеждает в необходимости согласования норм УПК РФ, Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» по вопросам, регламентирующим принудительное направление лица для производства судебной экспертизы, а также дополнения УПК РФ специальной нормой, регламентирующей порядок назначения судебной экспертизы в отношении свидетеля и потерпевшего.
  20. Анализируя проблему сокрытия информации о личности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников, близких лиц при производстве следственных действий (ч. 9 ст. 166 УПК РФ), соискатель обращает внимание на систему международно-правовых положений, весьма суживающих диапазон использования полученных при этом показаний и определяющих, что использование показаний анонимных свидетелей для обоснования обвинительного приговора ни при каких обстоятельствах недопустимо. На этой основе делается вывод о том, что, несмотря на отсутствие в УПК РФ прямого указания на вышеперечисленные защитные меры, использование их в нашей стране правомерно. Вместе с тем, обращается внимание на недостаточность нормативной основы в Федеральном законе от 04.03.2013 № 23-ФЗ для сохранения в тайне данных о личности участников уголовного процесса на стадии возбуждения уголовного дела. Предлагается расширить нормативное регулирование оснований и порядка использования в досудебном производстве видеотехнологий, предусмотрев, в частности, в ст. 193 УПК РФ положение о том, что в целях обеспечения безопасности опознающего при предъявлении лица для опознания по решению следователя может применяться видеотрансляция из другого помещения.
  21. Анализируя основания для избрания меры пресечения, автор приходит к выводу о необходимости изменить редакцию ч. 1 ст. 97 УПК РФ, заменив слова «при наличии достаточных оснований полагать» словами «при наличии доказанных обстоятельств, дающих основание полагать». Суть предлагаемой формулировки состоит в акцентировании внимания на том, что, во-первых, роль оснований выполняют не предположения, а обстоятельства, имеющие правовое значение; во-вторых, эти обстоятельства должны быть установлены в порядке, предусмотренном действующим законодательством.
  22. Исследуя сроки содержания под стражей, диссертант обращает внимание на то, что ныне действующий предельный срок содержания под стражей носит излишне репрессивный характер, что противоречит такому международно-правовому принципу, как разумность срока содержания под стражей (ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). В этой связи предлагается установить предельный срок содержания под стражей не свыше девяти месяцев, а продление сроков содержания под стражей ввиду необходимости ознакомления с материалами дела должно быть обусловлено только инициативой самого обвиняемого.
  23. Анализ взаимосвязанных положений УПК РФ позволил прийти к выводу, что в законе не предусмотрено обязательное проведение предварительного следствия в случае заключения с подозреваемым (обвиняемым) досудебного соглашения о сотрудничестве. Проведенным исследованием обосновывается вывод о том, что при производстве дознания и дознания в сокращенной форме подозреваемый (обвиняемый) также вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, что требует законодательного разрешения.
  24. Уголовно-процессуальный закон определяет достаточно широкие временные границы заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве – с начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. Между тем обеспечение возможности указанных лиц воспользоваться упомянутым выше правом, к сожалению, не нашло надлежащего отражения в нормах уголовно-процессуального закона. Возложение обязанности разъяснения подозреваемому (обвиняемому) его права на заявление ходатайства о досудебном соглашении с момента появления указанных участников уголовного процесса, бесспорно, повысит вероятность возникновения у подозреваемого мотивации к сотрудничеству со следствием и сообщения сведений, способствующих раскрытию и расследованию преступлений.
  25. Законодатель, регулируя порядок заключения досудебного соглашения, по сути, игнорирует права потерпевшего. Исходя из содержания ст. 317.1 УПК РФ, он не только не является участником досудебного соглашения, поскольку не принимает участия в его составлении (ч. 1 ст. 317.3 УПК РФ), но и не уведомляется о факте его заключения, а также не знакомится с его содержанием при ознакомлении с материалами уголовного дела (ч. 1 ст. 216 УПК РФ). Подобное положение должно быть исправлено, в том числе на законодательном уровне.
  26. Всесторонний анализ действующего УПК РФ позволяет автору утверждать, что уголовно-процессуальный институт понятых может рассматриваться в качестве своего рода гарантии от недобросовестности как должностных лиц процессуальных органов, осуществляющих следственные действия, так и граждан, в отношении которых они производятся, а в решение вопроса об участии понятых в уголовном судопроизводстве следует привнести диспозитивное начало, поставив его в зависимость от усмотрения следователя.

При этом в тех случаях, когда следственным действием ограничиваются права и свободы личности, понятые должны приглашаться также по требованию самого подозреваемого, обвиняемого или его защитника, а также свидетеля, потерпевшего и его представителя, т.е. того лица, чьи конституционные права на неприкосновенность личности, жилища, частной жизни и законные интересы затрагиваются.
В свете надлежащей охраны прав участников уголовного судопроизводства такое положение дел видится диссертанту как еще один аспект диспозитивного начала в решении вопроса об участии понятых в следственных действиях.
В диссертации сформулирован и обоснован комплекс предложений по внесению изменений и дополнений в УПК РФ и другие законодательные акты по вопросам охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве.
Теоретическая значимость диссертации обусловлена тем, что в ней сформулирована система взаимообусловленных научных положений по эффективной охране прав личности в досудебном производстве. Результаты исследования вносят вклад в целый ряд разделов уголовно-процессуальной науки, изучающей права участников уголовного процесса, посвященных принципам уголовного судопроизводства, производству следственных действий, применению мер уголовно-процессуального принуждения, досудебному производству по уголовному делу. Совокупность разработанных соискателем концептуальных положений о понятии, значении, порядке охраны прав личности в ходе досудебного производства по уголовным делам и пределах ограничения данных прав в условиях современного реформирования всей правоохранительной системы способствует решению крупной научной проблемы, имеющей существенное значение для дальнейшего развития российского уголовного процесса в целях приведения его в соответствие с принципами правового государства и международными стандартами в области прав человека и гражданина.
Диссертация восполняет существующие теоретические пробелы, имеющиеся в рассматриваемой сфере, и создает предпосылки для дальнейших научных изысканий, направленных на совершенствование уголовно-процессуальных гарантий прав и свобод лиц, вовлекаемых в производство по уголовным делам.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что выводы и предложения, сформулированные в нем, могут быть использованы как в правотворческой, так и в правоприменительной деятельности, а также в системе высшего образования. В сфере правотворчества результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке законопроектов о внесении изменений и дополнений в УПК РФ, другие федеральные законы, при разработке ведомственных нормативных актов правоохранительных органов, наделенных полномочиями раскрытия преступлений и расследования уголовных дел. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в работе дознавателей, следователей, руководителей органов дознания и следственных органов при производстве по уголовным делам, прокурорами, осуществляющими надзор за их деятельностью. Сформулированные соискателем положения и выводы можно использовать при подготовке учебной, методической и научной литературы по уголовно-процессуальному праву, а также в системе профессиональной подготовки и повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов, при изучении уголовно-процессуального права студентами в системе высшего профессионального образования.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования происходила в форме обсуждения диссертационных материалов на научно-практических конференциях, подготовки научных публикаций и методических рекомендаций, внедрения соответствующих научных разработок в учебный процесс, а также практическую деятельность.
Основные положения и выводы диссертации доложены соискателем на более чем 20 международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях и семинарах, среди которых: «Уголовно-процессуальная реформа: УПК РФ – год спустя. Актуальные проблемы правоприменения» (Санкт-Петербург, 2003); «Права и свободы человека и гражданина: международно-правовое и конституционное регулирование» (Санкт-Петербург, 2003); «Актуальные проблемы развития процессуального права России» (Санкт-Петербург, 2004); «Юридические гарантии правового статуса личности: защита свидетелей и лиц, способствующих раскрытию преступлений, в уголовном процессе» (Санкт-Петербург, 2004); «Применение специальных технических средств в борьбе с терроризмом» (Санкт-Петербург, 2005); «Актуальные проблемы деятельности правоохранительных органов по профилактике, раскрытию и расследованию преступлений» (Санкт-Петербург, 2006); «Актуальные проблемы теории и практики оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел на современном этапе» (Москва, 2007); «Обеспечение прав человека в уголовно-процессуальной деятельности: перспективы развития в свете современных правовых реформ» (Курск, 2008); «Уголовно-правовая защита конституционных прав человека (к 15-летию Конституции России)» (Санкт-Петербург, 2009); «Реформа органов предварительного расследования и развития уголовно-процессуального законодательства: прогностический анализ» (Санкт-Петербург, 2010); «Международный и отечественный опыт модернизации в экономической и правовой сфере: история и современность» (Санкт-Петербург, 2010); «Безопасность личности, общества и государства: теоретико-правовые аспекты» (Санкт-Петербург, 2010); «Актуальные проблемы правосудия в современном мире» (Москва, 2011); «Проблемы защиты прав человека в российском судопроизводстве» (Москва, 2012); «Европейская система защиты прав человека. Практика Европейского Суда по правам человека и исполнение его постановлений» (Москва, 2013).
В 2002-2007 гг. результаты исследований использовались при подготовке аналитических и информационных записок прокурора Костромской области и заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Генеральному прокурору Российской Федерации по вопросам применения УПК РФ и внесения в него изменений и дополнений, а также в выступлении автора в 2005 г. в Комитете по правовым и судебным вопросам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации с докладом «О состоянии борьбы с преступностью в Северо-Западном федеральном округе и совершенствовании уголовно-процессуального законодательства». Вопросы охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве систематически рассматривались под непосредственным руководством автора на коллегиях прокуратуры Костромской области и совещаниях при заместителе Генерального прокурора Российской Федерации в 2001-2007 гг.
Основные положения, выводы и рекомендации исследования опубликованы в 5 монографиях и 78 иных научных работах соискателя, в том числе в 31 статье в журналах, указанных в рекомендованном ВАК Минобрнауки России Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора.
Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс и научно-исследовательскую деятельность Московского университета МВД России, Академии ФСБ России, МГИМО(У) МИД России, Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Военного университета Министерства обороны Российской Федерации, Российской академии адвокатуры и нотариата. Материалы диссертационного исследования легли в основу фондовых лекций, а также в соответствующие разделы подготовленных с участием диссертанта учебников и учебных пособий по уголовно-процессуальному праву.
Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Следственного комитета Российской Федерации, Следственного департамента МВД России, Следственного управления ФСБ России, Гильдии российских адвокатов, Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и включает введение, четыре главы, объединяющие пятнадцать параграфов, заключение и библиографический список.
 
