2012avtoref068

Каблов Андрей Михайлович
 
23 мая 2012 г. назначена защита диссертации на соискание степени кандидата юридических наук по теме: «Уголовная ответственность за незаконную охоту: проблемы теории и практики» (специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право). Защита будет происходить на заседании диссертационного совета Д 203.009.01
 
Сноска на автореферат:
 
Каблов А.М. Уголовная ответственность за незаконную охоту: проблемы теории и практики: автореф. дис... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2012. С. 31.
 
Ознакомиться с другими авторефератами Вы можете в разделе Авторефераты диссертаций по юридическим наукам сайта «Правовые технологии»
 
Текст автореферата диссертации:
 

 

 
Защита состоится 23 мая 2012 года в 11.00 на заседании диссертационного совета Д 203.009.01 на базе Нижегородской академии МВД России по адресу: 603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, д. 3. Зал ученого совета.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижегородской академии МВД России.
 
Автореферат разослан «___» апреля 2012 года.
 
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат юридических наук, доцент                             Миловидова М.А.
 
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
 
Актуальность темы исследования. Анализ статистических данных за период с 1990 по 2010 год позволяет констатировать, что в этот промежуток времени количество зарегистрированных экологических преступлений в стране имело неуклонную тенденцию роста. В 1990 году было выявлено 3 413 экологических преступлений[1], а в 2009 году их количество составило 46 607. Соответственно по отношению к 1990 году прирост экологических преступлений составляет более 1 000%.
Экологи приводят данные, согласно которым из-за диоксинового загрязнения воздуха в России погибает 20 тысяч человек в год. Не меньшее количество заболевают раком кожи по причине разрушения озонового слоя атмосферы[2]. Сложившаяся ситуация позволяет ученым утверждать, что по тяжести негативных последствий демографического, экономического, социального характера экологические преступления, наряду с иными видами экологических правонарушений, представляют сегодня реальную угрозу для национальной безопасности[3].
В современных условиях сохранение тенденции роста экологических преступлений может поставить под угрозу интересы всех граждан Российской Федерации. Повышение эффективности противодействия экологическим преступлениям может стать важнейшим фактором, обеспечивающим права граждан на благоприятную окружающую среду. В связи с этим деятельность, направленная на выявление и раскрытие указанных преступлений, должна рассматриваться как приоритетная задача государства.
Вместе с тем, до настоящего времени в судебно-следственной практике преобладает мнение, что экологические преступления, в том числе и незаконная охота, не представляют серьезной опасности для общества. При этом не учитывается тот существенный факт, что причинение вреда одной из частей экосистемы практически всегда неблагоприятно влияет на состояние других, поэтому при незаконной охоте вред причиняется как отношениям, регулирующим рациональное использование экологических ресурсов, так и опосредованно окружающей природной среде в целом.
Незаконная охота является фактором, влияющим на изменения среды обитания многих животных, что приводит к исчезновению отдельных их видов. По подсчетам экологов, в России каждые 5 лет исчезает один вид млекопитающих. Так, например, исчезли черноморский олень, тиранский тигр, гепард. Ежегодно в Красную книгу РФ вносится около тысячи видов и подвидов животных, птиц, млекопитающих, рыб и растений, которые находятся под угрозой вымирания.
Соответственно реалии сегодняшнего времени наглядно свидетельствуют о том, что экологические преступления причиняют фактически невосполнимый вред окружающей среде, неблагоприятно отражаются на экономике нашего государства, нарушают конституционные права и законные интересы граждан на благоприятную окружающую природную среду.
В такой ситуации важное значение приобретает разработка и реализация комплекса мер, направленных на снижение уровня экологических преступлений.
При этом очевидно, что одним из наиболее эффективных рычагов воздействия на негативные процессы, происходящие в области охраны и использования природных ресурсов, является привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших экологические преступления. В данном аспекте важным элементом обозначенной проблемы обеспечения экологической безопасности следует считать разработку новых и повышение эффективности существующих уголовно-правовых средств, направленных на укрепление дисциплины лиц, осуществляющих природопользование и предупреждение их преступного поведения. Приведенные факты позволяют утверждать, что целесообразно провести специальное исследование, посвященное проблемам уголовно-правового противодействия незаконной охоте.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема разработки мер уголовно-правового противодействия незаконной охоте для отечественной правовой науки не является новой. Вопросы квалификации незаконной охоты разрабатывали многие юристы: Г.А. Аксенок, С.А. Боголюбов, М.М. Бринчук, Т.А. Бушева, В.Ф. Горбовой, Р.К. Гусев, П.С. Дагель, О.Л. Дубовик, Н.В. Краев, С.П. Матвейчук, А.Э. Жалинский, Э.Н. Жевлаков, Л.А. Заславская, Б.В. Здравомыслов, О.А. Зиновьева, О.М. Колбасов, О.И. Крассов, О.В. Куликова, Ф.Т. Латыпов, Ю.И. Ляпунов, Б.А. Молчанов, Е.И. Немировский, В.В. Петров, А.М. Плешаков, П.Ф. Повелицина, Г.Н. Полянская, Е.Н. Пугач, В.Г. Розовский, Н.Л. Романова, А.А. Утилитин, А.А. Хашимов, Б.Н. Цветков, Ю.С. Шемшученко и многие другие. Обозначенная проблема выступала предметом диссертационных исследований А.С. Курманова, Г.М. Гаджилова, Е.М. Снытко и других. Несомненно, исследования, проведенные указанными и другими авторами, внесли значительный вклад в разработку мер уголовно-правового противодействия как экологическим преступлениям в целом, так и незаконной охоте в частности. Несмотря на это, до настоящего времени в науке уголовного права остается окончательно не решенным целый комплекс вопросов, касающихся понимания и применения уголовно-правовых мер противодействия незаконной охоте. В частности, в уголовно-правовой науке фактически не исследованным является вопрос, связанный с социальной обусловленностью и эффективностью уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту; не подвергались самостоятельному исследованию проблемы сопоставления и взаимообусловленности уголовно-правовых и административно-правовых средств противодействия незаконной охоте, что, на наш взгляд, не способствует выработке системного подхода к решению проблемы; не получил должной теоретической разработки вопрос, связанный с определением круга источников уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту; не выработано общепринятое понимание целого ряда признаков составов преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ; в уголовно-правовой литературе содержатся противоречивые рекомендации по их квалификации и т. д.
Учитывая бланкетный характер диспозиции статьи 258 УК РФ, актуальность исследования возрастает в связи с принятием нового Федерального закона от 24 июля 2009 года № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[4], который конкретизирует признаки незаконной охоты. Также существенным является тот факт, что специальных монографических исследований признаков преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ, с учетом изменений, внесенных в эту статью названным Федеральным законом, не проводилось.
В связи с изложенным полагаем, что обращение к теоретико-прикладным проблемам исследования уголовно-правовых мер противодействия незаконной охоте является своевременным и в полной мере обоснованным.
Объект диссертационного исследования – комплекс общественных отношений, возникающих в связи с установлением и применением уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту.
Предметом исследования являются:
– социальная обусловленность установления уголовной ответственности за незаконную охоту;
– уголовно-правовые нормы и нормы иных отраслей права, предусматривающие ответственность за незаконную охоту;
– практика применения правоохранительными органами и судами уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту;
– юридическая и общественно-политическая литература, имеющая отношение к проблеме противодействия экологическим преступлениям.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является выработка направлений повышения эффективности уголовно-пра-вового противодействия незаконной охоте, разработка научно обоснованных рекомендаций по квалификации преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ.
Достижение указанной цели возможно путем реализации следующих основных задач:
– обоснование социальной обусловленности уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту;