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
 
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются степень ее разработанности в юридической науке, объект, предмет, цели и задачи, излагаются методологические основы, нормативная, теоретическая и эмпирическая база исследования, аргументируется его научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, устанавливается теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации и внедрении его результатов.
Первая глава «Теоретические основы охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве» – состоит из четырех параграфов.
Первый параграф - «Развитие идей о правах человека и гражданина в российской юридической науке» - посвящен философско-правовым и гносеологическим вопросам истории, теории и практики прав человека и их защиты в российской юридической науке.
Анализируя исторический путь формирования представлений отечественных ученых о правах человека, диссертант раскрывает отдельные проблемы генезиса  указанных  прав,  отражающие логику формирования и развития представлений о них, описывает содержательные изменения в развитии теории о правах человека, указывает на методологические новации ее современного этапа.
Автор обращает внимание на то, что российская научная мысль не осталась в стороне от процессов философского и теоретико-юридического осмысления проблем прав человека. Результаты анализа тенденций формирования и развития идей прав человека и их защиты в дореволюционной России позволили сформулировать вывод о том, что, несмотря на признание прав человека и значимости их защиты юридическим способом, специальные и полномасштабные исследования, посвященные правозащитной проблематике, в указанный исторический период не проводились.
Что касается послереволюционного периода, то он характеризовался практически полным игнорированием прав человека, сопровождавшимся установлением жесткого классового подхода в этой сфере. Обоснование обусловленности прав человека его обязанностями было характерно и для последующих периодов развития советского законодательства и теории права. Это, в свою очередь, обусловило неразработанность в советской юридической науке проблематики прав человека, правового статуса личности и ее взаимоотношений с государством.
Лишь с начавшегося в конце 1980-х годов процесса демократизации и гуманизации общества научная мысль обратилась к изучению различных аспектов прав человека (национальных, международных, общетеоретических, отраслевых). Стали утверждаться новые приоритеты ориентации на демократию, гражданское общество и правовое социальное государство. Мощным импульсом к осознанию необходимости признания и последующей разработке правозащитного направления в общей концепции прав человека и, как следствие, к заметному расширению научно-исследовательского интереса к теоретико-прикладным аспектам регулирования взаимоотношений государства, общества и личности, исследования природы и сущности прав человека, по мнению диссертанта, послужило провозглашение Верховным Советом РСФСР в 1991 г. Декларации прав и свобод человека и гражданина.
Исследовав исторические аспекты возникновения и динамики прав человека как идеи и как юридического явления, автор отмечает актуальность и теоретико-прикладную значимость современных направлений в исследовании прав человека. При этом особое внимание обращается на принципиальное значение правозащитного направления в отраслевых юридических науках, суть которого состоит в понимании того, что права человека только тогда превращаются в реальную ценность, когда они надежно гарантированы и защищены. Весь ход формирования этих положений, идей и принципов свидетельствует о несомненной ценности прав человека.
С учетом того, что институт прав человека чрезвычайно динамичен и чутко реагирует на стремительно изменяющиеся общественные отношения, вполне очевидно, что комплекс прав, требующих защиты, неизбежно будет расширяться.
В настоящее время требуется оберегать нравственную основу права от ежеминутных воздействий практики и односторонней теории, утверждать его чистое, идеальное значение, его моральную основу. Это направление, по мнению диссертанта, приобрело значение самостоятельной глобальной проблемы нашего времени.
Именно в рамках уголовно-процессуальной деятельности наблюдается наиболее острое вторжение в сферу прав и свобод человека и гражданина, обусловленное объективной необходимостью успешного достижения современного правозащитного назначения уголовного судопроизводства, при котором законодатель справедливо сделал акцент не только на защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ), но и защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).
Во втором параграфе - «Охрана прав и свобод человека и гражданина: понятие и современное содержание» - рассматриваются фундаментальные вопросы понятия «обеспечение прав и свобод личности», его содержательного наполнения и гарантирования со стороны государства.
В процессе исследования автор приходит к выводу, что для реальной защиты прав и свобод личности наличие в достаточной степени разработанной и, вместе с тем, рациональной, внутренне согласованной системы законодательства необходимо, но еще недостаточно. Законы должны неукоснительно исполняться. Выступая гарантом реальности прав личности в плане их защиты, государство должно стремиться к созданию условий социально-экономического, правового и организационного характера, которые, наряду с формированием системы законодательства, обеспечивающего защиту этих прав от любого незаконного и необоснованного вторжения, будут предопределять высокий уровень его реализации. Чрезвычайно важными при этом являются необходимость достижения баланса, гармонизации отношений личности, общества и государства; понимание на государственном уровне равного соотношения власти и свободы как при решении публично значимых задач по защите основ конституционного строя, обеспечению обороны страны и безопасности государства, так и в процессе выполнения государством конституционных обязанностей по защите прав и свобод человека и гражданина. Позитивный сдвиг во многом зависит и от уровня подготовленности лиц, применяющих закон, понимания стоящих перед ними задач, точного следования букве и духу закона.
В развитие темы диссертационного исследования осуществлен анализ понятий «права человека» и «свободы человека», а также позиций ученых по вопросу о понятии и системе юридических гарантий прав человека. Принимая во внимание острую дискуссионность вопроса о трактовке и соотношении таких понятий, как «защита» и «охрана» прав человека, в работе подвергнуты критическому анализу основные подходы, представленные в отечественной научной литературе. В ходе проведенного исследования автор приходит к выводу о том, что при рассмотрении вопроса о соотношении указанных понятий целесообразно исходить из тех аспектов, которые объединяют защиту и охрану прав человека, во-первых, направленности их функционального предназначения, поскольку защита и охрана ориентированы на правовое обеспечение прав и свобод человека; во-вторых, их содержания, которое составляют организационно-правовые средства осуществления их функционального предназначения. Такой подход позволяет рассматривать эти понятия как взаимозависимые элементы (стороны, проявления) более общей категории – «правовое обеспечение прав человека».
Диссертант отмечает, что в юридической литературе пока не сложилось единого подхода к трактовке таких понятий, как «защита», «охрана», «обеспечение» прав человека, равно как и их соотношение до настоящего времени остается предметом дискуссии. Наряду с различным толкованием указанных понятий, следует отметить их произвольное использование в сочетании с отсутствием надлежащей аргументации, что нередко является следствием терминологической рассогласованности действующего отечественного законодательства, а иногда вызвано тем, что после принятия законодательных актов с использованием каких-либо новых понятий и терминов не всегда вносятся коррективы в нормативные акты.
На основе проведенного анализа диссертант аргументированно соглашается с мнением исследователей, которые полагают, что понятия «защита» и «обеспечение» - разные средства более широкой правовой категории «охрана прав и свобод человека».
Учитывая все вышеизложенное, представляется, что охрана прав человека и гражданина представляет собой организационно-правовые средства обеспечения и защиты этих прав в процессе осуществления деятельности государственных органов, общественных организаций и должностных лиц, которую можно рассматривать с разных сторон.
Это, прежде всего, совокупность правовых норм, регулирующих отношения между соответствующими субъектами, т.е., по сути, правовой институт, призванный создать условия для их обеспечения и защиты.
Помимо этого, результаты проведенного нами исследования позволяют утверждать, что охрана прав и свобод человека и гражданина представляет собой комплекс мер и решений, принимаемых специально уполномоченными на то органами и должностными лицами, направленных на недопущение их нарушения, постоянный действенный контроль за их соблюдением и восстановление нарушенных прав до их первоначального состояния, в том случае, если это представляется возможным.
Кроме того, охрана прав человека и гражданина представляет собой совокупность организационно-правовых средств обеспечения и защиты этих прав в процессе осуществления деятельности государственных органов и должностных лиц и заключается в создании благоприятных условий, при которых любой субъект правоотношений получает возможность беспрепятственно реализовывать свои законные права и добросовестно исполнять свои обязанности.
В свою очередь, охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве представляет собой комплекс урегулированных уголовно-процессуальным законодательством действий и решений специально уполномоченных на то государственных органов и должностных лиц, имеющих своей целью создание надлежащих условий для участников уголовного судопроизводства, с тем чтобы они имели возможность беспрепятственно пользоваться своими правами и свободами, в том числе конституционными на любой стадии движения уголовного дела.
Наряду с Конституцией РФ, нормативной правоохранительной основой является отраслевое законодательство, в том числе уголовно-процессуальное, которое, развивая и конкретизируя содержание конституционных прав и свобод личности, призвано определять способы и средства их охраны. Выступая гарантом реальности прав и свобод личности в плане их охраны, государство должно стремиться к созданию условий нормативно-правового и организационного характера, которые, наряду с формированием системы законодательства, обеспечивающего охрану этих прав от любого беззакония и произвола, будут предопределять высокий уровень его реализации. Это необходимо, прежде всего, на этапе досудебного производства в силу специфики построения российского уголовного процесса.
В третьем параграфе - «Российское законодательство о правах и свободах человека и гражданина в сфере уголовного процесса» - рассматриваются фундаментальные вопросы приведения российского уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики в соответствие с международными стандартами охраны прав человека при отправлении правосудия по уголовным делам.
Отмечая не только возможность, но и неизбежность трансформации международно-правовых актов, закрепляющих и регламентирующих права и свободы человека в правовую систему России, автор обосновывает свою позицию, согласно которой наиболее целесообразным является адаптированное преломление их положений в конституционном и отраслевом законодательстве. В процессе приведения российского законодательства и правоприменительной практики в соответствие с международными стандартами прав человека важно учитывать национальные потребности обеспечения безопасности и правопорядка и сложившиеся традиции в сочетании с опытом, накопленным в процессе развития правовой системы страны. Лишь при соблюдении указанных выше условий возможно создание правовой системы, которая обеспечила бы подлинное соблюдение прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве. Иной подход к трансформации указанных положений, по мнению соискателя, может повлечь коллизии международно-правовых и национально-законодательных норм, механизм разрешения которых в настоящее время отсутствует. При этом диссертант особо отмечает, что, несмотря на то, что уголовный процесс является самой политизированной отраслью права и от государственно-правовой идеологии зависит содержание уголовно-процессуального законодательства, система уголовно-процессуальных норм должна быть такова, чтобы исключить уголовные репрессии во всех их возможных формах как противоречащих принципам демократического правового государства, каковым провозгласила себя Российская Федерация.
Принятие УПК РФ внесло серьезные изменения в направленность уголовно-процессуальной деятельности. Согласуясь с международными стандартами охраны прав и свобод личности в сфере отправления правосудия по уголовным делам, а также с принципами, закрепленными в Основном законе, УПК РФ указал на исключительно правозащитное назначение современного российского уголовного судопроизводства. Признание человека, его прав и свобод высшей ценностью общества и государства, провозглашение человека центральной фигурой правоохранительной деятельности, а защиты его прав и свобод целью уголовно-процессуальной деятельности стало требованием времени и правовой действительности.
Достижением российской уголовно-процессуальной науки является утверждение принципиального значения и чрезвычайной важности бережного отношения к правам и свободам личности в сфере уголовного судопроизводства. В настоящее время требуется оберегать нравственную основу уголовно-процессуального права от ежеминутных воздействий оперативной, следственной, прокурорской, адвокатской и судебной практики и односторонней теории, утверждать его чистое, идеальное значение, его моральную основу.
Результаты проведенного исследования позволили также прийти к выводу, согласно которому важны не только всеобщее признание и законодательное (конституционное) закрепление прав человека и гражданина, но и реальный эффективный механизм их соблюдения и защиты. Формирование такого механизма, отлаживание его элементов остается одной из наиболее актуальных проблем совершенствования российского уголовно-процессуального законодательства.
По мнению диссертанта, важными звеньями механизма реализации современного правозащитного назначения уголовного судопроизводства является детальная регламентация оснований, условий и порядка применения мер, ограничивающих права и свободы лиц, законодательное закрепление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства и порядка их осуществления. Государство, регулируя уголовно-процессуальные отношения, особенно в сфере применения принудительных мер, обязано ограничивать не права человека, как это происходит в уголовно-правовой сфере, а само себя, сдерживая принуждение до самой минимальной степени. В этой связи соискатель называет показательным перечень прав, предоставляемых лицам, содержащимся под стражей (подозреваемым и обвиняемым), который свидетельствует о стремлении государства максимально соответствовать международным стандартам в области охраны прав и свобод личности.
С учетом значимости прав человека в обеспечении нормальной жизнедеятельности общества в работе особое внимание уделено внутригосударственным механизмам их защиты, раскрыты ее конституционные, судебные способы, проанализированы функции прокуратуры Российской Федерации по защите прав человека в уголовно-процессуальной сфере.
В диссертации обосновываются перспективы дальнейшего развития правозащитных элементов в уголовном судопроизводстве. В частности, отмечается, что в связи с ратификацией Россией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и признанием обязательной юрисдикции Европейского суда по правам человека утрачивает свой императивный характер норма, согласно которой решение Конституционного Суда РФ окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно, что обусловливает необходимость ее корректировки. Обосновывается несостоятельность с точки зрения охраны прав участников процесса ограничения деятельности прокурора лишь функциями государственного обвинителя.
Существенным вкладом в обеспечение прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве явилось принятие в последние годы ряда федеральных законов и в их развитие иных нормативных правовых актов, анализ основных положений которых предпринят в работе с позиций развития современного правозащитного механизма. Дан критический анализ начатому в 2005 г. эксперименту по созданию государственной системы оказания бесплатной юридической помощи малоимущим гражданам, показаны его итоги, определена нормативная система обеспечения бесплатной юридической помощи.
На основании проведенного анализа автор приходит к выводу, что работа по приведению российского законодательства и правоприменительной практики производства по уголовным делам в соответствие с международными стандартами прав человека и гражданина, хотя и медленно, но продвигается. При этом, конечно, современный этап этого процесса можно рассматривать в качестве начального, основная задача которого заключается в постановке, а не решении наиболее острых проблемных вопросов. Сегодня как при определении проблем, так и в процессе их разрешения крайне важно учитывать не только национальные потребности, но и сложившиеся традиции в сочетании с опытом, накопленным в процессе развития правовой системы страны. Лишь в этом случае, на наш взгляд, возможно создание правовой системы, которая обеспечила бы подлинное соблюдение прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве.
В четвертом параграфе - «Допустимость и пределы ограничения прав участников уголовного процесса при производстве по уголовному делу» - диссертант указывает, что, несмотря на доминирующее положение прав и свобод как неотъемлемого свойства личности, они не носят абсолютного характера. Однако, поскольку возможность ограничения прав и свобод личности допускается лишь в исключительных случаях, вполне закономерно, что нормы, в той или иной степени их ограничивающие, установлены в основных международно-правовых актах о правах человека, а также как на конституционном, так и отраслевом законодательном уровне всех современных демократических государств, включая Россию.
С позиций охраны прав и свобод личности немаловажен тот факт, что международные договоры о правах человека при определенных условиях разрешают государствам-участникам вводить правовые нормы, ограничивающие применение некоторых прав. Кроме того, в случае возникновения на территории этих государств чрезвычайных обстоятельств, им предоставлено право отступать от выполнения взятых на себя международных обязательств по защите прав человека и основных свобод, а также приостанавливать действие национального законодательства в этой области. Однако во избежание возможных злоупотреблений со стороны государств в области применения ограничений прав и свобод человека Европейской комиссией по правам человека установлено правило «строгого толкования», согласно которому никакие иные, помимо упомянутых, критериев не могут быть основанием для каких-либо ограничений, а эти критерии, в свою очередь, должны быть истолкованы таким образом, чтобы смысл слов не был расширен по сравнению с общепринятым значением.
Проанализировав содержание международных документов, можно прийти к выводу о том, что, во-первых, ограничение прав и свобод человека допустимо при условии, что эти ограничения предусмотрены действующим законодательством; во-вторых, они необходимы для охраны прав и свобод человека, а также защиты государственной и общественной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения.
Конституция РФ, следуя важнейшим общепризнанным принципам и положениям международно-правовых документов, предусматривает возможность ограничения прав и свобод, но только тогда и в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других граждан, обеспечения обороны и безопасности государства. При соблюдении закрепленных на конституционном уровне условий ограничение прав и свобод в сфере уголовного судопроизводства будет законным, обоснованным и общественно полезным. И, наоборот, в случае несоблюдения хотя бы одного из них, ограничение правомочий следует признать незаконным и оно должно повлечь за собой ответственность лиц.
Конкретное описание ограничительных мер раскрывается в уголовно-процессуальном законодательстве, которое должно содержать, во-первых, четкую регламентацию случаев ограничения прав и свобод; во-вторых, основания и условия такого ограничения; в-третьих, перечень государственных органов и должностных лиц, уполномоченных на их применение; в-четвертых, ответственность за необоснованное ограничение прав и свобод личности. Свой вклад в развитие уголовно-процессуального законодательства в данной части соискатель вносит на страницах диссертационного исследования.
Проведенные исследования позволили автору сформулировать вывод, согласно которому вторжение в сферу прав и свобод человека и гражданина в рамках уголовно-процессуальной деятельности обусловлено наличием объективной необходимости обеспечения правозащитного назначения уголовного судопроизводства. Последнее, по мнению диссертанта, сопряжено не только с защитой прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но и защитой личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Ограничение основных прав и свобод человека, закрепленных на международном и конституционном уровнях, допустимо, как правило, только по судебному решению (право на свободу и личную неприкосновенность, право на охрану частной жизни, право на собственность и др.). С этой целью введен судебный контроль за принятием решений об ограничении прав человека в ходе досудебного производства по уголовному делу, институт судебного обжалования решений и действий должностных лиц и органов, осуществляющих досудебное производство. В то же время многие решения и действия указанных должностных лиц и органов осуществляются без предварительного судебного контроля (например, ограничение свободы человека при задержании лица по подозрению в совершении преступления) либо за рамками судебного контроля (например, ограничение свободы передвижения при избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде). Соискатель обращает внимание на то, что ограничиваются права и свободы различных участников уголовного судопроизводства, включая потерпевших, свидетелей и лиц, еще не признанных судом виновными в совершении преступления. Поэтому, исходя из того, что права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов (ст. 18 Конституции РФ), дальнейшее развитие уголовно-процессуального законодательства должно осуществляться в этом направлении.
Допустимость ограничения прав участников уголовного процесса при производстве по уголовному делу представляет собой установленную уголовно-процессуальным законодательством возможность уменьшения объема, в том числе и конституционных, прав лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства посредством принятия в отношении них мер уголовно-процессуального принуждения.
Пределы ограничения прав участников уголовного процесса при производстве по уголовному делу представляют собой установленную уголовно-процессуальным законодательством глубину или степень возможного ограничения охраняемых законом прав и свобод лиц, участвующих в производстве по уголовному делу в том или ином качестве.
Вторая глава – «Международные стандарты охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве» – состоит из трех параграфов.
В первом параграфе - «Международно-правовые основы охраны прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовного процесса» - исследуются правовые механизмы выработки и реализации в национальном законодательстве международных стандартов охраны прав.
Международным сообществом разработан ряд документов, получивших признание в качестве единых стандартов отправления правосудия по уголовным делам, охраны прав и свобод граждан, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства.
Международные стандарты в области прав человека вырабатываются на межгосударственном уровне и адресуются государствам, которые обязаны в пределах своей юрисдикции обеспечить правовую охрану своих граждан и несут ответственность перед своим народом и перед международным сообществом.
Исходя из того, что внутригосударственные механизмы обеспечения прав личности неотделимы от международно-правовых форм их защиты, автором осуществлен анализ содержания международных соглашений и конвенций по вопросам, относящимся к правам человека, а также международных актов о правах и свободах личности при отправлении правосудия по уголовным делам. Предпринятое исследование позволило прийти к выводу о том, что основополагающие принципы и нормы, подчеркивающие ценность прав и свобод личности для мирового сообщества и их закрепляющие, содержатся во множестве международно-правовых актов, знание которых является неотъемлемой частью правовой культуры должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.
При этом отдельно автор обращает внимание на то, что в научной литературе понятие «международные стандарты» не имеет однозначного толкования. По мнению диссертанта, понятие «стандарты» применительно к правам человека следует рассматривать не как образец, эталон или модель, а как общее нормативное правило, целью которого является достижение адекватной восприимчивости к правам человека и их одинаковой применимости не только на международном, но и на каждом из региональных уровней.
Характеризуя международные стандарты охраны прав в области отправления правосудия, важно отметить, что, во-первых, о реальности стандартов в области прав человека можно говорить тогда, когда они будут не только формально декларироваться, но и реально обеспечиваться, соотноситься со стандартами механизма их обеспечения; во-вторых, недопустимо игнорировать многообразие самобытных и самодостаточных культур, особенности цивилизационной среды, с учетом которых права человека формируются и реализуются.
Исходя из содержания международно-правовых актов все стандарты в области охраны прав человека охватывают: 1) права и свободы человека; 2) ограничения прав.
Права и свободы – самая объемная группа международных стандартов, которая традиционно делится на личные, политические, социально-экономические и культурные права. Они также делятся на те, которые могут в некоторых случаях быть ограничены, и те, которые не могут подвергаться такому ограничению. Эти группы определены во Всеобщей декларации прав человека. При этом важно учитывать, что все перечисленные в этом документе права человека дополнены, расширены и регламентированы и в других принятых позднее общепризнанных международных правовых актах.
Ограничения прав и свобод человека представляют собой исключительные изъятия из правового статуса личности, устанавливаемые в конституционно-правовом порядке. В Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод установлено, что ограничения вводятся с целью поддержания государственной и общественной безопасности; предотвращения беспорядков и преступлений; охраны здоровья или нравственности населения; охраны территориальной целостности; защиты репутации граждан; предотвращения разглашения конфиденциальной информации; поддержания авторитета и беспристрастности судебных органов (ст. 8-10).
В ч. 2 ст. 55 Конституции РФ установлено общее правило, согласно которому в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Учитывая ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ определено, что права и свободы могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях зашиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Среди способов имплементации применительно к уголовно-процессуальному праву используются в основном рецепция, т.е. восприятие внутригосударственным правом нормы международного права без изменения ее содержания, и трансформация, т.е. преобразование норм международного права в нормы внутригосударственного права. Оценивая возможности непосредственного применения судами и другими органами, ведущими процесс, норм международных договоров, соискатель приходит к выводу, что наиболее адекватной является позиция ученых, полагающих, что включать международные нормы в число непосредственных регуляторов внутригосударственных отношений можно лишь в тех случаях, когда совпадает объект регулирования международного и национального права. При этом более предпочтительным представляется традиционный путь, когда норма международного права проходит стадию трансформации в национальное право, а затем обеспечивается национальными юридическими средствами.
Наличие внутригосударственного механизма имплементации международных норм позволяет обеспечить полную, всестороннюю и своевременную реализацию принимаемых государством международных обязательств, в том числе в области охраны прав человека в уголовном судопроизводстве. При этом национальное законодательство, регламентирующее уголовно-процессуальную деятельность, охрану прав и свобод личности при производстве по уголовным делам нуждается в развитии. Требуется совершенствование и самому уголовному процессу с позиций решения поставленных перед ним уголовно-процессуальным законодательством правозащитных задач (ст. 6 УПК РФ). Как уже отмечалось, важны не только всеобщее признание и законодательное (конституционное) закрепление прав человека и гражданина, но и реальный и эффективный механизм их обеспечения и защиты. Формирование такого механизма, отлаживание его элементов остается одной из наиболее актуальных проблем совершенствования современного российского законодательства.
Во втором параграфе - «Международные акты о правах и свободах человека и гражданина в сфере уголовного процесса» - исследуются международные нормы, закрепляющие и регламентирующие стандарты охраны прав и свобод личности.
Международные стандарты воплощены в декларациях, международных договорах (пактах, конвенциях), резолюциях международных организаций, руководящих принципах. В этой связи в диссертации детально проанализированы международные правовые акты, регулирующие область уголовного судопроизводства, среди которых документы ООН, Совета Европы, Европейского суда по правам человека, региональных международных организаций, разрабатывающих стандарты в области охраны прав человека, к которым следует отнести документы СНГ.
Документы указанных международных организаций содержат комплекс международно-правовых стандартов, которые должны анализироваться и применяться в системе, служа ориентиром для национального законодательства в сфере охраны прав человека, являясь моделью для национальной системы уголовного правосудия.
Диссертант обращает внимание на содержание международно-правовых актов в части установления стандартов досудебного производства. Особое внимание уделяется нормативному закреплению таких прав, как:
- право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность;
- право, без всякого различия, на равную защиту закона;
- право каждого человека, на установление обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом;
- право на презумпцию невиновности по уголовным делам;
- право на защиту закона от произвольного вмешательства в его личную и семейную жизнь и произвольного посягательства на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и достоинство;
- право каждого, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно, и право каждого, кто пал жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, на компенсацию;
- право быть в срочном порядке и подробно уведомленным на языке, который он понимает, о характере и основании предъявляемого ему обвинения;
- право иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником;
- право иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют, безвозмездно для него в любом таком случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты этого защитника;
- право допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;
- право пользоваться бесплатной помощью переводчика, если лицо не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке;
- право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным;
- право не быть подвергнутым пыткам и другому жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению и наказанию;
- право обращаться за бесплатной юридической консультацией, принимать в заключении юридического советника, взявшего на себя защиту, подготавливать и передавать ему конфиденциальные инструкции;
- право каждого при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок;
- право получения потерпевшими компенсаций, которые зачастую недостаточны, особенно, когда преступники не были установлены правоохранительными органами государства или когда они не располагали необходимыми средствами для полного возмещения ущерба потерпевшим;
- право потерпевшего на личную и имущественную безопасность, своевременное возмещение, причиненного ему материального и морального вреда, а также гарантии его права обжаловать любые неправомерные решения правоохранительных органов об отказе в возбуждении уголовного дела или об отказе в признании его в качестве потерпевшего; и многие другие.
Диссертант обращает внимание на то, что не все международные стандарты нашли свое отражение в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации и воплощены в правоприменительную практику.
В третьем параграфе - «Значение международных стандартов охраны прав участников уголовного процесса в российском досудебном производстве» - определяется статус международных норм, регламентирующих стандарты охраны прав и свобод личности.
В настоящее время признание таких норм является по сути одним из главных условий нахождения в международном сообществе в качестве его активного члена. В Российской Федерации такое признание получило наивысшее выражение путем закрепления в Конституции РФ положения о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15).
В национальное уголовно-процессуальное законодательство необходимо в первую очередь включать такие международные нормы, которые оказывали бы существенное влияние на правоприменителя и имели значение для охраны прав участников уголовного процесса в российском досудебном производстве. Такие нормы, являясь по своей сути международными стандартами охраны прав участников уголовного процесса в российском досудебном производстве, подчеркнули бы сущность Российской Федерации как демократического государства. С другой стороны, процесс трансформации общепризнанных норм международного права способствует их совершенствованию, а также усилению роли и значения международных стандартов охраны прав участников уголовного процесса в национальном досудебном производстве.