– изучение проблем соотношения уголовно-правовых и административно-правовых средств, обеспечивающих рациональное использование природных ресурсов;
– формулирование рекомендаций по определению критериев, позволяющих признавать нормативные акты иных отраслей права источниками уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту;
– проведение уголовно-правового анализа преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ «Незаконная охота»;
– изучение проблем дифференциации уголовной ответственности за незаконную охоту;
– разрешение дискуссионных вопросов квалификации преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ.
Теоретической основой исследования выступили работы российских ученых, использованные в диссертации: Г.А. Аксенок, С.А. Боголюбова, М.М. Бринчук, Т.А. Бушевой, А.Ю. Винокурова, В.Ф. Горбового, Р.К. Гусева, П.С. Дагель, Б.В. Здравомыслова, О.А. Зиновьевой, О.М. Колбасова, О.И. Крассова, О.В. Куликовой, Ф.Т. Латыпова, Б.А. Молчанова. Вопросы, непосредственно связанные с темой диссертационного исследования, нашли свое отражение в опубликованных работах известных авторов: О.Л. Дубовик, А.Э. Жалинского, Э.Н. Жевлакова, Ю.И. Ляпунова, Н.С. Таганцева, А.М. Плешакова.
Методологической основой диссертационного исследования выступил диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В ходе исследования использовались также следующие методы: сравнительно-правовой, конкретно-социологический, исторический, формально-логический, статистический, системный и исторический.
Нормативную базу работы составили нормы уголовного законодательства Российской Федерации, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, относящиеся к исследуемым вопросам, законы и подзаконные нормативные акты, раскрывающие бланкетное содержание диспозиции статьи 258 УК РФ.
Эмпирическая база исследования включает в себя статистические данные о преступлениях, связанных с незаконной охотой, зарегистрированных на территории Российской Федерации в период с 1990 года по 2010 год, и о лицах, их совершивших. Было изучено 135 уголовных дел по факту совершения незаконной охоты, рассмотренных судами Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, Алтайского края, Иркутской области, Республики Адыгея, Республики Дагестан, Республики Калмыкия, Республики Саха-Якутия. Проведено социологическое исследование, в котором приняли участие 173 сотрудника правоохранительных органов и 100 членов Ставропольского городского общества охотников и рыболовов.
При подготовке диссертации использовались результаты эмпирических исследований, проведенных другими авторами, а также опубликованная практика Верховного Суда РФ.
Научная новизна диссертации заключается в комплексности изучения мер уголовно-правового воздействия на незаконную охоту и определение путей повышения их эффективности в сфере борьбы с указанным видом преступления.
В работе представлены результаты изучения социальной обусловленности уголовно-правового обеспечения рационального использования животного мира; обоснована эффективность комплексного использования административных и уголовно-правовых средств обеспечения рационального использования природных ресурсов, сочетание которых позволяет более эффективно воздействовать на участников экологических отношений; с учетом бланкетной конструкции статьи 258 УК РФ определен круг норм, которые могут содержать положения, раскрывающие содержание признаков уголовно наказуемой незаконной охоты; сформулированы научно обоснованные предложения по разрешению дискуссионных вопросов, связанных с пониманием отдельных объективных и субъективных признаков преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ.
Кроме того, в диссертации сформулированы предложения, направленные на совершенствование норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту, а также обоснованы рекомендации по квалификации преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Наличие уголовной ответственности за незаконную охоту соответствует критериям криминализации деяний:
а) предусмотренные в статье 258 УК РФ деяния обладают высокой общественной опасностью, присущей исключительно преступлениям, и являются весьма распространенными;
б) результативное и эквивалентное противодействие названным деяниям только мерами административной и гражданско-правовой ответственности неэффективно;
в) наличие в УК РФ статьи 258 оказывает превентивное воздействие на лиц, осуществляющих использование природных ресурсов, и не противоречит предписаниям Конституции РФ и федерального законодательства;
г) признаки основного и квалифицированного составов преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 258 УК РФ, процессуально доказуемы.
2. Среди юридических средств, обеспечивающих рациональное использование природных ресурсов, важное место отведено охранительным административно-правовым нормам, обладающим двойным превентивным воздействием. Они, предупреждая административно наказуемые экологические правонарушения, тем самым предупреждают совершение преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ. В этой связи для более эффективного воздействия на участников экологических отношений обоснованным является комбинирование и комплексное применение административно-правовых и уголовно-правовых средств, подключение к превентивному воздействию уголовной ответственности двойной предупредительной возможности норм административного права.
3. К числу норм, имеющих положения, раскрывающие бланкетное содержание признаков уголовно наказуемой незаконной охоты, нельзя относить региональные нормативные акты административного законодательства. В противном случае будет нарушен конституционный и уголовно-правовой принцип равенства граждан, так как круг уголовно наказуемых деяний, квалифицируемых по статье 258 УК РФ, будет изменяться в зависимости от совершения их на территории различных субъектов Российской Федерации.
4. Рекомендации по квалификации незаконной охоты по действующему уголовному законодательству Российской Федерации:
– выделены и обоснованы критерии отграничения незаконной охоты от преступлений против собственности;
– дано разъяснение признаков основного состава преступления, предус-мотренного статьей 258 УК РФ, и его квалифицированных видов.
5. Рекомендации сотрудникам правоохранительных органов по повышению эффективности применения мер уголовно-правового воздействия к лицам, совершившим или имеющим склонность к совершению незаконной охоты:
– состоящие в совершенствовании форм и методов экологического воспитания граждан;
– направленные на повышение эффективности использования средств индивидуальной профилактической работы с лицами, совершившими экологические правонарушения;
– направленные на повышение эффективности применения мер, направленных на побуждение лиц, совершивших незаконную охоту, к деятельному раскаянию;
– по снижению уровня естественной и искусственной латентности незаконной охоты;
– направленные на совершенствование механизма индивидуализации наказания лицам, совершившим незаконную охоту.
6. Предложения по совершенствованию норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту.
Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
– в деятельности по совершенствованию уголовного законодательства, а также при подготовке разъяснений высших судебных органов и ведомственных нормативных актов;
– в деятельности правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с этим видом преступных посягательств. Выработанные автором научно-практические рекомендации способны оказать помощь в правильной квалификации незаконной охоты и в организации профилактической работы;
– в преподавании курсов «Уголовное право», «Теоретические основы квалификации преступлений» в юридических вузах, а также на курсах повышения квалификации практических работников, при подготовке лекций и учебных пособий по данной проблематике;
– в научно-исследовательской работе – при проведении дальнейшей разработки проблем применения уголовно-правовых мер воздействия в отношении лиц, совершающих незаконную охоту, где социологическая и другая информация данного исследования будет служить исходным материалом.
Апробация результатов исследования. Материалы исследования, основанные на них выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовно-правовых дисциплин юридического факультета Пятигорского государственного технологического университета, а также на кафедре уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России, использовались при подготовке научных публикаций.
Результаты проведенного исследования использовались при проведении лекционных, семинарских и практических занятий по курсу «Уголовное право» и «Теоретические основы квалификации преступлений» в Ставропольском филиале Краснодарского университета МВД России.
По теме диссертации опубликованы семь научных статей.
Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и библиографии.
 