Что касается непосредственного применения международных стандартов охраны прав человека в области уголовно-процессуальных правоотношений, то оно возможно, во-первых, при наличии пробелов в российском уголовно-процессуальном законодательстве, которые могут быть восполнены непосредственным применением международных норм; во-вторых, в случае возникновения сложностей в толковании отечественного законодательства, с тем чтобы их применение не приводило к нарушению общепризнанных принципов и норм международного права и, как следствие, к нарушению прав человека при производстве по уголовным делам.
В работе отмечается, что внутригосударственные правовые средства имплементации международных стандартов по правам человека в уголовном судопроизводстве являются достаточно устойчивыми и эффективными, а система государственных органов Российской Федерации и установленная процедура их деятельности могут обеспечить функционирование механизма имплементации путем конституционного обеспечения выполнения международных норм о правах человека при отправлении правосудия по уголовным делам; законодательного обеспечения выполнения международных норм о правах человека в уголовном судопроизводстве; судебного обеспечения выполнения международных норм о правах человека в уголовном процессе. На этом основании соискателем делается вывод о том, что наличие внутригосударственного механизма имплементации международных норм позволяет обеспечить полную, всестороннюю и своевременную реализацию принимаемых государством международных обязательств, в том числе в области охраны прав человека в сфере уголовного судопроизводства. Внимание акцентируется на том, что в настоящее время все законодательные акты, регламентирующие вопросы противодействия преступности, и в особенности уголовно-процессуальной деятельности, отличающейся особым ограничением прав личности, должны проходить экспертизу на предмет соответствия международным стандартам в сфере отправления правосудия и охраны прав и свобод личности, конституционным нормам и сложившимся в российском обществе представлениям о справедливости, свободе и ответственности.
Третья глава – «Российский механизм реализации международных стандартов охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: содержание» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе - «Принципы уголовного процесса как основа охраны прав его участников» - соискатель делает вывод, что значимость сформулированных во многих международных актах норм, касающихся прав и свобод человека, состоит в том, что они выступают в качестве своего рода основы, на которой должна осуществляться как разработка, так и проведение в жизнь конкретных норм внутреннего законодательства государств. Наивысшим уровнем воплощения в жизнь международных стандартов в области прав человека являются конституционные принципы, которые находят свое дальнейшее развитие в системе уголовно-процессуальных принципов.
Основываясь на представленной в отечественной правовой литературе палитре взглядов и подходов к определению понятия, содержания, классификации системы принципов уголовного судопроизводства, реализации того или иного принципа уголовного процесса в тех или иных стадиях, соискатель сконцентрировал свое внимание на анализе их соответствия международным стандартам, а также адекватности их нормативной регламентации и практики реализации. Это позволило выявить ряд актуальных проблем, обосновать возможные варианты их решения.
В диссертации, в частности, раскрыты сущность разумного срока уголовного судопроизводства» (ст. 6.1 УПК РФ) как одного из его принципов, гарантии реализации данного международного стандарта судопроизводства, основания и механизм его нормативного закрепления в законодательстве Российской Федерации, причины нарушения и формы компенсации таких нарушений.
Отмечая общий положительный эффект от введения данной нормы, диссертант выявляет значительное количество вопросов, которые остались нерешенными. Так, в частности, не ясно, какова длительность уголовного судопроизводства с точки зрения разумного срока? Что считать началом и окончанием разумного срока? Часть 3 ст. 6.1 УПК РФ определяет этот период «с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора». В этой связи полагаем необходимым отметить тот факт, что в данной норме не указаны все варианты принятия окончательного решения по уголовному делу, поскольку, помимо обвинительного, может быть вынесен и оправдательный приговор. К тому же производство по делу заканчивается не принятием итогового решения, а вступлением его в законную силу.
Принимая во внимание результаты системного анализа норм российского законодательства и позиции Европейского суда по правам человека, а также с учетом складывающейся судебной практики, можно прийти к выводу о том, что обеспечение разумного срока уголовного судопроизводства есть не что иное, как строгое соблюдение установленных уголовно-процессуальным законом сроков производства по уголовному делу. При этом продление последних допускается лишь в случаях, предусмотренных УПК РФ, но не более чем этого требует правовая и фактическая сложность дела и поведение участников уголовного судопроизводства. В свою очередь, в целях своевременного осуществления уголовного преследования или судебного разбирательства уголовного дела с учетом значимости для заинтересованного лица последствий несоблюдения разумного срока уголовного судопроизводства, в рамках его общей продолжительности необходимо максимально полное обеспечение достаточности и эффективности действий руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, прокурора, суда.
Исследуя принцип законности при производстве по уголовному делу (ст. 7 УПК РФ), диссертант определяет его основные компоненты, в соответствии с которыми, во-первых, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ; во-вторых, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта УПК РФ, суд принимает решение в соответствии с уголовно-процессуальным законом; в-третьих, нарушение норм УПК РФ судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств; в-четвертых, определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
В ст. 7 УПК РФ законодатель не включил начальника подразделения дознания и руководителя следственного органа, являющихся участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения, в число должностных лиц, которые также не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ. Не вызывает сомнения тот факт, что постановления начальника подразделения дознания и руководителя следственного органа также должны быть законными, обоснованными и мотивированными, как и определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя. В этой связи в диссертации обосновывается необходимость внести соответствующие дополнения в ст. 7 УПК РФ и приводятся требуемые для этого нормативные формулировки.
Рассматривая принцип законности в уголовном судопроизводстве, на наш взгляд, важно акцентировать внимание на положениях, устанавливающих приоритет УПК РФ перед другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами и запрещающих суду, прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ.
На основе анализа правовых положений Конституционного Суда РФ и других источников, диссертант приходит к выводу о том, что УПК РФ, который устанавливает порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации, являясь обычным федеральным законом, не имеет преимущества перед другими федеральными законами с точки зрения определенной Конституцией РФ иерархии нормативных актов. Вместе с тем, федеральный законодатель, кодифицируя нормы, регулирующие производство по уголовным делам, вправе установить приоритет УПК РФ перед иными федеральными законами в регулировании уголовно-процессуальных отношений. Этим и обусловливается закрепление приоритета УПК РФ в качестве закона, регулирующего производство по уголовным делам. Такие установления, не нарушая прерогатив федерального законодателя вносить изменения и дополнения в действующее уголовно-процессуальное законодательство, в то же время облегчают работу правоприменителя, поскольку законодательство становится обозримым и тем самым в правоприменении существенно снижаются риски искажения аутентичной воли законодателя. Вместе с тем, приоритет УПК РФ перед другими федеральными законами не является безусловным, поскольку ограничен рамками специального предмета регулирования, которым является порядок уголовного судопроизводства.
В диссертации приводится технология реализации приведенных положений в конкретных правовых ситуациях, в частности при разрешении коллизии с нормами ст. 15 Федерального закона от 15 августа 1996 г. «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», допускающими временное ограничение права на выезд из Российской Федерации лицам, являющимся подозреваемыми или обвиняемыми, до вынесения решения по делу или вступления в законную силу приговора суда.
В соответствии с принципом осуществления правосудия только судом (ст. 8 УПК РФ) подсудимый в Российской Федерации не может быть лишен права на рассмотрение его уголовного дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено УПК РФ.
В диссертации детально анализируются правовые перипетии, обусловленные сложившейся взаимосвязью права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, выступающего особой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты права каждого на жизнь. Делается вывод о том, что Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. «По делу о проверке конституционности положений ст. 41 и ч. 3 ст. 42 УПК РСФСР, п.п. 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 г. «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», УПК РСФСР, УК РСФСР и КоАП РСФСР» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан», по сути, является единственным юридическим документом, запрещающим смертную казнь в России.
Проведенное диссертантом исследование позволило сделать вывод о необходимости внесения следующих изменений в УПК РФ:
1) в целях согласования терминологии основных отраслевых кодексов (ГК РФ, УПК РФ) и единства правоприменительной практики необходимо ч. 1 ст. 9 УПК РФ после слова «честь» дополнить словами «достоинство и репутацию»;
2) в целях единообразного понимания международно-правовой терминологии в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе») необходимо раскрыть понятие пытки;
3) внести в ст. 5 УПК РФ дополнительный пункт, раскрывающий содержание понятия «жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение».
Принимая во внимание вышеизложенное, можно прийти к выводу о том, что права человека, вытекающие из принципа уважения чести и достоинства личности, закрепленного ст. 9 УПК РФ, характеризуются двумя важными обстоятельствами – они принадлежат всем без исключения участникам уголовного судопроизводства (например, должно быть запрещено совершение действий, унижающих честь защитника подозреваемого или обвиняемого либо представителя потерпевшего) и не подлежат никакому законному ограничению.
В соответствии с принципом охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11 УПК РФ), во-первых, суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав; во-вторых, в случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, дать показания дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны предупредить указанных лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу; в-третьих, при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241 и ч. 5 ст. 278 УПК РФ, а также иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации; наконец, в-четвертых, вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены УПК РФ.
В диссертации подробно анализируются права, вытекающие из законодательного закрепления принципа охраны прав и свобод человека, обосновываются предложения по совершенствованию законодательства в этой части и практики его применения.
Принцип неприкосновенности жилища (ст. 12 УПК РФ) прямо вытекает из аналогичного конституционного принципа, предусмотренного ст. 25 Конституции РФ. В ч. 1 ст. 12 УПК РФ установлено, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УК РФ. Обыск и выемка в жилище могут производиться на основании судебного решения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК РФ. Кроме непосредственно права на неприкосновенность жилища, в данной уголовно-процессуальной норме содержится субъективное право каждого лица отказать должностным лицам, осуществляющим уголовное судопроизводство, производить осмотр в своем жилище. При этом круг лиц, обладающих этим правом, достаточно широк – это не только участники уголовного судопроизводства, но и любые лица, проживающие в жилище. В этой связи следует отметить, что лишь законность проживания дает лицу право на неприкосновенность его жилища. Исходя из этого, полагаем необходимым внести изменения в соответствующие статьи Конституции РФ (ст. 25) и УПК РФ (ст. 5, 12, 29, 177), дополнив их положения «проживающих в нем» словами «на законных основаниях».
Исследуя принцип тайны переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 13 УПК РФ), соискатель обращает внимание на его коллизию с другим международно-правовым стандартом, получившим отражение в Конституции РФ (ч. 4 ст. 29), согласно которому каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Речь в данном случае идет о недопустимости сбора информации, сопряженного с нарушением указанных конституционных прав граждан. Представляется, что такой подход позволяет сформулировать вывод о том, что публикации писем, дневников, других документов личного характера должно предшествовать получение согласия не только автора и адресата, но и иных лиц, личная и семейная тайна которых может оказаться нарушенной таким опубликованием.
В диссертации приведен критический анализ норм Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», направленных на защиту персональных данных личности. Отмечается явный перекос в сторону технических и технологических проблем обработки персональных данных, который обусловил смещение акцента с принципиальных вопросов обеспечения прав и свобод личности в сфере оборота информации частного характера на специфические вопросы их обработки и оптимального использования в государственных или иных интересах. Иными словами, налицо необходимость разрешения проблем, связанных с защитой персональных данных личности в контексте реализации конституционного принципа свободы информации, т.е. «свободы искать, получать, передавать, производить и распространять информацию».
Такой подход по нашему мнению, требует, определенной корректировки общей концепции указанного закона с целью интенсификации сформулированных в нем общих, исходных положений, касающихся его целей, задач и принципов. В диссертации сформулированы предложения по совершенствованию сохранения конфиденциальности личной информации при использовании сети Интернет в России.
Предполагаемое принципом состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ) отделение друг от друга функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, по мнению соискателя, не может служить основанием для освобождения государственных органов и их должностных лиц (прокурора, следователя, дознавателя) от выполнения конституционной обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина. Основываясь на практике Конституционного Суда РФ, соискатель констатирует, что каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора, следователя, дознавателя от выполнения упомянутых выше обязанностей, уголовно-процессуальный закон не содержит.
Рассматривая право на обжалование процессуальных действий (ст. 19 УПК РФ), соискатель выявляет ряд пробелов в его законодательном регулировании и формулирует соответствующие предложения по дополнению соответствующих норм УПК РФ. Так, в целях единообразного правоприменения ст. 124 УПК РФ предлагается внести дополнения в ч. 3 ст. 124 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Копия постановления о полном или частичном удовлетворении жалобы либо об отказе в ее удовлетворении в течение 24 часов с момента его вынесения направляется заявителю, а в случае вынесения руководителем следственного органа постановления о полном или частичном отказе в удовлетворении жалобы копия постановления также направляется прокурору…». Кроме того, для гарантии обеспечения прав лиц, вовлекаемых в сферу производства по уголовным делам, предлагается дополнить ч. 4 ст. 124 УПК РФ после слова «следователь» словом «заявитель».
Таким образом, на основании вышеизложенного можно отметить, что, с одной стороны, принципы уголовного судопроизводства, предусмотренные главой 2 УПК РФ, исторически связаны с прогрессивными завоеваниями в области прав и свобод личности и, как следствие, развивают и конкретизируют международные стандарты в этой сфере; с другой – их подлинная реализация существенно осложнена тем, что сопряжена с попыткой решить юридическими мерами противоречие между соблюдением неотъемлемых прав человека и эффективной защитой общества от преступности.