 
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
 
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, его методологические основы, научная новизна и практическая значимость, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Социальная обусловленность и теоретические проблемы установления уголовной ответственности за незаконную охоту» разделена на два параграфа.
В первом параграфе рассматриваются вопросы социальной обусловленности установления уголовно-правового запрета на незаконную охоту.
Проведенный теоретический анализ позволил диссертанту сделать вывод, в соответствии с которым установление уголовной ответственности за незаконную охоту обосновано объективными потребностями общества в уголовно-правовой охране права граждан на благоприятную окружающую среду.
В работе обосновано, что установление уголовной ответственности за незаконную охоту соответствует обоснованным в науке уголовного права критериям криминализации деяний. Преступление, предусмотренное статьей 258 УК РФ, объективно способно причинять вред отношениям, регулирующим рациональное использование животного мира, являющегося неотъемлемой частью окружающей природной среды, не оставляет сомнений относительно высокой общественной опасности этого деяния. Констатируется, что незаконной охоте присуща та общественная опасность, которой обладают преступления, поскольку такое деяние, как незаконная охота имеет достаточную для ее криминализации степень распространенности.
Незаконную охоту можно обнаружить, зарегистрировать, а лиц, совершивших это правонарушение, – установить. Указанные деяния в полной мере подпадают под уголовно-правовое регулирование, поскольку они доступны внешнему контролю, а тем самым и доказыванию. Соответственно уголовно-правовая норма об ответственности за незаконную охоту позволяет решить задачи общего и специального предупреждения этих деяний.
Во втором параграфе первой главы проводится исследование теоретических проблем конструирования и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту.
В работе отмечается, что правовое обеспечение использования и охраны животного мира складывается из двух элементов: регулирования использования животного мира, то есть общественных отношений, возникающих в процессе рационального использования животного мира, и охраны указанных отношений. Причем позитивное регулирование использования животного мира осуществляется административно-правовыми средствами, а ответственность за нарушение правил пользования животным миром дифференцирована в разных отраслях права и установлена как в уголовном, так и в административном законодательстве.
Диссертант приходит к выводу, что по своему содержанию административно-правовые средства, обеспечивающие рациональное использование и охрану объектов животного мира, шире уголовно-правовых, это объясняется тем, что они не исчерпываются установлением и применением охранительных норм. Административно-правовые нормы, в отличие от уголовно-правовых, выполняют нормативное регулирование поведения субъектов, использующих и охраняющих животный мир, а также наделяют государственные органы соответствующими полномочиями в области охраны окружающей среды. Эти нормы, предусматривающие ответственность за незаконную охоту, осуществляют двойное предупредительное воздействие – они, предупреждая административное правонарушение, тем самым предотвращают совершение преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ. Как показывают результаты опроса членов охотничьих обществ, административная ответственность за нарушение правил охоты обладает более значительной предупредительной возможностью в сравнении с уголовной ответственностью. Обоснование данного обстоятельства усматривается в том, что возможность назначения уголовного наказания представляется более абстрактной, поскольку охотники гораздо чаще сталкиваются с фактами привлечения лиц, нарушивших правила охоты, к административной ответственности. Привлечение же к уголовной ответственности носит единичный характер и, как правило, не получает широкой огласки.
Результаты проведенного исследования позволили автору сделать вывод, в соответствии с которым административно-правовые средства обеспечения охраны животного мира обладают серьезным двойным предупредительным потенциалом. Существует и статистически подтверждается объективная корреляционная зависимость между административно наказуемыми нарушениями правил охоты и преступной незаконной охотой – при увеличении административных правонарушений наблюдается снижение уголовно наказуемых деяний смежной категории, и наоборот, чем ниже показатели работы по выявлению административных нарушений экологического законодательства, тем выше показатели экологической преступности. В этой связи полагаем обоснованным сформулировать мнение, согласно которому борьба с административными правонарушениями является приоритетным направлением предупреждения уголовно наказуемой незаконной охоты. Эффективное предупреждение совершения незаконной охоты возможно лишь при совмест-ном, комплексном использовании уголовно-правовых и административно-правовых средств.
Изучив существующие точки зрения, диссертант соглашается с теми авторами, которые полагают, что основным источником уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту, является уголовный закон, который определяет признаки состава данного преступления, а также предусматривает наказание за его совершение. Формальными источниками уголовно-правовых норм об ответственности за незаконную охоту выступают нормы административного законодательства, которые содержат положения, составляющие содержание бланкетных признаков составов преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 258 УК РФ. При этом внесение изменений в эти нормативные акты, в частности, в Федеральный закон «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», непосредственно может влиять на изменение круга уголовно наказуемых деяний. Автор доказывает, что к числу источников уголовно-правовых норм об ответственности за незаконную охоту нельзя относить региональные нормативные акты административного законодательства. В ином случае будет нарушаться конституционный и уголовно-правовой принцип равенства граждан в зависимости от места проживания, поскольку круг деяний, подпадающих под действие статьи 258 УК РФ, изменялся бы в зависимости от совершения их на территории различных субъектов Российской Федерации.
Вторая глава диссертации «Уголовно-правовая характеристика незаконной охоты» состоит из трех параграфов, где подробно рассматриваются признаки основного и квалифицирующих составов незаконной охоты.
В первом параграфе исследуются объект и предмет незаконной охоты.
Диссертант в целом соглашается с высказанным мнением, в соответствии с которым непосредственный объект преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ, составляют общественные отношения, регулирующие рациональное использование и охрану животного мира как важнейшей части окружающей среды. Однако то обстоятельство, что согласно статье 34 Федерального закона от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ «О животном мире»[5] охота является только одним из видов пользования животным миром, автор считает необходимым это отражать в определении непосредственного объекта незаконной охоты. Такая необходимость обусловлена названием статьи 258 УК РФ и содержанием ее диспозиции. Таким образом, автор полагает, что непосредственный объект преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ, составляют общественные отношения в области рационального использования и охраны животного мира при таком виде его пользования, как охота.
Рассмотрев дискуссионные моменты, касающиеся определения основного и дополнительных объектов преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ, вызывающие трудности при квалификации у правоприменителей, автор формулирует ряд выводов.
Устанавливая, какие непосредственно отношения (собственности или экологические) выступают основными, а какие дополнительными, полагаем целесообразным основополагающим признавать такой критерий, как существование диких птиц и зверей, в выращивание которых вложен труд человека, в состоянии естественной свободы, в естественной среде обитания. С приемлемостью такого критерия, отграничивающего незаконную охоту от преступлений против собственности, согласились 59% опрошенных респондентов.
Акцентируется внимание на том, что вопрос об определении предмета незаконной охоты является проблемным и вызывающим затруднения при квалификации исследуемого преступления, представлен его анализ и на основе законодательных положений[6], раскрывающих бланкетное содержание диспозиции статьи 258 УК РФ, дано понятие предмета охоты. Под предметом охоты, по мнению автора, следует понимать конкретизированный вид, подвид или конкретную особь, разрешенную Федеральным законом «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и (или) законами субъектов Российской Федерации, установленный для использования в целях охоты.
В целях четкого определения и систематизации признаков предмета незаконной охоты автор использовал предложенную в уголовно-правовой литературе их классификацию. При проведении исследования предмета незаконной охоты были выделены три присущих ему обязательных признака – юридический, физический, экологический и один факультативный – социально-экономический.
Экологический признак предмета незаконной охоты означает, что им могут являться только дикие звери и птицы, находящиеся в естественной среде обитания.
Физический признак предполагает, что предметом незаконной охоты признаются только живые птицы и звери.
Юридический признак допускает возможность признания предметом незаконной охоты только диких птиц и зверей, включенных в перечень объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты.
Социально-экономический признак – факультативный признак в целом для предмета незаконной охоты, однако может являться обязательным для такого ее вида, как незаконная охота, сопряженная с причинением крупного ущерба. Его наличие должно определяться тремя критериями:
а) стоимостью добытого животного;
б) отнесением его к специальным категориям;
в) экологической ценностью, значимостью для конкретного места обитания, охотничьего хозяйства.
Во втором параграфе исследуется объективная сторона незаконной охоты.
Изучение судебно-следственной практики позволило выявить вопросы, вызывающие у правоприменителей сложность при установлении признаков объективной стороны исследуемого преступления.
Охота, являясь одним из видов использования объектов животного мира, должна выражаться в их изъятии либо в получении пользы от указанных объектов, выражающейся в удовлетворении духовных или материальных потребностей человека. При таком понимании охоты, основанном на положениях законодательства Российской Федерации, к ней нельзя относить деяния, выразившиеся в нахождении с охотничьим оружием в собранном виде на дорогах общего пользования, а также нахождении в охотничьих угодьях с оружием, собаками, ловчими птицами, капканами и другими орудиями охоты либо с добытой продукцией охоты. Иное может означать применение уголовного закона по аналогии.
Только нарушение нормативно установленных правил охоты делают ее незаконной. Без установления конкретных правил охоты, которые были нарушены, невозможно квалифицировать деяние по статье 258 УК РФ. Это объясняется тем, что в обвинительном приговоре суда обязательно следует делать ссылку на тот пункт правил охоты, который был нарушен.
В связи с тем, что процесс охоты может быть продолжительным во времени, начинаться с момента совершения деяний, направленных на добычу диких птиц и зверей, в понятии охоты необходимо использовать термин «добывание», а не «добыча», поскольку буквальное понимание этого термина позволяет признавать охотой как действия, выражающиеся непосредственно в изъятии животного из естественной среды, так и действия, направленные на изъятие животного в будущем.
Дополнительным аргументом, обусловливающим необходимость использования при формулировании определения охоты термина «добывание», является то, что именно его употребил законодатель при раскрытии содержания использования объектов животного мира (ст. 1 Федерального закона «О животном мире»).
Соответствующим положениям федеральных законов «О животном мире» и «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» следует признать понятие охоты как разрешенного законом вида использования объектов животного мира, выражающегося в добывании диких птиц и зверей, находящихся в состоянии естественной свободы, а также деятельность, связанную с их первичной переработкой и транспортировкой.
При этом термин «добывание» охватывает такие деяния, как выслеживание с целью добычи, преследование с целью добычи диких птиц и зверей, действия, направленные на добычу диких птиц и зверей в будущем (установка капканов, петель, самострелов, сооружение ловчих ям и т. д.), а также саму добычу диких птиц и зверей.