Обеспечение конституционных прав и свобод личности должно базироваться на системе взаимообусловленных принципов уголовного судопроизводства. Нарушение либо игнорирование любого из них всегда влечет за собой не только нарушение определенных прав личности в уголовном судопроизводстве, но и странгуляцию других принципов, а в результате ослабевает вся основополагающая система, что в конечном итоге отражается на обеспечении прав участников уголовного судопроизводства.
Во втором параграфе - «Конституционно-правовой механизм обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь» - подвергнуты критическому анализу основные элементы, из которых складывается механизм обеспечения данного права, обоснованы предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения, обозначены перспективы дальнейшего развития указанного механизма, пути устранения выявленных ошибок из правозащитной деятельности. Кроме того, рассмотрены вопросы, связанные с обеспечением права потерпевшего, частного обвинителя, гражданского истца, гражданского ответчика, свидетеля на квалифицированную юридическую помощь в досудебном производстве; предлагаются изменения и дополнения в уголовно-процессуальный закон, направленные на расширение гарантий указанного права.
Основное внимание уделено исследованию обеспечения права подозреваемого (обвиняемого) на защиту. Соискатель отмечает, что действующий уголовно-процессуальный закон, во-первых, не содержит определение понятия «защита от обвинения» (в отличие от таких понятий, как «обвинение» и «уголовное преследование»); во-вторых, в отличие от УПК РСФСР (ч. 1 ст. 51) в нем отсутствует четко сформулированная уголовно-процессуальная функция защитника, что приводит к отступлению этих участников уголовного процесса от духа закона, неверному пониманию своего предназначения, ошибкам защитников, влекущим ущемление либо прямое нарушение прав и законных интересов подзащитных. Соответственно ст. 5 и иные нормы УПК РФ нуждаются в дополнениях, определяющих понятие «защита от обвинения» и его содержание, согласно которым, в частности, защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их ответственность, оказывать им необходимую юридическую помощь. В этой связи в работе исследуются вопросы, связанные с понятиями и критериями разграничения законных и незаконных интересов обвиняемого.
Анализ правоприменительной практики свидетельствует, что с участием адвоката по назначению связан комплекс проблем, разрешение которых будет способствовать обеспечению права на защиту от уголовного преследования. Один из вопросов, широко обсуждавшийся на страницах научной литературы, связан с допуском в качестве защитника так называемых «карманных» адвокатов. Дознаватели и следователи, выполняя требования закона о предоставлении адвоката по назначению, нередко, минуя руководителей адвокатских консультаций (бюро, кабинетов), непосредственно обращаются к «своим» адвокатам. Последние без лишних вопросов выполняют условия следователя (дознавателя), поскольку понимают, что в противном случае их услуги не будут востребованы. В диссертации обосновывается неприемлемость рекомендации относительно целесообразности совместного обсуждения следователя с адвокатом текста постановления о привлечении в качестве обвиняемого и решения вопроса о мере пресечения в отношении его подзащитного. Делается вывод о том, что только внесением изменений в уголовно-процессуальный закон, ограничивающих следователя (дознавателя) или суд в выборе адвоката, подобные проблемы не разрешить. Требуется комплексный подход, с учетом мнения всех заинтересованных в справедливом обеспечении права на квалифицированную юридическую помощь сторон: адвокатов, следователей, прокуроров, суда.
В рамках данного параграфа диссертант акцентирует внимание на том, что отсутствие четкой регламентации деятельности защитника по собиранию доказательств открывает достаточно широкие возможности для злоупотребления этим полномочием, что, в свою очередь, предопределяет своеобразный дисбаланс (если нарушения норм действующего законодательства, допущенные должностными лицами органов расследования, выявляются в достаточной степени регулярно, то факты противоправной деятельности профессиональных защитников выявляются значительно реже) в достижении двуединой цели современного российского уголовного судопроизводства. Данный вопрос подлежит новому законодательному урегулированию, направленному на устранение указанного дисбаланса.
Третий параграф - «Возмещение вреда, причиненного участнику уголовного процесса в результате нарушения его прав и свобод должностным лицом, осуществляющим уголовное преследование» - посвящен исследованию правовой природы и нормативно-правового механизма возмещения вреда, причиненного участнику уголовного процесса в результате нарушения его прав и свобод должностным лицом, осуществляющим уголовное преследование, решению спорных вопросов теории и практики современного уголовного судопроизводства.
В диссертации отмечается системность норм о возмещении вреда участнику уголовного судопроизводства, включающих множество норм международно-правовых актов, конституционные и отраслевые нормы российского законодательства. Конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия или бездействие органов государственной власти или их должностных лиц, законодатель в отраслевых законодательных актах установил порядок и условия возмещения причиненного лицу в уголовном судопроизводстве вреда.
Приводятся статистические данные и результаты проведенных социологических исследований, которые свидетельствуют о том, что проблема возмещения вреда, причиненного участнику уголовного процесса в результате нарушения его прав и свобод, для нашей страны сегодня весьма актуальна. К сожалению, существующий фактически «инквизиционный процесс» на первое место продолжает ставить публичное начало и рассматривает человеческую личность как средство достижения общественно важной цели – установления материальной истины по уголовному делу. Но именно подавление человеческой личности мешает установлению истины и является причиной обилия судебных ошибок.
Присоединяясь к преобладающему мнению ученых о том, что с принятием УПК РФ был окончательно разрешен спор об отраслевой принадлежности правоотношений, возникающих при возмещении вреда, причиненного в результате необоснованного уголовного преследования, соискатель дополнительно отмечает, что, помимо прямого закрепления в УПК РФ, уголовно-процессуальная природа данных правоотношений определяется следующим:
1) методом правового регулирования, основанным на неравенстве субъектов (следователя, судьи, подозреваемого и обвиняемого, и т.д.) по правовому положению;
2) единым назначением уголовного судопроизводства и процедуры реабилитации (ст. 6 УПК РФ);
3) процессуальной природой основания возмещения вреда (оправдательного приговора, постановления о прекращении уголовного дела и (или) отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращение уголовного дела);
4) отсутствием субъективного фактора в основаниях возмещения вреда, причиненного участнику уголовного процесса в результате нарушения его прав и свобод должностным лицом, осуществляющим уголовное преследование;
5) статусом субъекта, обязанного возместить вред (осуществляется не физическими или юридическими лицами, а государством).
Соответственно можно сделать вывод о том, что применение уголовно-процессуального института реабилитации является результатом принятия в рамках уголовного судопроизводства как решения, исключающего подозрение лица в совершении преступления или снимающего выдвинутые против него обвинения (оправдательный приговор, постановление или определение о прекращении уголовного преследования в связи с отсутствием события или состава преступления и др.), так и решения, отменяющего незаконное осуждение (полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращение уголовного дела по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам). Элементами механизма реабилитации служат, с одной стороны, отмена уполномоченным субъектом уголовного судопроизводства незаконного и необоснованного решения, с другой - устранение органами исполнительной и судебной власти причиненных таким решением негативных последствий для субъекта.
В диссертации определяется система оснований, с появлением которых участники уголовного судопроизводства получают право на реабилитацию, а также перечень лиц, не имеющих права на реабилитацию в досудебном производстве. Формулируется вывод о том, что в содержание понятия морального вреда необходимо также включить так называемые «социальные потери», причиненные необоснованным уголовным преследованием лица. Такой вред может быть выражен в умалении чести, достоинства, репутации человека, в изменении о нем общественного мнения и т.д.
Четвертая глава – «Российский механизм реализации международных стандартов охраны прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: основные направления развития» – состоит из пяти параграфов.
В первом параграфе - «Охрана прав участников уголовного процесса со стороны обвинения, защищающих свои или представляемые интересы» - рассматриваются проблемы, связанные с понятием, основаниями признания лица потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, допуском представителей указанных участников уголовного процесса, а также вопросы обеспечения их прав в досудебном производстве.
Основываясь на принятой в уголовном процессе классификации его участников, диссертант с учетом темы предпринятого исследования уделил особое внимание рассмотрению спорных и нерешенных вопросов, касающихся охраны прав таких участников уголовного процесса со стороны обвинения, которые защищают свои или представляемые права, – потерпевшего, его законного представителя, гражданского истца и его представителя.
В работе признается вполне очевидной несогласованность норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих процессуальное положение пострадавшего на стадии возбуждения уголовного дела. Анализ норм УПК РФ и правоприменительной практики позволил автору сформулировать ряд предложений, направленных на обеспечение прав пострадавших на стадии возбуждения уголовного дела. Отдельно отмечается, что права пострадавших от преступлений должны быть в полной мере защищены не только при возбуждении уголовного дела, но и в большей мере при отказе в его возбуждении.
Результаты сравнительного анализа понятий «пострадавший» и «заявитель» позволили автору констатировать, что уголовно-процессуальный закон не определяет процессуальный статус заявителя, несмотря на ряд статей УПК РФ, предусматривающих его отдельные процессуальные права (ст. 141, ч. 5 ст. 144 и др.). Это, в свою очередь, послужило основанием для вывода о целесообразности дополнения раздела II главы 6 УПК РФ отдельной нормой, регламентирующей процессуальное положение заявителя.
Рассматривая вопросы, связанные с обеспечением прав потерпевшего в досудебном производстве, в том числе те, которые были предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ, соискатель констатирует, что неполноценная и длительная нереализованность ряда конституционных положений, отсутствие совершенного законодательства и концептуальных подходов как у законодателя, так и правоприменителя к максимально полному обеспечению прав личности, закономерно вызывают критику. Следует признать, что в Российской Федерации до настоящего времени не разработан надежный механизм восстановления нарушенных прав и компенсации ущерба, причиненного преступлением. И эта ситуация подлежит скорейшему законодательному разрешению.
Изучая вопросы, связанные с обеспечением прав гражданского истца, соискатель выделяет ряд дискуссионных моментов, касающихся взыскания компенсации причиненного преступлением морального вреда. Так, например, судебная практика исключает возможность взыскания морального вреда по корыстным преступлениям (кражи и др.), что, бесспорно, существенно ущемляет права потерпевшего и гражданского истца и требует корректировки гражданского законодательства в данной части.
В диссертации выделен актуальный вопрос, касающийся рассмотрения в рамках уголовного дела исков о признании требований регрессного характера (например, о лишении родительских прав, выселении и т.п.), а также отмечается, что, учитывая как публичные, так и личные интересы, целесообразно в рамках уголовного дела разрешить предъявление и рассмотрение всех гражданских исков, связанных с совершенным преступлением.
Завершая рассмотренную в данном разделе проблематику, полагаем целесообразным отметить, что, несмотря на достаточно высокий уровень обеспечения прав участников процесса со стороны обвинения, защищающих свои или представляемые права, вполне очевидна необходимость дальнейшего совершенствования норм уголовно-процессуального закона в целях поддержании состояния беспрепятственного осуществления конституционных прав и свобод личности. Системный анализ норм УПК РФ и результаты анализа судебной и следственной практики дают основание для вывода о несомненной целесообразности внесения ряда изменений и дополнений в уголовно-процессуальный закон, которые автор формулирует на страницах диссертации.
Во втором параграфе - «Охрана прав участников уголовного процесса со стороны защиты» - отмечается, что назначением уголовного судопроизводства является не только защита прав потерпевших от преступления, но и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. В этой связи вопросы, связанные с определением понятия и процессуального положения подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика, не только не теряют свою актуальность, но и продолжают оставаться одними из наиболее проблемных в теории уголовного процесса.
Анализ развития института подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве России позволил прийти к выводу о тенденции к расширению оснований появления в уголовном деле подозреваемого. Однако отмечается, что с принятием УПК РФ 2001 года далеко не все проблемы, связанные с процессуальной фигурой подозреваемого разрешены, а вопросы, связанные с обеспечением прав подозреваемого, как на следствии, так и в ходе дознания правоприменителями решаются по аналогии с правами обвиняемого, в том числе с учетом позиции Конституционного Суда РФ. Рассматривая вопросы применения аналогии в уголовном судопроизводстве, автор приходит к выводу о необходимости закрепления в УПК РФ положения, разрешающего применение аналогии уголовно-процессуальной нормы. По мнению диссертанта, наличие такой нормы позволит оперативно разрешать неурегулированные уголовно-процессуальным законом ситуации и послужит сокращению обращений в Конституционный Суд РФ по поводу несоответствия отдельных норм УПК РФ Конституции РФ ввиду того, что органы предварительного расследования, прокурор или суд не смогли применить норму закона по аналогии.
Анализ норм уголовно-процессуального закона, международных норм, связанных с обеспечением прав личности при задержании и заключении под стражу, позволяет констатировать, что как задержание, так и заключение под стражу охватываются общим понятием предварительного заключения, и лица, в отношении которых они применяются, ставятся в равные условия судебной защиты их прав. Исходя из этого в работе формулируется вывод о том, что обеспечение прав подозреваемого не зависит от оснований его появления в уголовном процессе и должно в полной мере соответствовать правам задержанного или заключенного под стражу обвиняемого.
Всесторонний анализ прав подозреваемого (обвиняемого) с учетом позиции Конституционного Суда РФ позволили автору выдвинуть ряд предложений по совершенствованию уголовно-процессуального закона в данной части.
Помимо этого, в работе рассматривается специфика процессуального положения законного представителя в уголовном судопроизводстве, заключающаяся, в частности, в том, что он действует не столько вместо несовершеннолетнего, сколько вместе с ним, и, являясь самостоятельным участником уголовного процесса, наделенным предусмотренными законом процессуальными правами и обязанностями, наряду с интересами несовершеннолетнего, отстаивает и защищает собственные интересы (будучи привлеченным в качестве гражданского ответчика). Автор приходит к выводу о целесообразности отнесения решения вопроса об участии законного представителя при предъявлении обвинения, а равным образом в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) на усмотрение следователя с учетом мнения несовершеннолетнего и исходя из обстоятельств уголовного дела.
В третьем параграфе - «Охрана прав участников уголовного процесса при производстве следственных действий» - отмечается, что основу уголовно-процессуальной деятельности составляет производство следственных действий, подавляющее большинство которых связано с ограничением конституционных прав и свобод личности.
Автор указывает, что развитие уголовно-процессуальных норм, регламентирующих проведение следственных действий, применительно к охране прав участников уголовного процесса заключается в установлении гарантированной возможности реализации этими лицами своих процессуальных прав. Отдельно отмечается, что ряд положений уголовно-процессуального закона направлен непосредственно на защиту частной жизни граждан именно при производстве отдельных следственных действий. При этом системный анализ норм уголовно-процессуального закона позволил автору констатировать, что внимание законодателя к вопросам обеспечения неприкосновенности частной жизни при производстве следственных действий носит явно спорадический и фрагментарный характер. Это, в свою очередь, дает основание для вывода об отсутствии единой концепции защиты прав и свобод личности в уголовно-процессуальном законодательстве. Так, в частности, исходя из буквального толкования закона, в условиях, обеспечивающих сохранность и недоступность для посторонних, должна содержаться только фонограмма контроля и записи переговоров. Из этого следует, что доказательства, а также изъятые предметы и документы, имеющие отношение к частной жизни граждан, полученные при производстве иных следственных действий, можно содержать в любых условиях, тиражировать и предавать гласности. Изучение норм уголовно-процессуального закона в части обеспечения права личности на неприкосновенность частной жизни при производстве следственных действий потребовали от автора внесения предложений по их совершенствованию.
Значительное внимание в аспекте обеспечения прав и свобод личности при производстве следственных действий, по мнению автора, должно уделяться вопросу об участии понятых. Это обусловлено тем, что именно в силу возложенных на них процессуальных обязанностей указанные лица, во-первых, содействуют ограничению рассматриваемых конституционных прав и свобод; во-вторых, проникают в тайну личной и семейной жизни граждан; в-третьих, становятся носителями и потенциальными распространителями соответствующей информации. Анализ различных позиций ученых и практических работников привел диссертанта к выводу, что уголовно-процессуальный институт понятых является своего рода гарантией от недобросовестности как должностных лиц органов, осуществляющих следственные действия, так и граждан, в отношении которых они производятся. Не относя себя к числу категорично настроенных сторонников его отмены, автор считает, что в решение вопроса об участии понятых в следственных действиях следует привнести диспозитивное начало, поставив его в зависимость от усмотрения следователя.
Акцентируя внимание на дискуссионном вопросе относительно допустимости применения принуждения, его пределов и оснований к участникам процесса, отказывающимся от проведения в их отношении ряда следственных действий (освидетельствования, опознания и др.), автор приходит к выводу о том, что бесспорна не только обоснованность, но и необходимость принудительного освидетельствования подозреваемого (обвиняемого) при наличии оснований полагать, что на его теле могут быть обнаружены следы преступления либо особые приметы. Равным образом не вызывает сомнений целесообразность и возможность принудительного экспертного исследования лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. Что касается принудительного освидетельствования (опознания) потерпевших и свидетелей, то оно, по мнению соискателя, допустимо в строго ограниченных случаях. К таковым могут быть отнесены ситуации, при которых отказ от освидетельствования обусловливает невозможность, во-первых, квалификации противоправного деяния; во-вторых, установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела в процессе раскрытия преступления.
Не менее проблематичен вопрос об обеспечении прав личности и допустимости процессуального принуждения при производстве судебных экспертиз в отношении живых лиц. В первую очередь речь идет о таких экспертизах, как судебно-медицинская и судебно-психиатрическая. Анализируя уголовно-процессуальное и иное федеральное законодательство, регламентирующее производство судебных экспертиз, автором подвергнут исследованию круг лиц, в отношении которых допустимо применение меры принуждения, в случае их отказа от участия в производстве судебной экспертизы; порядок принятия решения о медицинском вмешательстве без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя; вопросы, связанные с производством экспертного исследования в отношении лиц, вероисповедание и национальные традиции которых запрещают не только обнажение тела, но и снятие головного убора в присутствии лица другого пола, а также нахождение в помещении с лицами другого пола; лиц, не достигших совершеннолетнего возраста; вопрос о возможности принудительного помещения подозреваемого (обвиняемого), потерпевшего или свидетеля в медицинское учреждение для производства стационарной судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертизы и др.
Руководствуясь вышеизложенным, полагаем необходимым согласование норм УПК РФ, Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» по вопросам, регламентирующим принудительное направление лица для производства судебной экспертизы. Принимая во внимание вышеизложенное, полагаем целесообразным предусмотреть в УПК РФ специальную норму, регламентирующую порядок назначения судебной экспертизы в отношении свидетеля и потерпевшего.
На основе проведенного исследования автор приходит к выводу, что, несмотря на достаточно длительное существование института процессуального принуждения, многие вопросы теоретико-прикладного характера продолжают оставаться остро дискуссионными и, как следствие, нуждаются в разрешении. К числу наиболее острых проблем, связанных с применением ограничений конституционных прав и свобод личности при производстве следственных действий, относятся: отсутствие четких критериев для определения понятия процессуального принуждения; недостаточная определенность, а нередко непоследовательность законодателя при определении оснований и условий применения мер процессуального принуждения; отсутствие четко обозначенных в законе пределов правомерного процессуального принуждения при производстве следственных действий.
Анализируя проблему сокрытия информации о личности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников, близких лиц (ч. 9 ст. 166 УПК РФ), соискатель обращает внимание на систему международно-правовых положений, весьма суживающих диапазон использования показаний подобных лиц и определяющих, что использование показаний анонимных свидетелей для обоснования обвинительного приговора ни при каких обстоятельствах недопустимо. На этой основе делается вывод о том, что несмотря на отсутствие в УПК РФ прямого указания на вышеперечисленные защитные меры, использование их в нашей стране правомерно.
Несмотря на то, что Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ ст. 144 УПК РФ дополнена ч. 1.1, согласно которой «… при необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном частью девятой статьи 166 настоящего Кодекса, в том числе при приеме сообщения о преступлении», нормативной основы для сохранения в тайне данных о личности участников уголовного процесса в стадии возбуждения уголовного дела недостаточно.
Если при подаче заявления о преступлении заявитель сообщит о фактах угроз убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением его имущества либо иными опасными противоправными деяниями, то решение о сохранении в тайне должно принимать должностное лицо, осуществляющее проверку сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ч. 9 ст. 166 УПК РФ.
Предлагается расширить нормативное регулирование оснований и порядка использования в досудебном производстве видеотехнологий, предусмотрев, в частности, в ст. 193 УПК РФ положение о том, что в целях обеспечения безопасности опознающего при предъявлении лица для опознания по решению следователя может применяться видеотрансляция из другого помещения.
В четвертом параграфе - «Охрана прав участников уголовного процесса при применении мер пресечения» - отмечается, что конституционно-правовая основа применения уголовно-процессуального принуждения лежит в плоскости признания высшей ценностью человека, его прав и свобод (ст. 2 Конституции РФ). В ст. 2 Конституции РФ, кроме того, определено, что защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства. В сфере уголовного судопроизводства перед государством стоит двуединая задача защиты прав и свобод лица от преступлений, с одной стороны, и защита прав и свобод человека от необоснованного обвинения и осуждения – с другой (ст. 6 УПК РФ). Уголовно-процессуальное принуждение применяется в целях успешного и беспрепятственного производства по уголовному делу, которое в конечном счете направлено на защиту прав потерпевших от преступлений. Меры пресечения, как никакие другие, существенно ограничивают конституционные права личности в уголовном процессе, что требует, с одной стороны, их надлежащей законодательной регламентации, с другой – безоговорочного выполнения требований закона при их применении. Детальный анализ оснований, условий, сроков и порядка применения мер пресечения с точки зрения обеспечения прав личности в досудебном производстве позволил выявить несовершенство уголовно-процессуального закона в указанной области, проблемы правоприменительной практики и предложить решение данных вопросов.
Анализируя основания для избрания меры пресечения, автор приходит к выводу о необходимости изменить редакцию ч. 1 ст. 97 УПК РФ, заменив слова «при наличии достаточных оснований полагать» словами «при наличии доказанных обстоятельств, дающих основание полагать». Суть предлагаемого изменения состоит в акцентировании внимания на том, что, во-первых, роль оснований выполняют не предположения, а обстоятельства, имеющие правовое значение; во-вторых, эти обстоятельства должны быть установлены в порядке, предусмотренном действующим законодательством.
Исследуя сроки содержания под стражей, диссертант обращает внимание на то, что ныне действующий предельный срок содержания под стражей носит излишне репрессивный характер, что противоречит такому международно-правовому принципу, как разумность срока содержания под стражей (ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Кроме того, продление сроков содержания под стражей чаще всего обусловлено непрофессионализмом должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, не способных в установленные сроки окончить предварительное расследование. В этой связи предполагается, что предельный срок содержания под стражей не должен превышать девяти месяцев, а продление сроков содержания под стражей ввиду необходимости ознакомления с материалами дела должно быть обусловлено только инициативой самого обвиняемого.
Анализируя меры пресечения, альтернативные заключению под стражу, во взаимосвязи с международными актами и отечественным законодательством, автор приходит к ряду выводов. Так, подписка о невыезде в отличие от заключения под стражу не является в полной мере принудительной мерой, поскольку ее избрание должно быть обусловлено согласием подозреваемого (обвиняемого) на выбор места проживания, т.е он лично в добровольном порядке ограничивает свое право на свободу передвижения и выбор места жительства и пребывания, предусмотренное ст. 27 Конституции РФ.
Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает три вида поручительства: личное, должностное и законное, которые имеют как общие, так и отличительные черты. Все виды поручительства для подозреваемого (обвиняемого), по существу, являются более мягкими, чем подписка о невыезде, несмотря на то, что по порядку расположения в ст. 98 УПК РФ она стоит на первом месте как более мягкая мера пресечения. Подписка о невыезде ограничивает конституционное право человека на свободу передвижения и выбора места жительства или места пребывания. Поручительство непосредственно никаких прав человека не ограничивает. Детальный анализ этих и иных мер пресечения, альтернативных заключению под стражу, позволил автору предложить свою логически выверенную систему мер пресечения, наиболее полно обеспечивающих права личности в уголовном судопроизводстве.
В зависимости от особенностей правовой природы они могут быть разделены на три группы. Первую из них составляют меры пресечения, ограничивающие конституционное право на свободу передвижения, которые в зависимости от их строгости располагаются в следующем порядке: подписка о невыезде, домашний арест. Вторую группу составляют различные виды поручительства (личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым), которые, ввиду различных категорий лиц, к которым они применяются, классификации по степени строгости не подлежат. Третья группа мер пресечения, альтернативных заключению под стражу, представлена залогом, в котором, в свою очередь, может быть выделен залог, вносимый подозреваемым (обвиняемым), и залог, вносимый третьим лицом.
Виды поручительства, предусмотренные тремя статьями УПК РФ (ст. ст. 103-105) и в перечне, установленном ст. 98 УПК РФ, целесообразно изложить в различных частях одной и той же статьи уголовно-процессуального закона. Изложенные в ст. 98 УПК РФ общие положения о поручительстве следует выделить в отдельную часть. Такой подход обеспечит строго определенную систему мер пресечения в порядке возрастания от более мягкой к более строгой с возможностью последовательной замены одной меры пресечения на другую.
В пятом параграфе - «Охрана прав участников уголовного процесса при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» - отмечается, что данный уголовно-процессуальный институт как новый и достаточно перспективный с точки зрения теории и практики нуждается в дальнейшем развитии.
Анализ взаимосвязанных положений УПК РФ позволил прийти к выводу, что в законе не содержится указания на ограниченное применение норм главы 40.1 УПК РФ (например, что они применяются только при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений). Равным образом, в законе не предусмотрено обязательное проведение предварительного следствия в случае заключения с подозреваемым (обвиняемым) досудебного соглашения о сотрудничестве. Проведенным исследованием обосновывается вывод о том, что и при производстве дознания подозреваемый (обвиняемый) вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, что, в свою очередь, требует законодательного разрешения.
Уголовно-процессуальный закон определяет достаточно широкие временные границы заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве – с начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. Между тем обеспечение возможности указанных лиц воспользоваться упомянутым выше правом, к сожалению, не нашло надлежащего отражения в нормах уголовно-процессуального закона. В законе сформулированы указания общего характера относительно необходимости разъяснения участникам уголовного процесса их прав, обязанностей, ответственности, а также предоставления возможности реализации этих прав (ст. 11 УПК РФ). Из этого следует, что УПК РФ не возлагает на следователя обязанность разъяснять подозреваемому (обвиняемому) его право на заявление ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве ни в момент появления у лица этого процессуального статуса, ни в ходе расследования, ни по его окончании. Изложенное привело к заключению о наличии настоятельной необходимости законодательного закрепления обязанности разъяснения такого права с момента появления указанных участников уголовного процесса, что повысит вероятность возникновения у подозреваемого мотивации к сотрудничеству со следствием.
Изучение достаточно дискуссионного вопроса об участниках соглашения о сотрудничестве позволило прийти к выводу, что не только прокурор, подозреваемый (обвиняемый) и его защитник подписывают данное соглашение, но его также должен подписывать и следователь, который соответственно должен присутствовать при его заключении, учитывая, что условия соглашения о сотрудничестве могут быть скорректированы при его подписании и мнение следователя при этом должно учитываться, а также исходя из того, что следователь предоставляет материалы уголовного дела, подтверждающие соблюдение обвиняемым условий и выполнение обязательств по данному соглашению. Помимо этого, прокурору при определенных обстоятельствах целесообразно пригласить для участия в заключении соглашения о сотрудничестве сотрудника органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность.
В работе отмечается, что, исходя из содержания ст. 317.1 УПК РФ, потерпевший не только не является участником досудебного соглашения, поскольку не принимает участия в его составлении (ч. 1 ст. 317.3 УПК РФ), но и не уведомляется о факте его заключения, а также не знакомится с его содержанием при ознакомлении с материалами уголовного дела (ч. 1 ст. 216 УПК РФ). Подобное игнорирование интересов потерпевшего недопустимо и должно быть исправлено, в том числе на законодательном уровне. Кроме того, учитывая, что основное предназначение института обжалования – обеспечение защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, полагаем, что применительно к обжалованию действий и решений должностных лиц при рассмотрении и разрешении ходатайств о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве положения главы 16 УПК РФ подлежат применению без ограничений. При этом присутствие потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве представляется нецелесообразным.
В заключении диссертации изложены итоговые выводы, теоретические положения и основанные на них предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и уголовно-процессуальной деятельности.
 