Существующие в настоящее время критерии определения крупного ущерба при незаконной охоте являются в полной мере оценочными, не позволяющими четко установить пределы преступного поведения. Такая ситуация не в полной мере соответствует принципу законности. Ни на законодательном уровне, ни на уровне судебного толкования не сформулированы четкие критерии, позволяющие отграничивать различные виды ущерба. Как на практике, так и в уголовно-правовой теории неоднозначно толкуются такие понятия, как «распространенность животных», «экологическая ценность животных», «значимость животного для конкретного места обитания, охотничьего хозяйства». В силу отсутствия так называемой точки отсчета непонятно, как толковать такой критерий, как «количество добытого, поврежденного или уничтоженного». Ввиду отсутствия классификации животных, закрепленной в нормативном материале, также весьма условно пригоден для квалификации незаконной охоты такой критерий, как «отнесение добытых животных к специальным категориям».
Изложенное позволяет утверждать, что при оценке той или иной ситуации незаконной охоты, причинившей ущерб, правоприменители зачастую решают вопрос о криминализации этого деяния, что является очевидным нарушением принципа законности.
Выходом из сложившейся ситуации может служить, по мнению диссертанта, изменение уголовного законодательства с тем, чтобы установить четкие формализованные критерии определения крупного ущерба в виде конкретизированной суммы.
Представляется необходимым дополнение статьи 258 УК РФ примечанием, которое следует изложить в следующей редакции: «Крупным размером в настоящей статье признается ущерб, причиненный незаконным добыванием объектов животного мира, исчисленный по таксам, утвержденным Правительством Российской Федерации, превышающий сто тысяч рублей, особо крупным размером – двести пятьдесят тысяч рублей».
Незаконную охоту, предусмотренную пунктом «а» части 1 статьи 258 УК РФ, следует признавать оконченной как при добыче животного, так и в тех случаях, когда животное не было добыто, но при его преследовании был причинен крупный ущерб (например, при разрушении нор и т. д.).
Повышенная общественная опасность способа незаконной охоты, предусмотренного пунктом «б» части 1 статьи 258 УК РФ, в том, что применение указанных в законе средств и веществ или способов массового уничтожения птиц и зверей значительно облегчает преследование зверей, что дает возможность хищнического уничтожения большего количества животных. Поэтому именно этот критерий должен стать определяющим при установлении фактов использования механических транспортных средств или воздушных судов.
Изучение практики привлечения лиц к административной ответственности позволило выявить следующие недостатки. Работники охотуправлений при установлении фактов незаконной охоты с использованием механических транспортных средств передавали материалы для возбуждения уголовного дела лишь при причинении реального ущерба, то есть при добыче животных. В ситуациях, когда браконьеры задерживались до момента добычи объектов охоты, во время их выслеживания или преследования, они привлекались к административной ответственности. Подобная позиция должна получить отрицательную оценку, в том числе и со стороны сотрудников правоохранительных органов. Поскольку фактически имеет место укрывательство преступлений за счет подмены уголовной ответственности административной.
Применение пункта «в» части 1 статьи 258 УК РФ, предусматривающего ответственность за незаконную охоту на птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена, также вызывает серьезные затруднения.
В соответствии со статьей 34 Федерального закона «О животном мире» охота является одним из видов пользования животного мира, осуществляемым в отношении объектов животного мира. В части 2 статьи 41 этого Закона устанавливается, что перечень объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты, утверждается Правительством РФ. Соответственно охотой может признаваться деятельность, заключающаяся в выслеживании с целью добычи, преследовании с целью добычи и самой добыче объектов, указанных в этом списке, поскольку эта деятельность регулируется нормативными актами, регламентирующими охоту.
Соответственно деятельность по добыванию объектов животного мира, не отнесенных к объектам охоты, в соответствии с положениями статьи 43 УК РФ не является охотой.
Добывание животных, занесенных в Красную книгу РФ, с нарушением правил согласно действующему законодательству следует квалифицировать, как это ни парадоксально, по статье 8.35 КоАП РФ «Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений». В диспозиции этой статьи прямо указано, что одним из административно наказуемых деяний является добывание животных, занесенных в Красную книгу РФ.
Для разрешения данной ситуации представляется целесообразным внести в Уголовный кодекс РФ изменения, с тем чтобы привести положения статьи 258 УК РФ в соответствие с нормами иных отраслей права, раскрывающих ее бланкетную сущность. Так, название статьи 258 УК РФ целесообразно сформулировать как «Незаконное добывание объектов животного мира». Диспозицию этой статьи следует изложить в следующей редакции: «Незаконное добывание объектов животного мира», а пункт «в» части 1 статьи 258 УК РФ – «добывание птиц и зверей, занесенных в Красную книгу РФ».
В третьем параграфе рассматриваются субъективные признаки незаконной охоты.
Анализ литературы об ответственности за незаконную охоту позволил установить обсуждаемую проблему о допустимости установления уголовной ответственности за экологические преступления для юридических лиц. Диссертант поддержал мнение ученых, отвергающих возможность признания субъектами преступления юридических лиц. В данном вопросе мы придерживаемся позиции о необоснованности установления в современных условиях уголовной ответственности для юридических лиц. Как представляется, несмотря на то, что от его имени совершается экологическое преступление, в том числе и незаконная охота, это не может сделать его субъектом преступления. Субъект преступления в таких случаях – это те физические лица, которые его фактически совершили.
Несмотря на то, что автор не ставил своей основной задачей изучение вопроса о личности совершивших преступление, предусмотренное статьей 258 УК РФ, он посчитал необходимым дать им криминологическую характеристику в этом параграфе. В частности, из 146 судимых за незаконную охоту лица мужского пола составили 100%. Большая часть преступлений совершена лицами в возрасте от 20 до 30 лет, они составили 43% осужденных; 6% составили лица, не достигшие возраста 20 лет; от 30 до 40 лет – 25%; от 40 до 50 лет – 2%; старше 50 лет – 24%. Следующим образом распределился уровень образования: 61% – среднее образование, 19% – образование 8 классов, 9% – среднее специальное и 11% – высшее и неоконченное высшее образование. Неработающие лица составили 17% осужденных.
В работе отмечается, что по-разному в юридической литературе решается вопрос, касающийся форм вины при незаконной охоте, что не может не вызывать затруднения при юридической оценке таких деяний у правоприменителей. Часть опрошенных респондентов (17%) отметили, что сталкивались с трудностями при квалификации незаконной охоты непосредственно в связи с сложностью установления вины субъекта данных преступлений.
Диссертант, изучив мнения различных ученых, пришел к выводу, согласно которому незаконная охота, совершенная по неосторожности, не характеризуется той степенью общественной опасности, которая присуща преступлению, и должна влечь за собой административную или материальную ответственность. С таким выводом согласились 97% опрошенных нами респондентов.
Детальное изучение моментов, составляющих интеллектуальное и волевое содержание косвенного и прямого видов умысла, применительно к незаконной охоте позволило нам сделать вывод о возможности совершения ее видов, предусмотренных пунктами «б», «в», «г» части 1 статьи 258 УК РФ, только с прямым умыслом, а незаконной охоты, сопряженной с причинением крупного ущерба, – как с прямым, так и с косвенным умыслом.
Особо обращается внимание на необходимость установления конкретных обстоятельств, основываясь на которых лицо осознавало общественную опасность своих действий, а применительно к рассматриваемому преступлению это осознание незаконности своих действий. В случае если лицо не осознавало конкретных объективных признаков, в силу которых деяние приобретало незаконный характер, оно не может подлежать ответственности по статье 258 УК РФ. Обоснован вывод, согласно которому сам факт нахождения лица в естественной среде обитания объектов животного мира с заряженным расчехленным охотничьим оружием не может признаваться охотой. Иное решение этого вопроса может означать нарушение принципа законности и, следовательно, применение уголовного закона по аналогии.
Обращено внимание на то, что хотя мотив, которым руководствовалось лицо, совершающее незаконную охоту, не является обязательным признаком этого преступления, вместе с тем его установление является необходимым для правильного назначения виновному наказания. Проведенное изучение уголовных дел показало, что корыстный мотив имел место в 27% случаев, а превалирующим являлся так называемый спортивный интерес – 43%. Также в 11% случаев виновные объясняли совершение преступления отсутствием средств на содержание семьи.
Третья глава диссертации «Дифференциация уголовной ответственности за незаконную охоту и проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за нее» состоит из двух параграфов.
Первый параграф посвящен исследованию квалифицирующих признаков незаконной охоты. Проведенное изучение фактов совершения незаконной охоты лицом с использованием служебного положения позволил автору прийти к выводу, согласно которому по части 2 статьи 258 УК РФ следует квалифицировать действия должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, в случае когда виновный использовал свои служебные полномочия для совершения этого преступления либо если он мог способствовать его совершению в силу занимаемой должности.
Одним из квалифицирующих признаков, закрепленных в части 2 статьи 258 УК РФ, признается совершение незаконной охоты группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой.
Так как группа лиц по предварительному сговору признается промежуточной между такими формами соучастия, как группа лиц и организованная группа, для исключения ошибок при квалификации преступных действий необходимо провести разграничение между этими видами соучастия. По мнению автора, в группе лиц по предварительному сговору общее соглашение о совершении преступления достигается до его реального совершения, то есть сговор на совершение группового преступления отличается от простого согласия именно тем, что носит предварительный характер и между принятием решения о совместном участии в преступлении и его реальным совершением имеет место промежуток во времени. Основываясь на этом факте, диссертант приходит к выводу, что когда лица договариваются о совместном совершении незаконной охоты на этапе приготовления к преступлению, то такие деяния следует признавать предварительным соглашением. Если же иные лица вовлекаются в уже начавшийся процесс незаконной охоты, то предварительный сговор отсутствует.
Особо следует отметить, что в литературе обоснована позиция, согласно которой лицам, хорошо знающим и понимающим друг друга, для заключения соглашения на совершение преступления достаточны самые минимальные усилия. При этом внешне их поведение может показаться похожим скорее на присоединившуюся деятельность, нежели на деятельность, осущест-вляемую по сговору. При этом совместное деяние должно признаваться совершенным группой лиц с предварительным соглашением.
Незаконная охота признается совершенной организованной группой, если это преступление совершено устойчивой группой лиц, заранее (до начала хотя бы приготовительных действий) объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ).
Рассматривая вопросы совершения исследуемого преступления организованной группой, следует отметить, что наличие этого квалифицированного состава напрямую оказывает влияние на пределы уголовной ответственности соучастников. Так, деяния лиц, совершивших незаконную охоту в составе организованной группы, независимо от роли, которую выполнял каждый из участников этой группы, следует признавать соисполнительством и квалифицировать без ссылки на статью 33 УК РФ.
Вместе с тем, устанавливая этот квалифицирующий признак, следует устанавливать круг соисполнителей относительного каждого отдельного преступления, совершенного организованной группой, при условии, что имеет место совокупность преступлений. Так как в соответствии с частью 5 статьи 35 УК РФ лишь лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ею, признается исполнителем всех преступлений, совершенных организованной группой, если они охватывались его умыслом (ч. 5 ст. 35 УК РФ), вне зависимости от того, участвовал ли он непосредственно в их совершении. Напротив, иные участники организованной группы подлежат ответственности в качестве исполнителей только за те преступления, которые они лично подготавливали или совершали (ч. 5 ст. 35 УК РФ).