Основные научные результаты диссертации опубликованы в следующих научных изданиях:
 
Монографии и другие отдельные рецензируемые научные издания
 

  1. Кондрат И.Н. Обеспечение прав личности в досудебном производстве по уголовным делам: законодательное регулирование и правоприменительная практика: монография. М.: ИД «ФОРУМ», 2011. 176 с. – 11,5 п.л.
  2. Кондрат И.Н. Права человека и уголовно-процессуальный закон (досудебное производство): монография. М.: Юстицинформ, 2012. 320 с. – 20 п.л.
  3. Кондрат И.Н. Охрана прав участников уголовного процесса в досудебном производстве: международные стандарты и механизм реализации в Российской Федерации: монография. М.: Юстицинформ, 2013. 504 с. – 31,5 п.л.
  4. Кондрат И.Н., Антонов И.А., Горленко В.А., Гурбанов А.Г. Безопасность личности и уголовный процесс: СПб.: Фонд «Университет», 2009. 192 с. – 12/3 п.л.
  5. Кондрат И.Н., Глизнуца С.И., Даровских Ю.В. Применение мер пресечения в отношении несовершеннолетних: монография. СПб.: ОЦ «Советникъ», 2012. 187 с. – 21,5/7,5 п.л.

 
Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России
 
6.Кондрат И.Н., Анисимов В.Ф., Гурбанов А.Г., Михайлов Н.Н., Шхагапсоев З.Л. Развитие института возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России 2005. № 3 (27-2). С. 67–70. – 0,5/0,1 п.л.
7.Кондрат И.Н., Гурбанов А.Г., Костюк Н.Н. К вопросу о концепции формирования механизма повышения эффективности методов реализации способов защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2005. № 3 (27-2). С. 187–190. – 0,5/0,2 п.л.
8.Кондрат И.Н., Гурбанов А.Г., Михайлов Н.Н., Третьяков И.Л., Шхагапсоев З.Л. Проблемы возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2005. № 3 (27-2). С. 267–268. – 0,3/0,1 п.л.
9.Кондрат И.Н., Некрасов А.П., Третьяков И.Л. Субкультура в местах лишения свободы и историческое ее развитие // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2005. № 4 (28). С. 251–256. – 1/0,35 п.л.
10.Кондрат И.Н., Аббасов Ф.Н., Агаев Г.А., Михайлов Н.Н., Гурбанов А.Г., Тарайко В.И. Процессуальные решения и действия органов предварительного расследования в отношении которых необходимо судебное решение, по УПК Российской Федерации и УПК Азербайджанской Республики // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2006. № 1 (29-2). С. 68–74. – 1/0,25 п.л.
11.Кондрат И.Н., Костюк Н.Н. Статистика и динамика механизма реализации защиты прав и законных интересов субъектов гражданского правоотношения // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2006. № 2 (30). С. 213–219. – 0,9/0,9 п.л.
12.Кондрат И.Н., Гурбанов А.Г., Шхагапсоев З.Л. Функциональный подход к определению сущности уголовно-процессуального права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России». 2006. № 2 (30). С. 287–291. – 0,5/0,5 п.л.
13.Кондрат И.Н. Уголовно-процессуальная деятельность и права личности // Право и управление. век. 2011. № 2 (19). С. 38-43. – 0,6 п.л.
14.Кондрат И.Н. Охрана и ограничение социально-экономических прав человека при производстве по уголовным делам // Вестник Российской правовой академии. 2011. № 4. С. 59-65. – 0,9 п.л.
15.Кондрат И.Н. Социальная сущность уголовно-процессуальной деятельности // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2011 № 5. С 88-92. – 0,5 п.л.
16.Кондрат И.Н. Стандарты охраны прав и свобод личности при производстве по уголовным делам и их влияние на национальное законодательство // Вестник МГИМО-Университета 2011. № 6 (21). - С. 191-195. – 0,7 п.л.
17.Кондрат И.Н. Правовые коллизии, возникающие при реализации принципа «» в российском уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2011. № 8. - С. 24-26. – 0,4 п.л.
18.Кондрат И.Н. Частная жизнь: вопросы охраны и ограничения в сфере уголовного судопроизводства // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2011. № 8. - С. 43-49. – 0,8 п.л.
19.Кондрат И.Н. Международные акты о правах и свободах личности и их роль в национальном уголовном процессе // Вестник МГИМО-Университета. 2012. № 2 (23). - С. 163-168. – 0,8 п.л.
20.Кондрат И.Н. Уголовно-процессуальные гарантии соблюдения принципа тайны переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений в России // Право и управление. век». 2012. № 3 (24). - С.7-11. – 0,6 п.л.
21.Кондрат И.Н. Обеспечение прав участников уголовного процесса при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Юридические науки». 2012. № 3. - С. 51-59. – 1,1 п.л.
22.Кондрат И.Н. Обеспечение права на квалифицированную юридическую помощь в сфере уголовного процесса // Законодательство. 2012 № 4. - С.76-83. – 0,4 п.л.
23.Кондрат И.Н. Рассмотрение жалоб прокурором и руководителем следственного органа в порядке статьи 124 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: проблемы законодательного регулирования и правоприменительной практики досудебного производства по уголовным делам // Вестник Российской правовой академии. 2012. № 4. - С. 45-51. – 0,8 п.л.
24.Кондрат И.Н., Костюк Н.Н., Гурбанов А.Г. Защита прав юридических лиц в Европейском Суде по правам человека // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России.2005. № 4 (28-2). - С. 188–191. - 0,3/0,3 п.л.
25.Кондрат И.Н. Пути совершенствования мер безопасности, принимаемых в отношении участников уголовного судопроизводства на этапе возбуждения уголовного дела // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2012. № 5 (31). - С. 32-37. – 0,8 п.л.
26.Кондрат И.Н. Уголовная политика государства в формировании уголовно-процессуальных мер защиты прав и интересов граждан // Вестник МГИМО-Университета. 2012. № 6 (27). - С. 154-158. – 0,6 п.л.
27.Кондрат И.Н. О влиянии уголовной политики государства на нормативное закрепление института процессуального принуждения // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 8. - С. 11-21. – 0,9 п.л.
28.Кондрат И.Н. О некоторых спорных моментах реализации права личности на возмещение вреда, причиненного в ходе уголовного судопроизводства // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 9. - С. 17-22. – 0,5 п.л.
29.Кондрат И.Н. Судебный контроль в охране прав и свобод участников уголовного процесса на стадии досудебного производства: пробелы законодательного регулирования и перспективы его совершенствования // Российский судья. 2012. № 11. - С. 29-33. – 0,6 п.л.
30.Кондрат И.Н. Ограничение прав и свобод личности: принципы, основания, пределы. // Законодательство. 2012. № 12. - С. 62-69. – 0,5 п.л.
31.Кондрат И.Н. Международные корни уголовно-процессуального принципа «разумный срок уголовного судопроизводства» // Российская юстиция. № 12. - С. 29-31. – 0,5 п.л.
32.Кондрат И.Н. Правозащитное назначение российского уголовного судопроизводства и социальная деятельность государства // Законодательство. 2013. № 5. - С. 74-80. – 0,5 п.л.
33.Кондрат И.Н. Общеправовые принципы ограничения прав человека в сфере уголовного судопроизводства // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 14. Выпуск 2. - 2013. - С. 50-59. – 1 п.л.
34.Кондрат И.Н. Совершенствование уголовно-процессуальных гарантий охраны прав и свобод человека в ходе нормативно-правового обеспечения уголовной политики // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 5. Москва, 2013. - С. 111-116. – 0,5 п.л.
35.Кондрат И.Н. Защита прав человека как системообразующая мера уголовного судопроизводства // Российская юстиция. 2013. № 6. - С. 31-34. – 0,6 п.л.
36.Кондрат И.Н. Концепция уголовной политики и совершенствование уголовного и уголовно-процессуального законодательства // Вестник МГИМО-Университета. 2013. № 3 (30). - С. 105-109. – 0,6 п.л.
 