С учетом указанных положений сформулирован вывод, согласно которому простая осведомленность рядового участника организованной группы о той или иной незаконной охоте, которая совершена другими ее членами, не является достаточным основанием для того, чтобы его можно было привлечь за нее к уголовной ответственности, если он сам не совершил деяний, являющихся подготовкой или совершением этого преступления. Данное обстоятельство является важным с позиции того, что не все преступления совершаются организованными группами в полном составе.
Во втором параграфе «Проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту» диссертант отмечает, что побуждение к деятельному раскаянию и примирению с потерпевшим в ходе уголовно-правовой пропаганды обладает мощным предупредительным потенциалом. Проведенный опрос сотрудников органов внутренних дел показал, что побуждение к деятельному раскаянию и примирению с потерпевшим лиц, совершивших незаконную охоту, применяется довольно часто – 56% респондентов использовали эту меру. Также 94% из числа опрошенных сотрудников совершали действия, направленные на побуждение добровольного возмещения причиненного ущерба, 85% – на активное способствование раскрытию преступлений.
Однако проведенное исследование уголовных дел, по которым лица были все же осуждены за незаконную охоту, свидетельствует о том, что эти формы воздействия на правонарушителей по данной категории дел применялись не так часто. Причины этого, на наш взгляд, заложены в правоприменительной практике. В частности, в уголовных делах информация о побуждении к деятельному раскаянию носит неконкретный и фрагментарный характер, даже имеющие место факты, свидетельствующие о деятельном раскаянии, не отражаются должным образом в процессуальных актах (протоколах допроса, протоколах выдачи или производства выемки незаконно добытого и т. п.). Даже в тех редких случаях, когда они имеются, по изученным нами делам суды не учитывали эти обстоятельства при назначении наказания. Такую практику нельзя назвать эффективной, поскольку она снижает эффективность предуп-редительной работы сотрудников правоохранительных органов, подрывает авторитет уголовного закона и сотрудников органов внутренних дел, дававших гарантию учета деятельного раскаяния при индивидуализации наказания. Подобная практика способствует возникновению у граждан неверия в справедливость уголовного закона и основанную на его положениях пропаганду. Так, из 134 исследованных приговоров только в 39% случаев имела место формулировка, согласно которой, назначая вид и размер наказания, суд учел степень и характер общественной опасности совершенного преступления, положительные характеристики личности виновного, а также чистосердечное раскаяние. Вместе с тем, при наличии указанных обстоятельств, в ряде случаев являющихся основаниями освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, ни на предварительном следствии, ни на стадии судебного разбирательства не ставился вопрос о применении статьи 75 УК РФ.
Также в ходе проведения исследования была выявлена практика, в соответствии с которой сотрудники охотуправлений и охотинспектора, выявив факты незаконной охоты, предлагают виновным добровольно возместить причиненный ущерб, составляют на них протоколы об административном правонарушении и только в случае отказа сообщают о произошедшем в органы внутренних дел. Впоследствии же этих лиц нельзя привлечь к уголовной ответственности, так как они уже за это деяние понесли административное наказание. Анализ указанных ситуаций позволил сделать вывод о незаконности таких действий, поскольку они явно отличаются от побуждения к деятельному раскаянию и от побуждения к примирению с потерпевшим, способствуют укреплению у нарушителей веры во вседозволенность и безнаказанность. Обоснован вывод о том, что такие факты, совершаемые должностными лицами охотинспекции, при соответствующих обстоятельствах являются злоупотреблениями должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).
Проведенный анализ назначения наказаний и практики их исполнения позволил констатировать, что характеристики личности осужденного и условия жизни членов его семьи довольно часто сводят к минимуму возможность назначения таких видов наказания, как штраф и исправительные работы. Сформулирован вывод, согласно которому необоснованным признается сложившаяся практика, характеризующаяся низкой долей назначения реального применения наказания и высоким уровнем применения условного осуждения. Величина ущерба, наносимого природе и государству, выражается в миллиардах рублей, наряду с этим имеет место и невосполнимая потеря отдельных видов животных. Усиление уголовной репрессии, выраженной в реальном применении лишения свободы, признается диссертантом в качестве одной из эффективных мер общей и частной превенции незаконной охоты, совершенной с использованием служебного положения или организованной группой.
При совершении таких видов незаконной охоты условное осуждение может назначаться только в тех случаях, когда исправление осужденного возможно без отбывания наказания. Имеющая место практика применения условного осуждения каждому второму лицу, совершившему незаконную охоту, свидетельствует о сложившемся правиле, что представляется неверным. Условное осуждение должно применяться как исключение из правила.
Соискатель отмечает, что в измененной редакции части 4 статьи 18 УК РФ указывается, что рецидив преступлений отсутствует, если предыдущие судимости были получены за умышленные преступления небольшой тяжести. Это обстоятельство является препятствием признания рецидива при совершении незаконной охоты лицом, уже имеющим судимость за совершение преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 258 УК РФ. Обозначенную проблему предложено решить за счет перевода преступления, предусмотренного частью 2 статьи 258 УК РФ, в категорию средней тяжести путем увеличения максимального срока лишения свободы до 5 лет. Это предложение аргументировано анализом ответов респондентов, осужденных за незаконную охоту, опрошенных при проведении в ходе исследования анкетирования. Так, 17% отметили, что относительно низкое наказание за незаконную охоту никак отрицательно не влияет на их желание ее совершения, а 23% опрошенных думали, что совершенное ими деяние относится к категории административных правонарушений.
В заключении диссертации сформулированы основные выводы и предложения.
 
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
 
Статьи в рецензируемых научных журналах и изданиях:
1. Каблов А.М. Незаконная охота, совершенная организованной группой // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. – 2011. – № 2. – С. 325–328.
2. Каблов А.М. Уголовная ответственность за незаконную охоту: проблемы повышения эффективности применения норм // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. – 2011. – № 2. – С. 154–155.
 
Иные публикации:
3. Каблов А.М. Предмет незаконной охоты: понятие и проблемы квалификации // Проблемы современной науки и практики. – 2009. – № 4. – С. 100–104.
4. Каблов А.М. Особенности определения признака «охота» при квалификации преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ «Незаконная охота»: Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Проб-лемы теории и практики обеспечения общественной безопасности в Северо-Кавказском федеральном округе» // Проблемы современной науки и практики. – Спец. выпуск. – 2010. – № 2. – С. 72–75.
5. Каблов А.М. Вопросы использования своего служебного положения при незаконной охоте // Проблемы современной науки и практики. – 2009. – № 4. – С. 89–92.
6. Каблов А.М. Проблемы определения предмета преступления при незаконной охоте: Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы теории и практики обеспечения общественной безопасности в Северо-Кавказском федеральном округе // Проблемы современной науки и практики. – Спец. выпуск. – 2010. – № 2. – С. 70–72.
7. Каблов А.М. Особенности родового объекта незаконной охоты // Вопросы современной науки и практики. – 2009. – № 4. – С. 98–100.
 
Общий объем опубликованных работ – 1,58 п. л.