 
Статьи, тезисы докладов и сообщений, опубликованные в иных рецензируемых научных журналах и изданиях
 
37.Кондрат И.Н. Законодательное закрепление международных стандартов охраны прав и свобод личности при производстве по уголовным делам // Права человека и закон: сборник научных трудов / под общ. ред. И.А. Антонова и П. В. Анисимова. СПб.: Фонд «Университет», 2008. – 0,6 п.л.
38.Кондрат И.Н. Уголовно-процессуальные гарантии неприкосновенности частной жизни // Правоохранительная деятельность в Российской Федерации: современная стратегия развития: сборник научных трудов / под общ. ред. И.А. Антонова, В.М. Егоршина и Ф.Ю. Сафина. СПб.: Фонд «Университет», 2008. – 0,6 п.л.
39.Кондрат И.Н. Законодательное закрепление и реализация международно-правового принципа презумпции невиновности в российском уголовном судопроизводстве // Правовая идеология и политика государства: теория, история и практика: сборник научных трудов / под общ. ред. В.П. Сальникова, Е.Н. Щендригина, Н.Г. Янгола. СПб.: Фонд «Университет», 2009. – 0,5 п.л.

  1. Кондрат И.Н. Воздействие международно-правовых норм на развитие национального уголовно-процессуального законодательства // Национальная политико-правовая система: основные направления функционирования и развития: сборник научных трудов / под общ. ред. П.А. Оля, М.В. Сальникова и Н.Г. Янгола. СПб.: Фонд «Университет», 2009. – 0,4 п.л.

41.Кондрат И.Н. Уголовно-процессуальная деятельность и ее социальное назначение // Частное и публичное право современной России: проблемы соотношения в рамках национально-правовой системы: сборник научных трудов / под общ. ред. А. Н. Кузбагарова, М.В. Сальникова, Н.Г. Янгола. СПб.: Фонд «Университет», 2009. – 0,4 п.л.
42.Кондрат И.Н., Васильева Г.М., Горленко В.А. Реализация права на судебное рассмотрение уголовного дела в разумный срок // Реформа уголовной юстиции: доктрина и законодательство: сборник научных трудов / под общ. ред. А.И. Александрова, В.П. Сальникова и А.И. Числова. СПб.: Фонд «Университет», 2009. – 0,3/0,1 п.л.
43.Кондрат И.Н. Гарантирование охраны прав и свобод личности как основное направление реформирования современного российского уголовного судопроизводства // Правовое развитие и правовые реформы в России: исторический опыт, современная практика и возможные перспективы: сборник научных трудов / под общ. ред. Р. А. Ромашова, В. П. Сальникова, С. В. Степашина. СПб.: Фонд «Университет», 2010. – 0,3 п.л.
44.Кондрат И.Н. Допустимость и пределы ограничения прав личности в сфере уголовного судопроизводства (социально-экономический аспект) // Правовое поле современной экономики. 2011. № 3. - С.38-44. – 1 п.л.
45.Кондрат И.Н. Право на частную жизнь: вопросы уголовно-процессуального регулирования // Юридическая наука: история и современность. 2011. № 3. - С. 116-121. – 0,8 п.л.
46.Кондрат И.Н., Антонов И.А. Принцип «»: нравственно-правовые проблемы, возникающие при его реализации в российском уголовном судопроизводстве // Юридическая наука: история и современность. 2011. № 4. - С. 103-107. – 0,6/0,3 п.л.
47.Кондрат И.Н., Новожилов С.А. Правозащитная и репрессивная роль уголовного судопроизводства: конституционные принципы ограничения прав человека // Юридическая наука: история и современность. 2011. № 5. - С. 81-89. – 1,2/0,6 п.л.
48.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Горленко В.А., Третьяков И.Л. Россия на рубеже ХХ-ХХ веков: реформа судебной системы // Мир политики и социологии. 2012. № 1. - С.97-101. – 0,7/0,2 п.л.
49.Кондрат И.Н., Антонов И.А., Васильева Г.М. Сроки производства по уголовным делам в Российской Федерации и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод // Мир политики и социологии. 2012. № 1. - С.21-23. – 0,4/0,15 п.л.
50.Кондрат И.Н. Антонова Л.Г., Виноградов М.Ю., Рытькова В.Ю. Элементы процессуального статуса следователя в уголовном судопроизводстве России // Правовое поле современной экономики. 2012. № 1. - С.148-152. – 0,7/0,2 п.л.
51.Кондрат И.Н., Данилова Н.А., Гурбанов А.Г. Прокурорский надзор, банковская деятельность, права граждан // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 1. - С.80-85. – 0,8/0,3 п.л.
52.Кондрат И.Н., Горленко В.А., Гурбанов А.Г., Тарайко В.И. Прокуратура сегодня: цели, задачи и функции // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 1. - С.127-130. – 0,6/0,2 п.л.
53.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Леонов А.И. Уголовное судопроизводство и судебный контроль // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 2. - С.76-80. – 0,8/0,3 п.л.
54.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Берова Д.М., Шхагапсоев З.Л. Органы дознания и уголовно-процессуальные функции // Мир политики и социологии». 2012. № 2. - С.93-97. – 0,7/0,2 п.л.
55.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Горленко В.А. Гласность уголовного судопроизводства – необходимое условие справедливого правосудия // Правовое поле современной экономики. 2012. № 2. - С.141-145. – 0,5/0,2 п.л.
56.Кондрат И.Н. Международно-правовые нормы и национальное уголовно-процессуальное законодательство России // Правовое поле современной экономики. 2012. № 2. - С. 7-12. – 0,7 п.л.
57.Кондрат И.Н. Права и законные интересы человека и гражданина: международно-правовое регулирование в области уголовного процесса // Правовое поле современной экономики. 2012. № 7. - С. 35-49. – 1,9 п.л.
58.Кондрат И.Н., Васильева Г.М., Горленко В.А. Реализация права на судебное рассмотрение уголовного дела в разумный срок // Правовое поле современной экономики. 2012. № 7. - С. 76-79. – 0,5/0,2 п.л.
59.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Антонов И.А., Горленко В.А. Независимость суда в России: идеи и реальность // Мир политики и социологии. 2012. № 7. - С.29-34. – 0,6/0,2 п.л.
60.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Правовая регламентация доказывания обновляется, но проблемы остаются // Правовое поле современной экономики. 2012. № 7. - С. 134-140. – 0,8/0,3 п.л.
61.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Николаева Т.Г. Полномочия органов дознания и исполнение их обязанностей отдельными должностными лицами // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 7. - С.70-76. – 0,9/0,3 п.л.
62.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Доказывание как познавательная деятельность по уголовному делу // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 7. - С.89-97. – 1,1/0,3 п.л.
63.Кондрат И.Н. Права и законные интересы человека и гражданина: российское правовое регулирование в области уголовного процесса // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 8. - С. 109-129. – 2,4 п.л.
64.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Понятие доказательства в уголовном процессе: спорные вопросы теории // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 8. - С. 66-77. – 1,4/0,5 п.л.
65.Кондрат И.Н. Конституционные принципы российского уголовного процесса: общая характеристика // Правовое поле современной экономики. 2012. № 8. - С. 7-14. – 0,9 п.л.
66.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Предварительное и судебное следствие в России: проблемы соотношения // Правовое поле современной экономики. 2012. № 8. - С. 134-140. – 1/0,3 п.л.
67.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Доказывание и непроцессуальные познавательные мероприятия // Мир политики и социологии. 2012. № 8. - С.118-126. –1/0,3 п.л.
68.Кондрат И.Н. Права личности и некоторые общеотраслевые принципы уголовного процесса // Мир политики и социологии. 2012. № 8. - С.43-54. – 1,4 п.л.
69.Кондрат И.Н. Процессуальные принципы уголовного судопроизводства и права человека // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 9. - С. 126-134. – 1 п.л.
70.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Предмет и пределы доказывания // Мир политики и социологии. 2012. № 9. - С.135-140. – 0,7/0,2 п.л.
71.Кондрат И.Н. Принципы, обеспечивающие неприкосновенность частной жизни в сфере уголовного судопроизводства // Правовое поле современной экономики. 2012. № 9. - С. 7-13. – 0,8 п.л.
72.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Представление доказательств как элемент доказывания // Правовое поле современной экономики. 2012. № 9. - С. 120-124 – 0,6/0,2 п.л.
73.Кондрат И.Н. Ограничения политических, социально-экономических и культурных прав и свобод в уголовном судопроизводстве: допустимость и пределы // Мир политики и социологии. 2012. № 9. - С.58-70. – 1,5 п.л.
74.Кондрат И.Н., Александров Р.А., Ретунская Т.П. Следственные ошибки и эффективность доказывания // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 9. - С. 67-72. – 0,7/0,2 п.л.
75.Кондрат И.Н. Ограничения личных (гражданских) прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве: допустимость и пределы // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 10. - С. 139-152. – 1,4 п.л.

  1. Кондрат И.Н. Развитие уголовно-процессуальных гарантий охраны прав и свобод личности на современном этапе реформирования российского государства // Проблемы и перспективы правового и социально-экономического реформирования современного государства: материалы международной научно-практической конференции, под общ. ред. Т.И. Козловой. СПб.: Изд-во ИПП, 2012. – 0,5 п.л.

 
Учебники, учебные пособия и другие учебные издания
 

  1. Кондрат И.Н., Антонов И.А., Григонис Э.П. и др. Уголовный процесс: программа по специальности 023100 – Правоохранительная деятельность. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2005. – 48 с. - 3/3 п.л.
  2. Кондрат И.Н., Григонис Э.П., Калиновский К.Б. и др. Уголовный процесс: программа по специальности 021100 – Юриспруденция. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2006. – 64 с. - 4/4 п.л.
  3. Кондрат И.Н., Голубев Н.В., Григонис Э.П. и др. Квалификационные характеристики выпускников Санкт-Петербургского университета МВД России по специальности 021100 – Юриспруденция. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2006. – 48 с. - 3/3 п.л.
  4. Кондрат И.Н., Сальников В.П., Ширяев Ю.Е. Конституционно-правовые основы организации и деятельности судебной власти: глава 14 // Конституционное право России и зарубежных стран: учебник. М.: ЦОКР МВД России, 2006. С. 309-340. – 2,25/2,25 п.л.
  5. Кондрат И.Н., Шестакова С.Д., Кутуев Э.К. и др. Актуальные проблемы уголовно-процессуального права: учебная программа для факультета подготовки научно-педагогических кадров по специальности 12.00.09. СПб.: Академия права, экономики и безопасности жизнедеятельности, 2006. – 32 с. 2/2 п.л.
  6. Кондрат И.Н., Александров А.И., Прудников А.С., Стрелов И.М., Ширяев Ю.Е. Конституционно-правовые основы организации и деятельности судебной власти: глава 13 // Конституционное (государственное) право зарубежных стран: учебник. М.: ЦОКР МВД России, 2008. С. 204-218. - 1,2/1,2 п.л.
  7. Кондрат И.Н., Николаева Т.Г. Основания и порядок приостановления производства по уголовному делу. Возобновление приостановленного производства: § 1 главы 13 // Уголовный процесс: учебник: в 2 ч. СПб.: Фонд «Университет», 2009. С. 223-228. – 0,3/0,3 п.л.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
КОНДРАТ Иван Николаевич
 
 
ОХРАНА ПРАВ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ: МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ И МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 
 
 
 
 
 
Автореферат диссертации
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Подписано в печать «____» _________ 2013. Заказ № ___________
Формат 60х84 1/16. Объем            п.л. Тираж 100 экз.
 

 
[1] Далее – Конституция РФ.
[2] Так, прокурором и по его инициативе отменено постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в 2011г. - 2326896, в 2012 г. уже 2585732, прирост числа выявленных нарушений составил 11,1 %; постановлений о приостановлении предварительного расследования в 2011 г. – 405684, в 2012 г. – 415676, что на 2,5 % больше.
Кроме того, на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания и следователя при принятии, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях в 2011 г. поступило - 326888 жалобы, в 2012 г. - 333032 жалобы, что на 1,9 % больше// Основные результаты работы по надзору за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина за 2011-2012 гг. из доклада Генерального прокурора РФ Ю.Я.Чайки. URL:http://www.genproc.gov.ru/stat/data/ (на 24.05.2013).
[3] Далее – УПК РФ.
[4] Далее – Конституционный Суд РФ.
[5] Далее – Верховный Суд РФ.
[6] Далее – Генеральная прокуратура РФ.
Файлы: 
Порядок отображения: 
0